Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917 - Зимин Игорь Викторович (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗

Инженер А.Д. Готман возглавил «Искусственную часть». Работами по проектированию восстановления дворца занимались архитекторы В.П. Стасов и А.П. Брюллов. Инженерно-технические работы велись под контролем инженеров М.Е. Кларка и И.К. Кроля.

Комиссия в ходе восстановления Зимнего дворца оперативно решала множество самых разных проблем. Но при этом все члены Комиссии имели в виду две главные задачи, сразу же обозначенные перед ними императором: во-первых, сроки восстановления дворца – полтора года. Во-вторых, восстановление дворца «как было», при полной модернизации всех его инженерных систем. Эти задачи выливались в значительные суммы.

Генерал от инфантерии граф П.А. Клейнмихель. 1839 г.

Первоначально на возобновление Зимнего дворца ассигновали 4 млн руб. К ноябрю 1838 г. Николаю I представили детальную смету, «по коей исчислено на уплату по заключенным контрактам и на окончательную отделку Зимнего Дворца 10 млн руб…» [315]. При этом подчеркивалось, что смета составлена приблизительно и что «на 10 млн нельзя будет окончить всю отделку дворца». К этому времени на восстановление дворца уже было потрачено 4 630 133 руб.

Тем не менее, исходя из реально имевшихся средств, Николай I поумерил аппетиты архитекторов и инженеров. Он уменьшил смету до 8 522 000 руб., которые предполагалось выделять следующими траншами:

в ноябре месяце 1838 г.: 1 515 000 руб.;

в январе 1839 г.: 1 995 000 руб.;

в марте – апреле 1839 г.: 4 120 000 руб.

Остальные периоды выделения средств помечены не так детально:

в 1839 г.: 92 000 руб.;

в 1839–1840 гг.: 300 000 руб.;

в 1840–1841 гг.: 500 000 руб.

Всего: 8 522 000 руб.

Поскольку сроки на восстановление дворца Николай I установил крайне сжатые, то весьма важной становилась выработка алгоритма восстановления, когда на строительной площадке, не мешая друг другу и не нарушая технологической цепочки, могли одновременно работать от 1000 до 10 000 чел. Алгоритм работ устанавливал, во-первых, тщательную продуманность организации строительной площадки. И, во-вторых, организацию работ «по дистанциям», «параллельными потоками» [316]. Ну и, конечно, нельзя сбрасывать со счетов жесткую дисциплину, столь характерную для времен царствования Николая Павловича.

Обер-шталмейстер князь В.А. Долгоруков

Еще раз отметим, что никакой стихийности при организации строительной площадки вокруг Зимнего дворца допущено не было. На сохранившихся схемах эта стройплощадка очень напоминает военный лагерь времен Древнего Рима. По Адмиралтейскому проезду, почти до Невского проспекта, вытянулись в ряд три «материальных сарая», четыре кухни, семь бараков для рабочих, четыре туалета и сарай для пожарного инструмента. По Дворцовой набережной, справа и слева от Иорданского подъезда, поставили два «материальных сарая», два туалета и три «шабаша для подъема воды из Невы». На Дворцовой площади устроили три «материальных сарая», два туалета, барак для чиновников, надзирающих за ходом строительства, и барак временного лазарета. В Большом дворе Зимнего дворца находились кузница для инструментов, два сарая кровельщиков и сарай для хранения извести. Со стороны Малого Эрмитажа, в двориках, установили три туалета для рабочих [317].

Сначала разобрали развалины дворца. Причем не просто разобрали, но рассортировали весь мусор и просеяли его сквозь сетки-«грохота». Параллельно над уцелевшими стенами дворца возводилась временная кровля. В результате и строительные леса, и временную кровлю возвели за 21 день. Часть старых стен, колонн и сводов разбиралась рабочими. Новые внутренние стены-перегородки возводились по новой технологии, в облегченном варианте. Этот облегченный вариант связан с устройством так называемых «горшечных» стен и сводов. Сегодня на третьем этаже Государственного Эрмитажа вскрыта одна из таких «горшечных стен», наглядно показывающая технологию восстановления Зимнего дворца.

Горшечные своды новыми были только для Зимнего дворца, поскольку эту технологию использовали для возведения сводов еще в Древнем Риме. При этом Комиссия отклонила настойчивые предложения французов прислать мастеров и получить заказ на глиняные горшки для возведения сводов. Поставщиков материалов отбирали в России на конкурсной основе. При этом немаловажным аргументом служила стоимость изделий с доставкой на место строительства.

Гончарные горшки представляли собой глухие пустотелые конуса высотой 22,8 см, в диаметре внизу 8,9 см, вверху 12,7 см. В донцах сверху и снизу проделывались отверстия. Сами горшки имели шероховатые стенки, что позволяло прочно связывать их раствором. Об объемах работ свидетельствует то, что к маю 1838 г. изготовили до пяти миллионов таких горшков. Такая технология, во-первых, облегчала вес сводов и внутренних перегородок, а во-вторых, позволяла быстро просушивать стены и начинать их немедленную отделку.

Николай I лично наблюдал за ходом восстановительных работ, задавая невероятно высокие темпы и вникая во все детали строительства. Все проектные чертежи просматривались и утверждались самим Николаем I, причем он не раз вмешивался в уже готовые проектные решения.

Прогревался дворец десятью печами, установленными в цокольном этаже, которые круглосуточно нагревались коксом. Использовались и огромные вентиляторы (всего 20 штук), часть из них разгоняла теплый воздух по дворцу, а другую часть приспособили для выкачивания сырого воздуха. Для максимально быстрой просушки «среднюю по дворцу» температуру поднимали до 36 градусов. Понятно, что под потолком она была на порядок выше. Рабочие трудились в тяжелейших условиях. Тем не менее все строительные и отделочные работы закончили за 15 месяцев, к весне 1839 г. В марте 1839 г. состоялось освящение Большой дворцовой церкви и всего возобновленного Зимнего дворца.

Говоря о восстановлении интерьеров дворца, следует иметь в виду, что на многие принимаемые решения оказывал давление такой мощнейший фактор, как время. Царь публично обозначил сроки ввода дворца в строй, поэтому архитекторам постоянно приходилось изыскивать решения, которые позволяли бы решать множество возникающих задач в кратчайшие сроки. Кроме этого, восстановление дворца обходилось в колоссальные суммы, поэтому в ходе работ использовались «бюджетные варианты»: вместо натурального мрамора использовался искусственный мрамор или алебастр, вместо бронзовых люстр подвешивали покрытые позолотой люстры, сделанные из папье-маше, золотили цинковые светильники.

С другой стороны, эти работы выполнялись так тщательно, что невозможно было определить, по какому материалу наносилась позолота – по резному дереву, по бронзе или по папье-маше. То есть непременным требованием для применения подобных удешевляющих и ускоряющих технологий являлось требование непременного сохранения достойного внешнего вида интерьеров, «по образцу прошлых лет».

Сырость дворца при ведении отделочных работ представляла очень серьезную проблему. Решая ее, прибегали к строительным методикам, вводимым буквально «с колес». В этом была доля риска, на который сознательно шли члены Комиссии, прекрасно понимая, что произойдет в случае неудачи. Упомянем в числе таких решений возведение пустотелых колонн, в которых циркулировал воздух, просушивая их. Или устройство в колоннах небольшого пространства между кирпичной основой и мраморной обшивкой.

Конечно, имелось в виду, что потом, по окончании строительства Зимнего дворца, постепенно, уже без спешки, произойдут необходимые замены. Но, как известно, «потом» бывает очень редко, и то, что делалось «по временной схеме», осталось навсегда. И существует по сей день. Хотя в 1840-х гг. цинковые светильники заменили на стандартные бронзовые. В апреле 1838 г. Николай I распорядился «во всех комнатах, где будут ковры, делать паркеты простые из дубового дерева» [318]. Со временем на парадном втором этаже дубовые паркеты заменили причудливыми наборными, штучными. На третьем же этаже во многих комнатах этот дубовый паркет так и остался.