Стрелок - Михеев Михаил Александрович (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Не торопясь, без лишней суетливости, но и не мешкая, он расстрелял остаток ленты. Снова натянул на плечи брошенный немецкий китель. Пригибаясь, чтобы кто-нибудь сдуру не заметил его перемещения, диверсант пробежал к той самой пожарной лестнице. Со щелчком зацепил за верхнюю скобу карабин – и лихо съехал вниз. Альпинистом Александр никогда не был, ни обычным, ни промышленным, но, опять же, изучал основы – мало ли, от кого и как придется сваливать, в его работе могло случиться все, что угодно. Конечно, ночь и самый центр боя – это не площадка для тренировок, сердце вначале ухнуло куда-то вниз, к пяткам, а потом, напротив, подскочило к самому горлу, стремясь выпрыгнуть вместе с остатками ужина и тем несчастным шнапсом. Но в этот момент ноги уже коснулись земли – тело, подчиняясь инстинкту самосохранения, вновь работало самостоятельно, и лишних вопросов испуганному сознанию не задавало.
Снова щелчок – все, альпинистское снаряжение брошено, сэкономленные секунды надо использовать с толком. Александр, сжимая пистолет, бросился в сторону – и тут же, за углом, нарвался на двух фрицев. Автоматы, камуфляж… Все это мозг зафиксировал автоматически. Похоже, это были те самые умники, которые учинили погром в лагере, и шансов против них у киллера было немного.
Спасла его, скорее всего, немецкая форма, на миг сбившая немцев с толку. Все же испуганный до потери соображения, паникующий и бегущий куда-то без оглядки "зольдат" в такой ситуации – картина вполне уместная, обыденная и ожидаемая. Наверняка таких не один и не два, все же одно дело встретиться с врагом в бою, и совсем другое, когда тебя выдернули из постели, кругом неразбериха, противоречащие друг другу приказы, зарево пожаров, взрывы и стрельба. У необстрелянного человека, который давным-давно служит в относительно тихом и спокойном гарнизоне, вдали от фронта, подобное может вызвать настоящий шок. Конечно, большинство давно уже пришли в себя и ведут бой, но ведь есть и малодушные трусы, которые все еще паникуют. Что может чувствовать по отношению к такому вот слабаку великолепно обученный и не единожды рисковавший шкурой под вражескими пулями солдат спецподразделения? Пожалуй, только презрение, но вряд ли агрессию. Секундная заминка – а большего Александру и не требовалось. Дважды хлопнул ТТ, и киллер перешагнул через свежие трупы, не останавливаясь подхватив автоматы, один – в руку, второй – за спину. Ну, не удержалась его куркулистая душа от того, чтобы не наложить лапу на оружие. Запасные магазины искать не стал, но… Как говорят американцы, "не хватит пяти – не хватит и двадцати пяти". С небольшой группой фрицев справиться двух рожков хватит за глаза, а против роты что два, что четыре, особой роли не играет.
А теперь бегом, бегом… Немцы вот-вот разберутся, что по ним не стреляют, и пойдут в атаку. Что будет, по их мнению, делать спасающийся диверсант? Да убегать, конечно, или, может быть, прятаться. Но он никак не может быть в числе тех, кто наступает, а раз так, то самое место именно в цепи немецких солдат. Вряд ли кто-то ночью будет обращать внимание на комплектность формы, успел китель набросить – и то ладно, а там уже, что называется, возможны варианты.
В принципе, так и получилось. Осталось только выскочить из-за вагона и присоединиться к бодро атакующим фрицам. Ну и еще швырнуть вперед гранату, благо запас их оставался неплохой, целых четыре штуки. Вот одной и пожертвовал. Конечно, метанию гранат Александр обучен не был, но тут главное было запулить ее вперед и вовремя рухнуть, что тоже осталось незамеченным – в какофонии боя, когда все стреляли, было не особенно заметно, что с крыши в ответ огонь уже не ведут. Зато взрыв гранаты немцы заметили, и тут же вновь залегли, открыв ураганный огонь и смачно ругаясь на своем лающем языке. Ну а Александр, напротив, поднялся и, зажимая окровавленными руками (крови вокруг хватало, и вымазаться было в чем) лицо, шатаясь, побрел в тыл. На общем фоне ночного боя фигура тяжелораненого, уходящего в сторону от места боя, не привлекла никакого внимания. Конечно, с кем-нибудь другим подобное вряд ли прошло бы, но гарнизонные солдаты, изрядно дезорганизованные ночным боем… В общем, грешно было не попытаться, а удача, как известно, улыбается смелым. Оставалось только доиграть роль, ну а скрывшись в темноте, он перестал изображать ходячий труп и припустил со всех ног.
По плану он должен был валить в лес, и путь своего отхода напарнику объяснять не стал. Если честно, не слишком-то надеялся выбраться, идея смешаться с немцами пришла Александру в последний момент. Однако, раз уж повезло оказаться в самом центре местного осиного гнезда, стоило проверить, что творится в комендатуре. Мало ли, вдруг Павел не справился. Он хоть парень и крутой, но все же в нашей жизни бывает всякое.
Комендатура встретила его тишиной. И никаких часовых. Дверь раскрылась без скрипа, достаточно было потянуть за ручку. Внутри горел свет – неяркая лампа без какого-либо намека на абажур давала возможность вполне пристойно видеть, и потому Александр не споткнулся о торчащие из-под стола ноги. Посмотрел – ну да, дежурный. Худой, высокий мужчина, совсем еще молодой, ну да никакой жалости к нему не было – если подумать, никто этих молодых сюда не звал, так что получил он то, что заслуживает. Одет убитый по-солдатски, на погонах какие-то лычки – видать, то ли ефрейтор, то ли еще какой-то унтер, в их званиях Александр по-прежнему не разбирался и не собирался этим заниматься. Лицо чуть удивленное и почему-то немного обиженное, между глаз аккуратная, абсолютно бескровная дырочка – похоже, напарник вошел и сразу же выстрелил. Все правильно, так и надо было действовать.
Чуть в стороне, у стены, валялся еще один немец, его Александр сразу не заметил – мешал все тот же стол. На горле немца была видна кровавая полоса – видимо, Павел сумел обойтись на улице без стрельбы, просто подкрался к часовому и накинул ему на шею удавку. Ну да, Александр сам учил напарника пользоваться гарротой, и тонкая проволока у него с собой имелась. Удавил часового, вошел, пристрелил дежурного…
Внутренняя дверь тоже не была заперта, а за ней валялось еще двое солдат – видимо, они тут отдыхали и расслаблялись, а Павел им всю малину обломал. Опять же, вошел, выстрелил, и все. Перешагнув через лежащих, Александр быстро прошел дальше, пробежал по коридору, заглядывая в комнаты. Нет, здесь все было тихо и мертво. Ну что же, можно считать, что напарник справился. Выбравшись на улицу и убедившись, что поблизости никого нет, а все немцы заняты борьбой с огнем и преследованием мнимых диверсантов (со стороны вокзала все еще доносилась частая стрельба), Александр бросился прочь, и темнота благосклонно раскрыла ему свои объятия.
Вот только убежать далеко не удалось. Земля ощутимо вздрогнула, в спину будто толкнуло гигантской рукой, мягкой, но в то же время невероятно сильной, и в следующий момент Александр обнаружил, что лежит в грязи. А над головой медленно и почему-то абсолютно беззвучно пролетала толстая доска, вырванная откуда-то вместе с крепившими ее гвоздями…
Он с усилием сел, повернулся… Ну, вот и ответ на вполне логичный вопрос что же случилось. Над станцией неспешно поднималось вверх колоссальное грибовидное облако, подсвеченное изнутри языками нереально-белого пламени. Только сейчас до Александра докатился тяжелый, ровный гул, абсолютно не похожий на грохот обычного взрыва. Очевидно, боеприпасы на станции все же были, и огонь, постепенно распространяющийся во все стороны вместе с горящим бензином, добрался, наконец, и до них. Вот и все, теперь немцам, тем, которые уцелели в этом мракобесии, уж точно не до ловли диверсантов – судя по всему, взрывом разнесло не только станцию, но и добрую половину города. Нормальный результат. Местным, конечно, пришлось несладко, но тут уж ничего не поделаешь, война.
Встать получилось только с третьей попытки. Две первые заканчивались совершенно одинаково – голова кружилась, ноги разъезжались, и Александр позорнейшим образом падал лицом вниз. После второго раза его стошнило… Как ни странно, стало немного полегче. Голова, правда, по-прежнему кружилась, но, во всяком случае, немного восстановилась координация движений, и, опираясь на автомат, Александр сумел-таки подняться на ноги. Шатаясь, как пьяный он медленно двинулся в сторону леса, такого близкого – и такого далекого.
