Горячие дни (Разозленные) - Кренц Джейн Энн (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Она схватила белый махровый халат, который предоставляла постояльцам заботливая администрация гостиницы, и открыла дверь.
В спальне стоял мужчина в смокинге. В одной руке он держал странного вида коробку.
— Примите мои извинения, мисс Ренквист, — сказал он. — Но у меня действительно нет выбора.
— Кто вы? — с трудом выдавила Грейс.
— Ньюлин Гатри. — Он перевел взгляд на странное устройство. — Это мое последнее изобретение. Оно произведет сенсацию на рынке средств безопасности. Почти то же самое, что лазер, только человек ничего не чувствует. Вырубает мгновенно на пару часов, зато после него нет долговременных побочных эффектов.
Грейс не верила своим ушам. Он сожалеет совершенно искренне! Она понимала, что бежать ей некуда, поэтому ринулась на него, вытянув вперед руки и раскрыв рот в крике о помощи.
Электрический заряд, выпущенный из парных электродов, ударил в нее, когда она была на середине комнаты. Ее пронзила боль, казавшаяся бесконечной.
Она погрузилась в темноту.
Глава 47
Из глубин мрака ее подняли звуки, наполненные кристально-чистой энергией. В этих нотах пульсировали безумие и смерть. Мощь мелодии ослепляла и сковывала дезориентированное восприятие Грейс.
Смутно она понимала, что лежит на боку на ковре. Под ковром она чувствовала твердый и холодный бетонный пол. Накатившая на нее паника на короткое мгновение заблокировала подавляющую энергию пения.
Грейс открыла глаза и с трудом села, опираясь одной рукой на ковер. На ней все еще был банный халат. Первое, что она увидела, был яркий луч света, разрезавший ночь. В следующее мгновение луч сплелся с до невозможности прекрасными звуками. В своем восприятии она не смогла разъединить эти две субстанции.
Перед ней возник Мартин Крокер. Он улыбался своей знаменитой улыбкой, как бы говорившей: «Я дам тебе все, что ты пожелаешь».
— Ты мертв, — прошептала она.
— Разве? — спросил он.
— Да.
Она хотела, чтобы это слово прозвучало громко и с вызовом. Но вместо этого с ее губ слетел тихий шелест и растворился в потоке безумной психической энергии, буйствовавшей вокруг нее.
— Ты была очень полезна мне, — сказал Мартин. — Но все хорошее когда-нибудь кончается. К сожалению, ты утратила свою ценность. Ты стала обузой.
Это не сон. Она на самом деле погружается в безумие. Музыка сводит ее с ума.
Она зажала уши ладонями. С точки зрения защиты это ничего не дало. Пение зазвучало чуть приглушенно, однако не утратило своей мощи и продолжало окутывать ее плотной завесой.
— Ты мертв, — повторила она, на этот раз громче. Ее восприятие пульсировало, реагируя на пение, и выбрасывало наружу всполохи энергии.
К ее изумлению, образ Мартина Крокера исчез. Она испытала непередаваемое облегчение. Дрожа, она убрала руки от ушей и, пошарив вокруг, ухватилась за что-то. Это оказалось подлокотником театрального кресла.
А звуки продолжали парить в воздухе, все глубже загоняя ее в страшную пропасть с отвесными стенами, выложенными чистейшими кристаллами.
Повернув голову, она проследила направление луча и поняла, что видит перед собой сцену. В центре светового круга стояла женщина в белом платье, запятнанном чем-то очень похожим на кровь. Ее светлые волосы рассыпались по плечам. В одной руке она держала кинжал.
Вивьен Райан, Сирена.
В памяти Грейс со всей ясностью возник клип, который она видела, изучая колоратурные сопрано. Вивьен исполняет знаменитую сцену сумасшествия из «Лючии ди Ламмермур». Кровь на девственно-белом платье выглядела слишком реальной.
И таким же реальным выглядело тело, распростертое за пределами светового круга. Мужчина, разглядела Грейс. Лица она не увидела, оно было повернуто в противоположную от нее сторону.
Чувствуя, будто тонет, она крепче вцепилась в подлокотник. В спектакле, сцену из которого она сейчас видит, эта ария исполняется после того, как Лючия убила ненавистного жениха. А что, если уже поздно? Что, если Лютер уже мертв?
Нет. Она бы почувствовала. И даже неослабное давление музыки ей бы не помешало. Эта мысль придала Грейс сил. Ее чувства наполнились энергией. То неподвижное тело на сцене — не Лютер.
Вивьен выдала каскад высоких, чистых до совершенства и разрушительных до ужаса звуков. Пение сопровождалось хаотичными вспышками в ее ауре. Как и Лючия, Вивьен своим пением все глубже и глубже вгоняла себя в безумие и пыталась утащить за собой аудиторию в лице одного человека. Все это чувствовалось в мелодии и читалось в ауре. Грейс все это видела и слышала, и ее охватывал страх. Она сомневалась, что сможет противостоять.
Это безумие обладало властью, ужасающей по своей природе, и Сирена наслаждалась ею.
Грейс встала на колени, но прежде чем ей удалось встать на ноги, появилось то самое Чудовище, которое пыталось изнасиловать ее в приемной семье. Ухмыляясь, оно пошло на нее по проходу между креслами. Она задрожала. Только не сейчас. У нее не хватит сил справиться с еще одним призраком. У нее нет стремления выжить.
— Не волнуйся, тебе понравится то, что я сделаю с тобой, — пообещало Чудовище.
— Ты мертв, — сказала она. Мартина она заставила исчезнуть. Заставит раствориться в воздухе и это исчадие ада. Она собрала волю в кулак и выпустила в фигуру залп энергии. — Ты мертв, черт побери!
Чудовище исчезло, как и образ Мартина.
«Сосредоточься! В этом есть нечто важное, нечто, что поможет тебе оказать сопротивление…»
Она наконец-то поднялась на ноги и, подгоняемая непреодолимой силой пения, пошла к сцене. Она знала, что самое страшное — там, и пыталась остановиться, однако ей удалось лишь замедлить шаг. Она не могла спастись от неизбежного. Ее тянуло к гибели так же неуклонно, как моряков из мифов.
Вивьен на сцене воздела руки и запела громче.
Грейс снова зажала ладонями уши и попыталась сосредоточиться, чтобы избавиться от ощущения растерянности и сконцентрировать силу своего дара. Она вытолкнула из себя энергию навстречу пению, пытаясь создать защитный бастион против потока безумия. Ей показалось, что давление слегка ослабло. Приободрившись, она прибавила энергии. Сознание прочистилось. К ней вернулась ясность мысли.
Она точно не сможет долго противостоять той величайшей мощи, которой наполнен голос Сирены, но можно попробовать проскользнуть между импульсами, питающими мелодию, как серфер — под гребнем волны.
Даже если в теории все верно, ей все равно не удастся нейтрализовать силу Вивьен с такого расстояния. И убежать она не может. Притяжение мелодии слишком велико. Есть только один шанс, и для этого нужно подобраться поближе к сцене.
Откройся музыке, Грейс, и танцуй, танцуй как можно быстрее.
Она вгляделась в ауру Вивьен, не в лицо, и сосредоточила свое внимание на рисунке, который образовывали вспыхивавшие и мерцавшие импульсы. Затем она осторожно направила собственную энергию в спокойные зоны между импульсами. Это было равноценно тому, чтобы попасть между выстрелами в пулеметной очереди, однако у нее получилось, и она сразу ощутила, как тяга ослабла.
Вивьен прекратила петь. Неожиданно воцарилась пронизанная напряжением тишина.
— Ты действительно думаешь, что твой трюк сработает против моего дара? — не без удивления спросила она.
Грейс остановилась перед темной пропастью оркестровой ямы. Оперным певцам нельзя поддаваться искренним эмоциям, когда они поют, напомнила она себе. Сильные эмоции сдавливают горло и грудь, и в результате сбивается дыхание и искажаются звуки.
— Знаешь, Вив, — сказала она, — костюмы великолепные, театры классные, но ты, по сути, просто одна из общего хора.
— Заткнись, глупая баба! Я Сирена!
Грейс перевела взгляд на неподвижно лежавшего мужчину.
— Кто это?
— Ньюлин Гатри.
— Ты убила своего любовника?
— О, он жив. Просто без сознания. — Вивьен улыбнулась. — Зачем мне его убивать? Он очень полезен. Именно он нашел тебя. Представь мое удивление, когда он сегодня сообщил мне, что ты в зале. Я рада, что у тебя была возможность услышать меня в роли Царицы. Я была великолепна, правда?
