Оборотни Его Величества - Илларионова Алина (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗

– На все воля Божия, и не нам судить о помыслах Его.

«Хорошо, что не пост», – умилялся служивый, пронзая деревянной ложкой свекольную гладь, подернутую маслянистой пленкой.

После обеда похорошело так, что захотелось свернуться калачиком и уснуть на этом диване прямо под уничижительными взглядами святых. Однако гвардеец мужественно подавил зевок кулаком. Хозяйка, видимо, понимала, что к ней пришли не только из-за книги, и с пытливым прищуром ждала, чинно сложив руки на коленях. Пока аватар ломал голову над вопросом, с чего же начать «дознание», женщина не выдержала:

– Тоже, что ли, душегуба ищешь?

– А?

– Отрок на днях забегал. Высокий такой, чернявенький, лицо светлое. В штатском, но выправка ваша. Расспрашивал, с кем муж мой покойный до смерти встречался, кто к нам приходил.

Ну, пострел, везде поспел!

– Если забежит еще раз, передайте светлоликому отроку, что экзамен он мне будет пересдавать до славицы, – процедил ассистент.

– Ишь ты, сурок [23]какой! – рассмеялась женщина.

– С такими детишками и ежом ощетинишься. Что вы ему рассказали?

– Да нечего рассказывать. Жили мы тихо, никому не мешали, ни с кем не судились, ни на кого зла не держали, да и на нас – никто. Студиозусы разве что на Венедикта обижались, ну так это по чину положено. Они вот заходили, да.

– Кто именно?

– Разве ж я всех упомню! Отроки как отроки. От его архисвятейшества Лаврентия человек приходил за подписью. Прошение Его Величеству хотим подавать, чтобы он взносы на новый храм увеличил.

– Уже одобрено. К первому славицы выстроят.

– Вот и славно! Опять же Венедикт в храме Ивасея Очистителя воскресные службы проводил, так прихожане и домой к нам наведывались: кто с дарами да благодарностью, кто – за успокоением. Соседка заходила полушку одолжить. До сих пор не отдала, да разве ж из-за такой мелочи убивают?

«Из-за меньшего убивают», – мрачно подумал Вилль, а вслух спросил:

– А вне дома господин Венедикт с кем-нибудь встречался?

– Откуда ж мне знать? Добрая жена мужниных дел не касается.

– Значит, ничего?

– Ничего, – пожала плечами госпожа Добролюба. – Мы в Белом Ключе привыкли к скромной жизни. На войне вот замараться довелось, но мы об этом вспоминать не…

– Белый… Ключ?.. – «Ключ, ключ», – были последние слова умирающего. Тогда все решили, что он имел в виду отобранный грабителем ключ от сейфа, и иных вариантов не рассматривали. Все казалось очевидным. Никто и не вспомнил о другом значении этого слова. Та-ак…

– Это в Еленьградской губернии, далековато от столицы будет. Белый Ключ в самой глуши затерян. С трех сторон леса, с востока – река Елень. Как сейчас дела обстоят, не знаю, а тогда в село почти никто не заезжал, а уж не уезжал – тем более. Жили чем Бог пошлет: охотились, по грибы-ягоды ходили, на еленьском берегу коз пасли, хлеб из древесной муки пекли, пряли, ткали, из болота добывали железную руду. Венок-то по отрочеству подмастерьем у кузнеца был, сам думал в будущем дело перенять, да отец Теофан сперва его через Бога к смирению склонил и имя новое подсказал, а потом – меня…

– К-кто?!

– Отец Теофан Улесс, жрец белоключинский. При нас жрецом был, а сейчас его в живых-то наверняка нет.

Если бы Вилль не сидел, упал бы, где стоит. Как наяву, перед глазами нарисовался день экзамена:

«Теофан Улесс. Некромант из моего родного города. Он убивал людей, прикрываясь саном».

«Грех-то какой…»

И – отстраненно-задумчивое лицо Венедикта, блуждающего по закромам памяти.

Силой воли гвардеец сбил гуляющие мысли в относительно плотное стадо. Хотя по внутреннему состоянию это, скорее, была отара.

– Как выглядел жрец Теофан? Высокий, крепкий, темноволосый да кареглазый?

– Да нет. Чуть повыше меня росточком, худенький. Седой, а глаза – что небушко ясное. Почему ты спросил? Ты был в Ключе? Неужто батюшка жив еще?!

– Не знаю, я его с другим человеком спутал. А сколько лет было вашему Теофану?

– Когда в девяносто восьмом наши с Веноком руки лентой повязывал, было за восемьдесят. С той поры почти сорок лет утекло, наверное, Господь его уже призвал.

– То есть он родился в десятых годах прошлого века?

– Выходит, что так.

Точнее, в тысяча триста шестнадцатом. На фамильном листе Теофана Улесса, северингского жреца-колдуна, стояла цифра тысяча триста семьдесят шесть. Не так сложно переправить единицу на семерку в чужой дате рождения…

В ночь Алой Волны столица полыхала. Горели дома и парки, торговые лавки и святилища иноверцев, а в том числе на треть выгорел государственный архив с переписными листами населения Неверрийской империи. Спустя три года после гражданской войны, когда страна немного оклемалась, провели новую перепись, и обновленные фамильные листы, в первую очередь, выдали магам, жрецам и тем, кто уберег старые. Господин липовый Теофан Улесс увязался, факт. К тому времени успел разжиться рясой, треуглом из мертвого золота, куда спрятал либр, и чужим фамильным листом старого образца. Обновили без вопросов, конечно, и черный колдун под личиной добропорядочного храмовника отправился в люди уже с действительным документом. Вилль не досматривал вещи прибывшего в Северинг «жреца», однако фамильный лист видел и запомнил. Единственный в городе храмовник все-таки, фигура заметная. Но кто подписывал гербовую бумагу с присвоением сана жреца-святителя? Вернее, кто подделал подпись и печать его архисвятейшества? Или они были… подлинными?..

Видимо, бедного Венедикта терзали те же вопросы.

– Скажите, ваш муж незадолго до смерти не встречался с господином Лаврентием или с кем-либо из его ближайшего окружения?

– Насколько мне известно, нет… Ты что это, милый, святейшего Лаврентия подозреваешь?! Тю-тю! – Твердые как кремень костяшки выбили дробь на непробиваемом лбу. С удовольствием прислушавшись к воображаемому гулу, вдова спохватилась и исправилась: – То есть бог с тобой!

– Кажется, я и себя начал подозревать… – Вилль потер лоб. После экзекуции отара мыслей вновь пошла вразброд.

– А?

– Вы рассказывали о Белом Ключе следователям из имперской службы или соковцам?

– Да они не спрашивали… А! – Женщина обрадованно всплеснула руками. – Ко мне ж недавно заходил военный знакомец Венедикта! Говорил, в Волну рядовым ополченцем был, а теперь стал большим человеком то ли в Вышковицах, то ли в Вышгороде… то ли в Тараканове… Запамятовала. Вот он о муже расспрашивал и Ключом интересовался, да и сам много чего рассказал о лихой доле тех, кто за дело правое под крыло Аристанова грифона встал.

– А своего адреса не назвал?

– Так он проездом был. Хотел военного товарища повидать… да не довелось.

– Описать его сможете?

Насупившись, госпожа Добролюба уперлась кулаками в бока:

– Ишь ты, зудень [24]какой! Себя лучше подозревай, длинноносого да короткоухого! Говорила тебе: вижу я плохо. Высокий он был, темноволосый, одет богато. С тростью пришел.

– Хромой?

– Зачем хромой? Для этого…

– Престижа?

– Вот-вот, для него самого. Трость длинная была, черная, а набалдашник золоченый, такой вот… – Вдова изобразила пальцами нечто трудноописуемое.

– Вроде пламени?

– Или луковицы.

Больше ничего путного выведать не удалось. Уже на пороге у горя-сыщика родился последний вопрос:

– Скажите, а вас никто из дознавателей не пытался заколдовать? Память скорректировать, заворожить или внушить что-нибудь?

– Хе-хе, может, и пытался, только я не заметила. Те, кто на водичке из Белого Ключа рос, злых козней не боятся. Святая она. – Женщина помолчала, отрешенно глядя вдаль, затем перевела на аватара потеплевший взгляд. – Ты заходи еще в гости. Просто так заходи. Тяжко мне одной, а с вами, молодыми, все полегче становится.

– Я приду, госпожа Добролюба. Только вы себя берегите.

Жеребец без понуканий двинулся мягкой переступочкой, а Вилль, мерно покачиваясь в седле, пытался причесать взлохмаченные чувства и поразмыслить логически. Но не получалось. Слишком много «рыбы» мельтешило в голове: важное перемешалось с лишним, вихляло, уходило на дно, а с поверхности то и дело хмурился лик Повелительницы. Значит, нужно сделать так, как сыщик Эриан учил: купить записную книжку и заносить туда информацию по мере поступления. Неплохо бы обзавестись картой города и отметить все известные места, где были найдены жертвы Цирюльника. Вдруг есть какая-то система? Вдруг удастся вычислить гнездо?