Хозяйка большого дома - Демина Карина (читать книги .TXT) 📗
Райдо говорил, что женщин трогать нельзя. Слабые они. Эта не слабая. Эта – подлая. И в спину ударит, дай только шанс. Внутренний голос нашептывал, что Райдо и не узнал бы… нет, узнал бы, разозлился, но простил, понял бы, что Нат как лучше хотел… но Нат этому голосу велел заткнуться.
В конце концов, он сам Райдо клятву принес. И свое слово не нарушит.
И потому Нат решительно выкинул Дайну из головы. Дел у него имелось множество, и начать Нат решил со знакомого особняка, в котором ему точно рады не будут. Коня он оставил при таверне, бросив мальчишке-конюху пару монет за заботу. Сам же неспешным шагом прошелся до площади, а оттуда свернул на тихую улочку.
Особняк, окруженный низкой оградой, был невелик, но аккуратен. За оградой виднелись мерзлые яблоньки и тоненькие, покрытые ледяной глазурью вишневые деревца. Снег укрыл их, и кусты шиповника, и иные кусты, тоже колючие, но названия им Нат не знал.
Через ограду он перемахнул одним прыжком и, упав в рыхлый сугроб, затаился.
Тихо.
Ни собак, ни сторожей… и правильно, кого опасаться в месте столь умилительно спокойном? Нат нырнул под низкие плети кустарника. Он немного беспокоился, что на снежном покрывале остаются следы, с другой стороны, он не совершал ничего противоправного.
Во всяком случае, ему так казалось.
Добравшись до дома, который в ближайшем рассмотрении выглядел вовсе не столь уж роскошно, Нат замер. Он коснулся стены – деревянной, холодной. Бледно-розовая краска потрескалась и кое-где облезла, обнажая темную древесину.
Нат выпустил когти.
Это ведь не полный оборот, если только когти, а значит, можно, значит, если последствия и будут, то незначительные. Он потерпит.
Когти входили в дерево, что ножи в масло. И на карниз, на котором висели ящики для цветов, Нат забрался с легкостью. Карниз покрывала толстая корка льда, а ящики стояли плотно, неудобно.
Окна затянуло инеем.
И как понять, которое ему нужно?
Плотно сомкнутые створки почти не пропускали запахов, и Нату пришлось сосредоточиться… немного измениться, ведь когда меняешься, то запахи становятся ярче.
Цветочный и сладкий.
Не то.
Мирра… ее раздраженный голос перекрывает нервные звуки клавесина, и кажется, что Мирра не играет, но допрашивает инструмент.
Эта женщина тоже опасна.
Нельзя оставлять врагов за спиной. Райдо сам учил… и оставил… война ведь закончилась. Но он ошибается, война идет, здесь, в розовом особняке, за резными ставнями, за серыми стеклами… бархатная война, но меж тем все одно – беспощадная.
Впрочем, о войне Нат думать не любил и осторожно двинулся дальше.
Пустая комната. Запахов почти нет, а значит, заглядывают в нее редко. И следующая – острый аромат кофе и шоколада, голоса, на сей раз не Мирра, но миссис Арманди, которая тоже что-то говорит, и ноты знакомые, жаль, слов не разобрать. Нат не отказался бы послушать. Он предполагал, что услышал бы немало интересного.
И снова пустая. Ящики треклятые под весом Ната опасно хрустят. Падать, конечно, невысоко и особого вреда Нату не будет, но придется начинать все наново.
На ее окне висел венок из остролиста.
И запах шел сладкий, пьянящий. Нат так и замер, прижавшись к стеклу щекой, обнюхивая ставни, выискивая эти, почти стертые следы ее рук. И постучать решился не сразу. И даже почти отступил, испугавшись вдруг, хотя бояться было нечего. И на стук не отозвались, и тогда Нат решил, что его не ждут и не желают видеть и это хороший предлог, чтобы уйти.
Он найдет себе другую девушку. Сама мысль об этом показалась предательством, и Нат зарычал, ее отгоняя. А окно открылось.
– Нат! – Нира схватила его обеими руками за плечи. – Нат, ты… ты сумасшедший!
Она дернула его на себя, и Нат не удержался, в комнату вкатился кубарем. Что-то сбил. Зазвенело. И грохнуло. Нира испуганно оглянулась и, схватив его за руку, толкнула к шкафу:
– Сиди смирно!
Он же хотел сказать, что не безумен. В его роду уже лет триста как не отмечали случаев безумия. Не успел. Дверцы шкафа закрылись.
– Нира! – Голос миссис Арманди заставил Ната замереть. – Что случилось?
– Ничего… я вазу уронила… случайно… окно хотела открыть, а она взяла и…
– Нира, господи, Нира, когда ты научишься вести себя нормально? Зачем ты полезла к окну?
– Здесь душно, мама… я хотела воздуха… ты же запрещаешь мне гулять…
Нат пошевелил пальцами, возвращая им прежний вид. В шкафу было любопытно: множество запахов, которые переплетались друг с другом в сложный узор чужой жизни. Шелк, и аромат холодный, легкий, а у атласа – тяжелый… кажется, шерсть. Шерсть пахнет очень хорошо, и до нее Нат дотянулся, зарылся носом в мягкие складки…
– Мама, я устала здесь сидеть. Я ведь ничего не сделала! Я…
Дверь захлопнулась с резким звуком, в котором Нату почудилось раздражение. Ключ провернулся дважды.
– Выходи, – сказала Нира.
И Нат не без сожаления выпустил платье. Из шкафа выбирался осторожно.
– Ты… ты зачем пришел? – Нира села на пол у двери.
Плакала? Глаза терла, и глаза эти были красными.
– Ты не думай… я вовсе не расстраиваюсь, просто душно очень. Воздух сухой… и когда воздух сухой, то глаза сами собой слезятся… непроизвольно. – Она шмыгнула покрасневшим носом. – А так… чего мне плакать?
– Не знаю.
– Вот и я не знаю… ботинки снимай.
– Зачем?
Нира не то вздохнула, не то всхлипнула, но пояснила:
– На них снег налип. Таять будет. Вода… следы…
– Извини. – Нату стало стыдно, что сам он о вещи столь очевидной не подумал. Разведчик…
Ботинки он стянул и, распахнув окно, сунул их в снежный горб, благо сугроб на цветочном ящике образовался приличный.
– Они холодные потом будут, – с упреком произнесла Нира.
– Ничего.
– Замерзнешь.
Нат покачал головой.
– Так зачем ты…
– Тебя увидеть.
– А я думала, что ты теперь меня видеть не захочешь… после всего… и хотела тебе написать… объяснить все… а меня вот заперли… если выпускают куда, то только с Миррой. А она следит… поэтому никак… и вообще не хочет со мной знаться, будто я в чем виновата…
Она все-таки расплакалась, некрасиво шмыгая носом, вытирая этот нос дрожащей ручкой; и Нат растерялся, не представляя, как теперь быть.
Утешать?
Он не представлял себе совершенно, как утешают плачущих женщин, и потому просто шагнул к ней, обнял, уткнулся носом в рыжеватые волосы, от которых пахло весной и крапивой.
– Ты хорошая…
– Нет.
– Хорошая… и пахнешь вкусно… я тебя отсюда заберу… пойдешь за меня замуж?
– За тебя? – Она от удивления плакать перестала.
– У меня есть деньги. Райдо еще раньше счет открыл. Мы получали процент от… призовые… и жалованье… и он говорит, что у меня перспективы неплохие. Конечно, это ерунда, я ведь из рода ушел, и значит, теперь вроде бы как сам по себе… нет, то есть с Райдо, но его райгрэ меня не принял… и пока Райдо жив, то я… запутался немного. Главное, что я работу найду. У Райдо брат в полиции работает, и там нужны всякие, а у меня нюх неплохой и опыт тоже имеется… учиться надо, но если по вечерам, то… в общем, я сумею о тебе позаботиться.
– Ты смешной.
– Я? – Нат нахмурился, меньше всего ему хотелось казаться смешным. – Дом я сразу не куплю, но Райдо будет не против, если мы поживем с ним…
– Он…
– Он не умрет. – Нат провел ладонью по мокрой щеке и пальцы свои понюхал. Слезы Ниры пахли морем. – Теперь он точно не умрет. Ийлэ обещала.
– Как она?
– Нормально. Грустная только. Но больше его не боится. И меня не боится. А мне не хочется ее убить. Я альвов ненавижу, – на всякий случай счел нужным пояснить Нат, – других. Не ее.
– Это хорошо.
– Так ты выйдешь за меня?
Глава 19
– Выйду.
Нира подумала, что вряд ли родители одобрят этот брак… и, наверное, Нат немного поспешил, он ведь совсем молодой, но ведь не обязательно жениться сейчас…
