Поющие в терновнике - Маккалоу Колин (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
Мэгги бегала взад-вперед между кухней и домом, а улучив минуту, с ужасом, с трепетом смотрела на пожар. Была в нем какая-то чуждая, неземная красота, ибо он был сродни небесам, шел от солнц таких отдаленных, что свет их доходит до нас холодным, шел от Бога и дьявола. Передовая волна пламени пронеслась на восток. Большой дом оказался теперь в кольце, и Мэгги различала подробности, которые прежде в сплошной стене огня нельзя было разглядеть. Различимы цвета – черный и оранжевый, красный, белый и желтый; вот чернеет силуэт огромного дерева, а кора мерцает и светится оранжевым; в воздухе летают, кувыркаются красные угольки, точно игривые призраки; словно биение обессиленного сердца, разгорается и меркнет, разгорается и меркнет желтый свет в стволах выгоревших изнутри деревьев; взрывается смолистый эвкалипт – и фонтаном брызжут во все стороны алые искры; вдруг расцветает языкатый оранжево-белый костер – что-то до сих пор сопротивлялось огню и вот покорилось, запылало. Да, ночью это красиво, это она запомнит на всю жизнь.
Внезапно ветер еще усилился, и все женщины, завернувшись в мешки, по ветвям глицинии, точно по канатам, бросились на сверкающую серебром железную крышу, мужчины ведь были на усадьбе. Руки и колени обжигало и сквозь дерюгу, но женщины, вооружась мокрыми мешками, сбивали уголья с раскаленной крыши – ведь самое страшное, если железо не выдержит и пылающие головешки провалятся на деревянные перекрытия. Но теперь яростнее всего пожар бушевал на десять миль восточнее, в Бил-Биле.
Большой дом Дрохеды стоял всего в трех милях от восточной границы имения, ближайшей к городу. Здесь к ней примыкал Бил-Бил, а за ним, еще восточнее, Нарранганг. Скорость ветра достигала теперь уже не сорока, а шестидесяти миль в час, и вся джиленбоунская округа знала: если не хлынет дождь, пожар будет свирепствовать неделями и многие сотни квадратных миль плодороднейшей земли обратит в пустыню.
Пока огонь проносился по Дрохеде, дома у реки держались – Том как одержимый вновь и вновь наполнял свою цистерну и поливал их из шланга. Но когда ветер еще усилился, они все-таки вспыхнули, и Том, горько плача, погнал машину прочь.
– Благодарите Господа Бога, что ветер не подул сильней, покуда огонь только надвигался с запада, – сказал Мартин Кинг. – Тогда бы не то что дом – и нас всех поминай как звали. Хоть бы в Бил-Биле народ уцелел!
Фиа подала ему стакан неразбавленного рома; Кинг далеко не молод, но он боролся, пока нужно было бороться, и на редкость толково всем распоряжался.
– Глупо, конечно, – призналась ему Фиа, – но когда показалось, что уже ничего не спасти, странные меня мысли одолевали. Я не думала, что умру, ни о детях, ни что такой прекрасный дом пропадет. А все про свою рабочую корзинку, про неконченое вязанье и коробку со всякими пуговицами – я их сколько лет собирала – и про формочки сердечком для печенья, мне их когда-то Фрэнк смастерил. Как же я, думаю, буду без них жить? Понимаете, все это пустяки, мелочи, а ничем их не заменишь и в лавочке не купишь.
– Да ведь почти у всех женщин так. Занятно, правда, как голова работает? Помню, в девятьсот пятом моя жена кинулась обратно в горящий дом, я как полоумный ору вдогонку, а она выскакивает с пяльцами, и на них начатое вышиванье. – Мартин Кинг усмехнулся. – Все-таки мы остались живы, хоть дом и сгорел. А когда я отстроил новый, жена первым делом докончила то вышиванье. Такой был старомодный узор, вы, верно, знаете. И слова вышиты: «Мой дом родной». – Он отставил пустой стакан, покачал головой, дивясь непостижимым женским причудам. – Ну, мне пора. Мы понадобимся Гэрету Дэвису в Нарранганге, и Энгусу в Радней-Ханиш тоже, или я сильно ошибаюсь.
Фиа побледнела:
– Ох, Мартин! Неужели дойдет так далеко?
– Всех уже известили. Из Буру и из Берка идет подмога.
Еще три дня пожар, непрестанно ширясь, сметая все на своем пути, мчался на восток, а потом вдруг хлынул дождь, лил почти четыре дня и погасил все до последнего уголька. Но на пути пожара осталась выжженная черная полоса шириною в двадцать миль – начиналась она примерно посередине земель Дрохеды и обрывалась на сто с лишним миль восточнее, у границ последнего имения в джиленбоунской округе – Радней-Ханиш.
Пока не начался дождь, никто не ждал вестей от Пэдди, думали, что он спокойно ждет по другую сторону пожарища, чтобы остыла немного земля и догорели все еще тлеющие деревья. Не оборви пожар телефонную линию, думал Боб, уже передал бы весточку Мартин Кинг, ведь скорее всего Пэдди искал пристанища на западе, в Бугеле. Но лило уже шесть часов, а Пэдди все не давал о себе знать, и в Дрохеде забеспокоились. Почти четыре дня они уверяли себя, что тревожиться нечего, конечно же, он просто отрезан от дома и ждет, когда можно будет проехать не в Бугелу, а прямо домой.
– Пора бы уж ему вернуться, – сказал Боб, шагая из угла в угол по гостиной под взглядами остальных домашних; словно в насмешку, от дождя резко похолодало, сырость пробирала до костей, и пришлось снова развести огонь в мраморном камине.
– Ты о чем думаешь, Боб? – спросил Джек.
– Думаю, самое время поехать его искать. Вдруг он ранен или тащится домой в такую даль пешком. Мало ли. Вдруг лошадь с перепугу сбросила его, вдруг он лежит где-нибудь и не в силах идти. Еды у него с собой на одни сутки, а уж на четверо никак не хватит, хотя с голоду он пока помереть не мог. Пожалуй, переполох поднимать рано, так что пока я из Нарранганга подмогу звать не стану. Но если дотемна мы его не найдем, поеду к Доминику и завтра всех поднимем на ноги. Господи, хоть бы эти телефонщики поскорей наладили линию!
Фиону трясло, глаза лихорадочно, дико блестели.
– Я надену брюки и тоже поеду, – сказала она. – Сил нет сидеть тут и ждать.
– Не надо, мама! – взмолился Боб.
– Если он ранен, Боб, так ведь неизвестно, где и как, вдруг он и двигаться не может. Овчаров ты отослал в Нарранганг – значит, для поисков у нас совсем мало народу. Если я поеду с Мэгги, мы вдвоем с чем угодно справимся, а без меня ей придется ехать с кем-нибудь из вас, значит, от нее пользы почти не прибавится, а от меня и вовсе толку не будет.
Боб сдался.
– Ладно, – сказал он. – Возьми мерина Мэгги, ты на нем ездила на пожар. Все захватите ружья и побольше патронов.
Переехали через реку и пустились в самую глубь пожарища. Нигде ни единого зеленого или коричневого пятнышка – бескрайняя пустыня, покрытая черными мокрыми угольями, как ни странно, они все еще дымились, хотя дождь лил уже несколько часов. От каждого листа на каждом дереве только и осталось что скрюченный поникший черный жгутик; на месте высокой травы кое-где виднелись черные кочки – останки сгоревшей овцы, а изредка чернел холмик побольше – то, что было когда-то лошадью или кабаном. По лицам всадников вместе с дождем струились слезы.
Боб с Мэгги ехали впереди, за ними Джек и Хьюги, последними Фиа со Стюартом. Этих двоих езда почти успокоила – утешает уже то, что они вместе, говорить ничего не нужно, довольно и того, что они рядом. Порой лошади сходились почти вплотную, порой шарахались врозь, увидев еще что-то страшное, но последняя пара всадников словно не замечала этого. От дождя все размокло, лошади двигались медленно, с трудом, но им было все же куда ступить: спаленные, спутанные травы прикрывали почву словно жесткой циновкой из волокон кокосовой пальмы. И через каждые несколько шагов всадники озирались – не показался ли на равнине Пэдди, но время шло, а он все не появлялся.
И у всех сжалось сердце, когда ясно стало, что пожар начался много дальше, чем думали, на выгоне Вилга. Должно быть, дым сливался с грозовыми тучами, вот почему пожар заметили не сразу. Поразила всех его граница. Ее словно провели по линейке – по одну сторону черный блестящий вар, по другую – равнина как равнина, в светло-коричневых и сизых тонах, унылая под дождем, но живая.
Боб натянул поводья и повернулся к остальным:
– Ну вот, отсюда и начнем. Я двинусь на запад, это самое вероятное направление, а я покрепче вас всех. Патронов у всех довольно? Хорошо. Кто что найдет, стреляй три раза в воздух, а кто его услышал, давайте один ответный выстрел. Потом ждите. Кто стрелял первым, пускай через пять минут дает еще три выстрела, и потом еще по три через каждые пять минут. Кто слышит, отвечает одним выстрелом. Джек, ты поезжай к югу, по самой этой границе. Хьюги, ты давай на юго-запад. Я – на запад. Мама с Мэгги, вы – на северо-запад. А ты, Стюарт, по границе пожарища – на север. Только не торопитесь. За дождем плохо видно, да еще деревья кое-где заслоняют. Почаще зовите, может, он в таком месте, что увидеть вас не увидит, а крик услышит. И помните, стрелять – только если найдете, у него-то с собой ружья нет, вдруг он услышит выстрел далеко, а самому в ответ не докричаться. Каково ему это будет? Ну, с Богом, счастливо!
