Болтливые куклы (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde" (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Едва только состоялся первый выход Хекки, как жизнь его изменилась раз и навсегда.
Вскоре после выступления господин Дабу сам вызвал младшего актера в свои роскошные покои и с усмешкой бросил ему в руки огромный букет цветов.
— Садись, малявка. И слушай. Ты своего добился — показал себя во всей красе. Теперь пожинай плоды. Эти цветочки тебе посылает сановник Гао. Слыхал про такого? Нет? А зря, зря… Сановник очень любит сводить знакомство с нашими юными талантами. Щедро одаривает еще загодя. К цветочкам он тебе вот этот прилагает, — Дабу выложил на стол перед собой красивую деревянную коробочку размером с чехол для ложки. — Давай-давай, открывай.
Хекки не надо было просить дважды. Положив цветы на ковер, он подошел к столу и сел напротив распорядителя.
Коробочка была из теплого на ощупь, гладкого дерева. Она легко открылась, обнажив внутри багровую тканую обивку, на которой аккуратно свернулся изящный составной браслет из лунного серебра.
— Ух ты! — выдохнул Хекки. Никогда прежде ему не доводилось держать в руках таких вещей. Украшения для выступлений — не в счет. — Это мне?
— А кому еще? — Дабу Реа устроился поудобней среди своих подушек и неспеша раскурил трубку. Впустив в воздух пару колец ароматного дыма и позволив Хекки вдоволь полюбоваться браслетом, он насмешливо сообщил: — Как ты понимаешь, такие подарки обязывают к определенным ответам. Если примешь его, считай сам согласился на дальнейшие встречи.
Хекки кивнул.
Он понимал. Более чем. Также, как понимал и то, что его удача в обретении достойных поклонников во многом зависит от насмешника Дабу.
— А этот… сановник… он хороший человек? — спросил Хекки, не глядя в глаза распорядителю и нервно теребя краешек браслета.
— Кто? Гао? Да обычный. Не красавчик, но вполне обаятелен. И еще ни одного глупого мальчишку понапрасну не обидел. Он очень влиятелен, имеет много денег и власти. Такие, как ты, хорошенькие артисты для него — все равно, что новые игрушки. Не всерьез. Запомни это.
Хекки снова кивнул, по-прежнему не глядя на своего собеседника.
Он чувствовал себя очень странно: тревожно и радостно в одно время. Сын табачника из бедного квартала вполне осознавал, что именно сейчас создает свое будущее. И только от него самого зависит, каким оно станет.
— Я… я возьму этот подарок, — сказал он распорядителю и, наконец, поднял на него глаза. Без страха и сомнений. Твердо посмотрел в лицо человеку, который мог сделать с ним все, что захочет. Но во взоре Дабу не было на сей раз ни насмешки, ни скрытого яда. Только неожиданная усталость и печаль.
— Дело твое, мальчик. Обратного пути не будет.
Был ранний осенний вечер, когда через два дня повозка от советника Гао остановилась невдалеке от Северных ворот храма.
Один из приближенных слуг Дабу Реа проводил Хекки до самого выхода и там тихо сказал что-то стражам. Те молча кивнули, и Хекки, закутанный в теплый плащ из серой ткани (яркое не положено служителю Богини), без труда миновал высокую каменную арку.
Так, совершенно спокойно и даже прозаично, он оказался за пределами храма.
В первый миг Хекки совершенно растерялся — жизнь вечернего города мгновенно опрокинула на него кипучую волну запахов, звуков и образов. Но прежде, чем он успел прийти в себя, рядом с ним возник аккуратно одетый возница с длинным изящным хлыстом в руке.
— Извольте, юноша, пройти туда, — возница махнул в сторону маленькой крытой повозки, где мог разместиться лишь один человек.
Хекки послушно последовал за этим высоким и плечистым мужчиной, рядом с которым сразу ощутил себя ребенком. Он быстро забрался в красивую повозку, услышал, как с мелодичным стуком затворилась за ним деревянная дверца, и спустя мгновение оказался в глубоком тихом полумраке. Резные узоры на стенах повозки едва пропускали неяркий свет уличных фонарей и отсекали все лишние звуки. Хекки глубоко вдохнул и велел себе успокоиться. Он удобно устроился на мягких подушках, которыми был устлан пол повозки, и прикрыл глаза.
Цокали копыта лошадей, чавкала грязь под колесами, время от времени в щели-узоры проникали чьи-то возгласы и обрывки разговоров, смех, звяканье посуды из уличных едален, ароматы специй и жареного мяса… Хекки слушал эту музыку жизни, вдыхал ее запахи и пьянел без вина. Его сердце никак не желало успокоиться и стучать не так часто.
Свобода — вот она. Только руку протяни.
За годы жизни в храме Хекки многое забыл о городе, в том числе и то, какой он на самом деле большой. Повозка все катила и катила по улицам Тары, звуков становилось все меньше, и Хекки сам не заметил, как все же задремал на уютных подушках, приятно пропахших благовониями.
Проснулся он о того, что мерное покачивание прекратилось. А спустя минуту замок на дверце щелкнул и в повозку наполнила свежесть вечера.
— Прошу вас, — услышал Хекки. — Мы на месте.
Медлить он не стал. Чего бояться, когда уже все решено?
В доме сановника он на какое-то время лишился дара речи: там было так много позолоты, дорогих деревянных украшений с тончайшей резьбой и отделкой из камня, так много богатых тканей на стенах и ковров на полу… Хекки поймал себя на том, что идет раскрыв рот, будто последняя деревенщина, и решительно напустил на себя равнодушный вид. К тому моменту, когда он, наконец, оказался в покоях сановника Гао, на его лице уже вполне прочно закрепилась маска холодного спокойствия.
Таким и увидел его сановник — молчаливым, отрешенным и бесстрастным.
По крайней мере, Хекки хотелось так думать. Ведь на самом деле сердце его снова отчаянно билось о ребра, а дыхание так и норовило прерваться.
Сановник ждал его в глубине просторной комнаты, сплошь задрапированной ткаными занвесями и украшенной россыпью цветных ламп. Эти маленькие лампы на одну свечу были повсюду — свисали с потолка, стояли на полу, на невысоких комодах, прятались между слоев занавесей. Хекки мимолетно подумал, что ему очень хотелось бы жить в такой комнате… А потом он услышал негромкий и мягкий голос.
— Заходи, юноша, не стой на пороге.
Сановник был невысокого роста и широкий в плечах, но не толстый, чего больше всего опасался Хекки. Скорее просто округлый. Его домашнее платье отливало глубокими сине-зелеными красками и посверкивало серебряными нитями, а вся поза была такой расслабленной и мягкой, что казалось, этот человек излучает благодушие и глубинную уверенность.
Хекки склонился в поклоне и застыл так, ожидая разрешения поднять голову.
— Ну, полно, полно… — сановник похлопал по подушке возле себя. — Садись рядом. Обойдемся без церемоний. Не правда ли?
Хекки кивнул, быстро сбросил плащ с плеч и послушно опустился в самую гущу из россыпи подушек, сплошь покрывающих и без того ворсистый ковер на полу. Сам он рот раскрывать не торопился — понимал, что всегда успеет ляпнуть глупость.
Сановник мягко взял его за подбородок, а затем провел пальцем по щеке.
— Да, ты еще совсем дитя… Смелый маленький мальчик. Мне нравятся такие, — усмехнулся чему-то и вдруг вытащил из-за горы подушек мундштук с длинной трубкой, отходящей от курительного кувшина. — Ты пробовал аромат гоши? Да? Какой шустрый… Ну держи. Смотри не вдыхай слишком глубоко, а то потеряешь дыхание.
Дыхание! Да Хекки и так его давно уже потерял.
Он вцепился в мундштук точно нищий в огрызок хлеба и жадно втянул в себя ароматный сладкий дым. А затем еще раз. И еще. Спустя пару минут голова у него закружилась (не так, как от табака Атэ Хона, во много крат сильней!), а тело стало невесомым, точно воздух в небесном фонарике. Хекки и сам не заметил, как начал улыбаться, а затем и вовсе рассмеялся — легко и радостно.
То, что было после, он запомнил не очень хорошо: аромат гоши спутал его мысли, переплел ощущения. Но одно было бесспорно — когда действие чудесного табака закончилось, Хекки нашел себя совершенно счастливым. Уставшим, даже немного измученным, но счастливым.
