В паутине чужих миров. Рождение бога (СИ) - Табашников Юрий Васильевич (книги без сокращений TXT) 📗

– Однако некоторые реликтовые расы уцелели, – продолжал пожилой переплётчик, – и на протяжении многих тысячелетий, укрываясь на окраинах цивилизованного мира, вели кровопролитную войну не на жизнь, а на смерть, с разрушившими привычный ход вещей захватчиками. Воспоминания об противостоянии сохранились во многих древних текстах. К примеру, в шумерском эпосе о Гильгамеше, написанном за несколько тысячелетий до рождества Христова, герой совершает свои подвиги вместе с дикарём Энкиду. Очень интересно описание Энкиду, данное в эпосе. Он чрезвычайно походил своим внешним видом на тех существ, которых ты сегодня убил. Волосатый, дерзкий, дикий и могучий Энкиду постоянно нападал на поля и разорял посевы. Его буйства смогла укротить лишь проститутка Шамхат, которую все жители прагорода уговорили отдаться Энкиду. Может, во времена реальных противостояний избранные женщины действительно выступали в качестве искупительного и умиротворяющего дара цивилизации варварскому прошлому. Такие женщины должны были своим телом защищать родную общину от нападения дикарей, пока цивилизация не накапливала достаточно сил, чтобы раз и навсегда смести с лица Земли все последние признаки дикого прошлого. Слушай, я, наверное, совсем утомил тебя своей болтовнёй и бредовыми старческими теориями. Может, хочешь почитать? У меня оказалась с собой пара книг. Правда, за ними выстроилась длинная очередь, но, если что – ты будешь первым.

– Неси, – согласился я.

Фёдор Павлович торопливо направился к дверям автобуса, зашёл внутрь салона и скоро вернулся с пакетом в руках. На пакете красовалась надпись, состоящая из больших букв, очень контрастно выделявшихся на синем фоне: «МАВИ».

– Вот, держи.

Я взял в руки пакет:

– Скоро, наверное, я покину вас, – решился, наконец-то, сказать правду, которая давно мучила меня.

– Как?! Ты? Почему?

Невольно замолчав, я подумал о том, стоит или нет говорить старику хоть часть правды. По моим умозаключениям выходило, что стоит.

– Существует серьёзная угроза колонии.

Фёдор Павлович удивлённо посмотрел на меня. Он и без того взвалил на свои плечи в последнее время слишком много всего, а тут оказалось, что все те опасности, с которыми он познакомился, представляли собой далеко не полный список. Опять же, если я серьёзно обеспокоен чем-то, значит, дела и правда неважные.

– Какая опять? – его голос не дрогнул, но я физически ощутил, как он напрягся в ожидании ответа. Мне не хотелось вдаваться в подробности. Ведь не будешь же рассказывать ему свою историю с самого начала, да и не поверит он ей.

– Не беспокойтесь… Я с ней разберусь, но потом, скорее всего, исчезну. Может быть, навсегда или же на время.

Он беспокойно затоптался на месте, не зная, что сказать.

– Чтобы выжить и развиться, у вас есть все шансы и без меня. Вы обладаете огромным кладезем необходимых знаний. Митрич и капитан всегда готовы помочь. Они мужики неплохие, опирайтесь на них. Игорь располагает хорошими познаниями в медицине. Вы просто обязаны выжить.

– А ты-то куда собрался? Куда, говоришь, исчезнешь?

– При встрече я сказал вам правду, – я посмотрел ему прямо в глаза. Он не отвёл взор. – Я – Чистильщик. Я путешествую по мирам и, насколько это возможно, устраняю опасности человечеству.

Он не поверил мне. Усмехнулся, хотя постарался никак не показать своего недоверия.

– Скоро ночь… Ты пойдёшь в засаду, как обещал?

– Конечно, – подтвердил я свои слова, – конечно, пойду. Я же обещал.

– Отдохни, почитай… От Дениса твоего нёс… Меня лично книги всегда успокаивают.

Он развернулся и пошёл в сторону работавших на краю расчищенного участка молодых и здоровых представителей нашей маленькой общины. Я же раскрыл пакет и посмотрел на то, что находилось внутри. Там оказались две совершенно непритязательные, сильно различавшиеся форматом, книги. Я вытащил из пакета сразу обе.

От книг пахло каким-то особенным запахом. Я явственно почувствовал аромат прошедших десятилетий, ощутил кожными рецепторами глубину множества ушедших в небытие лет. Одна из книг, что я держал сейчас в руках, представляла собой не более, как кучку скреплённых давно засохшим клеем тетрадок с листочками, пожелтевшими от времени. Другая оказалась намного больше первой, у неё присутствовала обложка. Правда, корешок начисто оказался оторван, а края картонных коробок затёрли и искрошили сотни тех рук, через которые прошёл фолиант за период своего существования. Маленькую книжку написал какой-то Кеннан и называлась она «Кочевая жизнь в Сибири». Автором большой по формату книги оказался человек по фамилии Реклю, со странным именем Элизе. Называлась она «Земля и люди» и была помечена латинской цифрой семь. Как я понял, цифра указывало на порядковый номер того тома, что попался мне в руки.

Сначала, как каждому благоразумному человеку мне захотелось взяться за ту, что была поменьше. Непривычный шрифт первые полчаса порядком тормозил скорость чтения, но скоро я привык к значению неизвестных ранее знаков, и дело начало продвигаться гораздо быстрее. В принципе, мне не особенно-то и нравилось читать раньше, но в данном случае книга захватила меня своим содержанием целиком, и я не заметил, как проглотил её всю, а затем взялся за следующую. Конечно, мне приходилось торопиться, ведь я боялся не успеть охватить всё в отведённое мне короткое время, поэтому иногда многое опускал, пропуская не интересующие меня довольно большие куски текста. Того, что успевала усвоить моя память, вполне хватало для того, чтобы понять значимость попавших в моё распоряжение книг. Я жадно пил напиток под названием «чистое знание» из ранее неизвестного мне источника, пил и не мог напиться. Передо мной проходили не отдельные сюжеты и судьбы, я целиком смог наблюдать печальную судьбу многих примитивных народов, волей судьбы оказавшихся на пути современной цивилизации. Книги были написаны на удивление лёгким разговорным языком, и я, увлечённый чтением, не заметил, как наступила темнота.

Я отложил книги в сторону, чтобы сделать маленький перерыв только тогда, когда наступившая темнота не позволила читать дальше. В свете большого костра я с удивлением отметил, что пока был занят чтением, переселенцы из будущего продолжали заниматься намеченными ранее работами. Под руководством всёзнающего Фёдора Павловича, недалеко от автобуса, была практически закончена землянка, укреплённая изнутри толстыми жердями. Оценив достижения маленькой группы, я подошёл поближе к костру и снова провалился, при помощи книги, в другое измерение. Чем больше я читал, тем сильнее понимал, что эти книги оказались в моём распоряжении не просто так. Многое из того, что происходило в мире Макоа, стало мне понятно благодаря томику Реклю, посвящённому как раз тому региону.

Захваченный описанием масштабной трагедии многих туземных народов, о судьбе которых не так давно не имел ни малейшего представления, я и не заметил, как рядом оказался Фёдор Павлович:

– Полдня и весь вечер просидел, только страницы шелестели, – засмеялся он, – что, так интересно?

– Очень! Сам не ожидал, что так зацепит!

– Да это ещё та зараза, уж я-то с ней знаком… А я со стороны наблюдаю за тобой и просто душа радуется.

Только сейчас я заметил, что наступила самая настоящая ночь:

– А сколько времени уже? – искренне удивился я.

– Да пора уж вам выдвигаться. Митрич и Алик вон, возле автобуса, ждут тебя.

– Возьмите, – я протянул книги Фёдору Павловичу, – и берегите их, как зеницу ока. Это одно из самых ценных сокровищ, что мы принесли с собой из нашего мира.

– Я знаю, – ответил спокойно он, и я понял, что пожилой переплётчик действительно осознавал значение тех предметов, что держал в руках. – Удачи тебе.

– Спасибо. Разделите ночь на равные части и держите не менее двух человек в карауле. Можно одного мужчину и одну женщину, главное, чтобы не спали.

– Хорошо.

Находясь по-прежнему под впечатлением от прочитанного, я направился к автобусу, возле которого маячили две почти неразличимые в полумраке человеческие фигуры. Подойдя поближе, я увидел, что Митрич и Алик тщательно приготовились к ночному дежурству, полностью перевоплотившись в первобытных жителей дикого мира. Каждый из них держал по паре заострённых длинных палок-копий, а Алик вооружился вдобавок ещё и дубинкой, отдалённо напоминавшей своей формой мою старую полинезийскую проверенную модель оружия ближнего боя.