Сага о Хелоте из Лангедока - Хаецкая Елена Владимировна (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Гури провел рукой по растрепанным соломенным волосам, а потом отстранил от себя всхлипывающего Тэма и, не обращая на него больше никакого внимания, бросился на свою кровать. Через минуту Гури уже спал, натянув на голову одеяло, сшитое из желтых козьих шкур.
Полуденное солнце припекало лысинку святого Сульпиция, когда отшельник поднялся на холм, опираясь на руку долговязого Моргана Мэгана. Странная это была парочка: низкорослый отшельник, облаченный по всем правилам в рубище, и чудаковатый колдун из чужих миров в заплатанном плаще. Оба стояли неподвижно и всматривались в заливные луга, принадлежавшие обители святого Себастьяна. Трава уродилась хорошая: Мэгану по пояс, а отшельнику едва ли не до плеча. Еще не косили. Одуряюще пахли цветы, воздух гудел от насекомых.
– Где она? – Морган Мэган шептал, хотя рядом на несколько миль никого не было.
– Вон. – Отшельник указал на маленькую фигурку, терявшуюся среди трав и цветов. – В низине.
Морган Мэган вытянул шею и прищурил здоровый глаз.
– А, вижу... Красивая девушка твоя Дианора. – Ты уверен, что не причинишь ей вреда? – спросил отшельник.
– Разумеется. – Морган Мэган взглянул на святого с искренним удивлением. – Я видел только добро и от нее, и от тебя. Как же я могу даже помыслить о том, чтобы навредить вам? Отшельник пожал плечами.
– По неведению, по неумению... – нехотя пояснил он.
– Ерунда. Совсем маленькое колдовство, неоднократно испытанное на себе и других. Обыкновенные врата. Я называю их «Радуга». Мне не раз случалось открывать их. Не следует опасаться того, что доказало свою безопасность.
Он хмыкнул, потешаясь от души над высокопарностью своих слов.
За поясом у колдуна были чаши. Десять глиняных чаш, вылепленных им за долгие часы бесед с отшельником.
Как только стало ясно, что рука у Мэгана заживает, он воспрял духом и предложил святому Сульпицию открыть врата, если это необходимо для спасения Дианоры. Несмотря на просьбы поторопиться, Мэган не спешил, работал тщательно. Он долго подбирал нужную глину, для чего обошел все окрестности. Затем принялся изготавливать сосуды, делая это неумело, но с великим старанием. Несколько дней десять корявых чаш сохли. По утрам колдун выставлял их на солнышко, а вечером заботливо убирал, оберегая от ночной прохлады. Потом раскрашивал в семь цветов.
Святой Сульпиций, уверенный в том, что ему и без того не замолить своих грехов во веки вечные, решил положиться на добрую волю колдуна и не препятствовал ему творить чары. Морган Мэган даже не подозревал о том, какую страшную борьбу выдержал христианский подвижник с самим собой и своей совестью, когда позволил колдуну делать все, что тот сочтет нужным.
И вот сейчас Морган Мэган вынимал чаши из-за пояса одну за другой и медленным, точным движением руки отправлял их вверх. Они не падали – одна за другой повисали над горизонтом, постепенно складываясь в радугу. Святой Сульпиций, раскрыв рот, следил за магом. А тот больше никого и ничего не замечал. Сосредоточенный, спокойный, он видел только десять чаш, слившихся одна с другой. Разноцветные полосы окрасили синее небо, в котором не было ни облачка. Дуга уперлась в цветущий луг и преградила путь Дианоре.
Девушка остановилась, подняла голову. На мгновение святому Сульпицию страстно захотелось, чтобы она заподозрила неладное и повернула назад, прочь от этих прекрасных ворот в другие миры. Но спустя несколько секунд он увидел, что Дианора подхватила длинное платье обеими руками и медленно пошла навстречу радуге. Высокие травы сплетались вокруг нее, мешали идти – они словно хотели задержать ее. Какое-то время, глядя девушке вслед, отшельник думал, что колдовство не удалось. Но вот Дианора сделала еще шаг – и пропала. Ее больше не было.
«Может быть, она упала? Может быть, ее скрыли травы?» – в смятении подумал отшельник. Но Морган Мэган, прочитавший его мысли, слегка улыбнулся и покачал головой.
– Она ушла, твоя дочь, – сказал он. – Ушла в тот край, где высокие деревья. Там ей будет хорошо. – Его тонкое бледное лицо затуманилось грустью. – Край, где высокие деревья... – повторил он. – Давно я там не был. Там другое время. Там до сих пор жив Древний Народ... ах, как там чудесно... – Он прищурился и протянул руки к небу.
Радуга распалась. В небе вновь стали видны десять чаш, но сейчас они поражали великолепной правильностью формы, как будто их изготовила рука мастера. Тонкостенные сосуды из редчайшего, драгоценнейшего фарфора светились, озаренные солнечным светом. Но они излучали и свой собственный свет. Каждая полоска из семи цветов радуги горела и переливалась, Мэган тихо вздохнул от восторга, а потом развел руки в стороны, и две чаши, самые крайние, влетели в его раскрытые ладони. Святой Сульпиций увидел, что они опять превратились в грубо вылепленные глиняные поделки. Колдун сунул их за пояс и вновь простер руки. Он разбирал радугу так, как древние язычники снимали после священной ночи украшения с дуба, посвященного божеству. И вскоре все десять были за поясом Моргана Мэгана. И все стало на заливном лугу по-прежнему, и только Дианоры не было больше в этом цветущем летнем мире. Отшельник провел рукой по лицу и вдруг с удивлением понял, что оно залито слезами.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В конце июня Греттир Датчанин бросил пить. Город Ноттингам остался равнодушен к очередному повороту в судьбе этого молодого человека. Результатом же такого решения стало усугубившееся одиночество юноши. Гай Гисборн напивался без него. Трезвый же Гай околачивался в казармах или отсыпался. Сэр Гарсеран был поглощен предстоящей женитьбой на леди Джен. Леди Марион оставила грешный мир и отправилась в монастырь, к великому огорчению леди Ровэны, которая разом лишилась всех своих подруг.
Греттир слонялся без дела по Ноттингаму и предавался самой изощренной чернухе. Мир казался ему обиталищем враждебных сил, прошлое – насмешкой, будущее – черной дырой, полной ядовитых шипов, настоящее – издевательством. И не было рядом никого, кто объяснил бы ему, что все эти ужасы пройдут вместе с тем мрачным периодом жизни, имя которому – «Пятнадцать лет».
