Наперекор всем - Додд Кристина (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
Но ее цинизм не мог устоять перед очевидной искренностью Генриха. Мэриан была так уверена, что он похож на двух других королей, которых она знала, – такой же хвастливый, одержимый жаждой власти, мстительный и жестокий. Хотел ли он сказать, что знает правду о сомнительном происхождении Лайонела, но ради Элизабет готов забыть обо всем и защитить невинного малыша? Усталому и измученному рассудку Мэриан казалось, что это именно так, но, если она ошиблась, последствия будут слишком ужасны, чтобы даже попытаться представить их.
Сбитая с толку девушка взглянула на Гриффита, но тот бесстрастно наблюдал за ними. Он оставил ее наедине с Генрихом принимать решения самостоятельно, судить об истинных намерениях и характере короля.
Осторожно выбирая слова, Мэриан ответила:
– Я никогда не давала Уэнтхейвену причин думать, что Лайонел – нечто большее, чем мой любимый сын.
– Все же Уэнтхейвен часто знает больше, чем многим хотелось бы.
– Лайонел похож на отца, – резко бросила Мэриан, но тут же прикусила язык. Она совсем не собиралась высказываться подобным образом – у Генриха были все причины ненавидеть отца Лайонела и к тому же пытаться узнать, кто он. Но Мэриан больше не могла скрывать правду, да еще такую, до которой уже успел докопаться Уэнтхейвен.
Генрих со вздохом откинулся на спинку кресла.
– К несчастью, большинство детей похожи либо на отца, либо на мать. Мой сын, Артур, уже напоминает Элизабет – такая же светлая кожа и волосы. Для нее истинное утешение – держать на руках младенца. Поскольку Элизабет потеряла братьев и всех, кого любила, она не может вынести мысли о жестокой разлуке. Ваша беда разорвет ей сердце, потому что вы любите сына.
– Он – мой сын. Мой… – Она руками обрисовала круг. – Мое солнце.
– Именно так Элизабет и говорила мне. – Генрих нервно пригладил редеющие волосы. – А этому Харботтлу известно, как и почему Лайонел дорог вам?
– Нет. Даже если бы мой отец знал, он никогда не сказал бы такому ничтожеству, как Харботтл.
– Боюсь, Харботтл мог заподозрить что-то. Во время его заключения в замке Пауэл он, видно, что-то успел пронюхать.
Мэриан с ужасом уставилась на Гриффита, и тот кивнул:
– Прошу прощения, Мэриан, но боюсь, что это правда.
– Предатель! – вскрикнула она.
– Разве?! – Губы Гриффита сжались, и он показался ей еще выше и тоньше. – Тогда позволь спросить: как ты добралась так далеко и так быстро? Не прошло еще и девяти дней с тех пор, как мы послали Арта со строгим наказом привезти тебя. Король Генрих велел также оставить Лайонела с моими родителями из страха, что чье-нибудь ужасное деяние может отнять его у нас. Как тебе удалось приехать так быстро и почему ты ослушалась короля и взяла мальчика?
Мэриан, подгоняемая нетерпением, совсем забыла, что нужно сначала объясниться. Но теперь приходилось выкладывать правду – правду, которой она так боялась.
Она умоляюще взглянула на короля, ища поддержки, но тот недоуменно нахмурился:
– В этой суете я совсем забыл о твоем неповиновении. Почему ты взяла ребенка? Скажи честно.
– Я больше не в силах отличить истину от лжи, – в отчаянии охнула Мэриан. – Слишком много этих истин и слишком много лжи, и я не в силах отличить одно от другого.
– А истина, мой повелитель, – вмешался Гриффит, – заключается в том, что она покинула замок Пауэл еще до приезда Арта, одна, без эскорта и без единой разумной мысли в голове. Должно быть, бежала от ужасной участи – стать моей женой. Арт нашел ее и умер за нее. Лайонел исчез, но как только я найду его и верну матери, она снова скроется от меня. Разве не так, Мэриан?
Он снова приблизил к ней лицо. Глаза горели тем же желтым пламенем, которое освещало их во время первой встречи.
И Мэриан поняла, что Гриффит презирает ее.
До сих пор она не думала, что обманывает его, что может причинить боль. Он был человеком, которому можно верить, от силы которого она зависела. В своей скорби и печали Мэриан не подумала о муках Гриффита при известии о смерти старого друга, не сознавала, что сама виновата во всем. В убийстве Арта. В похищении Лайонела.
Она пыталась делать то, что считала правильным, и ужасно ошиблась.
Распрямив плечи, Мэриан взглянула прямо в пылающие глаза.
– Умоляю тебя о прощении. Я не должна была искать твоей помощи, но когда Харботтл забрал Лайонела, то подумала лишь о тебе. Я знала, ты спасешь его, и сейчас готова на коленях просить тебя об этом, несмотря на все мои ошибки.
– Ты знала, что я спасу его? Или Арт сказал это?
– Знала. Извини. Непростительно думать, что ты согласишься после всего, что я натворила.
– Ты? – В глубоком, напряженном, слегка дрожавшем голосе послышались нотки надежды. – Не лги мне. Это правда? Ты доверяешь мне отыскать Лайонела?
– Доверяю.
– И сама приехала в Кенилуорт – резиденцию короля, без опасений и подозрений?
– Без… – Она попыталась сказать это, но не смогла. – Ну… почти без…
Гриффит с проклятием отвернулся и, устремившись к высокому узкому окну, высунулся наружу и заревел, словно раненый зверь.
Генрих, сидевший рядом с Мэриан, сжался. Мэриан поняла, что находившиеся во дворе замерли от страха, а в ее груди словно открылась свежая рана. Слезы, которых она никогда не проливала за все годы одиночества – слезы по Элизабет, по Лайонелу, по себе, – теперь текли вместе с сознанием ужасного разочарования, которое она доставила этому человеку.
Эта несчастная любовь уже принесла ей печаль, и эта же тоска снедала теперь Гриффита. Неужели из-за того, что он тоже любит ее?
Почти ничего не видя сквозь застилающие глаза слезы, Мэриан подошла к нему, прислонилась головой к его спине и обняла за талию. Сказать было нечего, поэтому она молчала, ощущая всем телом, как постепенно унимается в нем дрожь, по мере того как Гриффит свыкается с мыслью о лжи и предательстве.
Неужели для них нет надежды? Неужели они обречены на несчастную любовь? Или она сможет заставить Гриффита понять свою точку зрения на справедливость? Ради Лайонела. Стоит попытаться ради Лайонела.
Втянув в себя воздух, словно нуждался в чем-нибудь влажном и прохладном, чтобы обрести самообладание, Гриффит повернулся в ее объятиях и поглядел на Мэриан сверху вниз:
– Ты должна отдохнуть.
– Нет, нужно ехать.
– Необходимо время, чтобы подготовиться, а ты ни на что не годишься в теперешнем состоянии.
– Ты поедешь?
– А ты сомневалась?
– Нет. Я всегда знала…
Гриффит жестом отмел все ее возражения.
– Горячая ванна, чтобы облегчить боль в мышцах, горячий ужин и сон. Ну же, Мэриан, ты ведь и сама знаешь, что это нужно сделать.
Со своего места у огня заговорил Генрих:
– Даже закаленный воин должен подготовиться к битве.
Мэриан взглянула в загадочное лицо короля, потом в каменное лицо Гриффита.
– Ты не уедешь, пока я сплю?
– Нет. Хотя бы в этом можешь мне поверить?
Он говорил спокойно, без всякой язвительности, почти безразлично.
– Верю. И пришла к тебе через все препятствия ада. И хотела бы, чтобы ты, в свою очередь…
И тут она впервые заметила шрам.
Длинный и красный, перекрещенный коричневыми швами из овечьих кишок, он был ужасным напоминанием о том, что смерть подкралась так близко к человеку, которого она считала таким же сильным и могучим, как сама земля. Какое чудо, что он сохранил способность видеть и говорить! Какое чудо, что он не умер!
Дрожащими пальцами она коснулась шрама, тянувшегося вдоль щеки от носа до уха.
– Ты был страшно ранен…
– Да, – бесстрастно ответил Гриффит. – В сердце.
