Горец. Оружейный барон - Старицкий Дмитрий (книги регистрация онлайн .TXT, .FB2) 📗
Генералы вытянулись в струнку и, щелкнув каблуками, склонили головы. С ними и я.
— Кобчик, вы остаетесь в ставке? — спросил король больше на публику, чем меня.
— Если вы позволите, ваше величество, то я бы предпочел пойти в прорыв вместе с созданным мной же броневым дивизионом.
— Но там уже другой командир, барон?
Пропал в монархе лицедей, ох пропал.
— Я не претендую, ваше величество, на то, чтобы отбирать свою бывшую должность у заслуженного офицера. С вашего позволения я пойду в этот бой командиром приданных броневому дивизиону рецких штурмовиков.
Удовлетворившись впечатлением, произведенным на генералов, король кивнул, дозволяя.
— Что ж, быть по сему, — согласился король уже вербально. — Но не забывайте там, барон, что вы еще и королевский комиссар с особыми полномочиями. Всегда и везде. И не стесняйтесь их применять там, где это потребуется.
— Так точно, ваше величество, — щелкнул я каблуками.
— И не вздумайте попасть в плен, барон. На вас не зря враги устраивали покушение в тылу, — оставил король за собой последнее слово. Для полного впечатления своего генералитета, чтобы они воспринимали меня всерьез.
И вот теперь со старлеем сидим как на иголках. Как же долго тянутся эти последние минуты.
Ночь безлунная, хоть глаз коли. В перископ ничего не видно. В дальномер и подавно.
И мандраж бьет. Адреналин уже брызнул по венам. Нервы на вздёрге.
Посмотрел на часы, сказал командиру дивизиона одно слово:
— Пора.
— Канонады еще не слышно, — возразил он.
— И не должно, — откликнулся я. — Мы начинаем на четверть часа раньше. Даже прицелиться по нам за это время никто из царцев просто не успеет, а потом им будет откровенно не до нас.
— По местам стоять. Мало-помалу вперед, — приказал Безбах в будку паровоза по переговорному устройству, такому… пароходному, что ли.
Бронепоезд, громыхнув сцепками, потихоньку стал разгоняться по рельсам. Без гудков и свистков. Насколько он мог вообще соблюдать тишину…
Началось…
Вопреки сложившемуся обычаю артподготовка началась не утром, а глубокой ночью, неожиданно перерастая в шквал огня из привычного уже, ставшего рутиной, беспокоящего ночного обстрела.
Одновременно полезли на нейтральную полосу штурмовики, поддержанные саперами с ножницами для резки оставшейся после артналета проволоки. Фактически это сложно еще назвать движением войск за «огненным валом», но что-то приближенное к этому.
С некоторым интервалом за штурмовиками выдвинулись роты зачистки захваченных траншей.
Основная пехота вводилась в прорыв третьим эшелоном.
За ним планировался еще четвертый тактический эшелон, который предназначался для выхода на оперативный простор за полевыми укреплениями врага, и его главной задачей стоял погром ближних его тылов, нарушение линий связи, ликвидация артиллерийских батарей. А главное, он должен был не подпустить к основным силам царцев их резервы, разбивая их по частям на марше.
И только потом вводились в бой основные силы, скрываемые до поры в глухих лесах, с задачей рассечь вражескую группировку на части и прижать их к болотам, отсекая от тылов. Лишая управления и снабжения.
Последними на оперативный простор глубоких вражеских тылов запланировали двинуть застоявшихся кавалеристов.
Начали с полевого укрепрайона. А когда враги, слегка опомнившись, сообразили, где может быть направление главного удара, и успели хоть как-то отреагировать движением резервов, начала гвоздить вражеские укрепления тяжелая артиллерия обоих фортов и дивизия особого могущества. Брусиловский прорыв в миниатюре. Резервов на все три участка «направления главного удара» у царцев не было. С нашей стороны темп, темп и еще раз темп… максимально эффективно использовать первые часы наступления. Не дать врагу опомниться и наладить управление войсками.
На севере еще вчера днем по своевременной команде спешно достроено из готовых элементов последнее звено гати. Без потерь захвачен плацдарм за ней в обширном, но редком приболотном осиннике. В нем всю ночь наращивалась ударная группировка и одновременно высылались взводные конные разъезды, усиленные ручным пулеметом каждый. Заранее сформированные команды штурмовиков из рецких саперов для захвата мостов, разъездов с водокачками и временного нарушения телеграфного сообщения на железной дороге получали задачи, направления и кроки. Два дня, не меньше, будут перетаскивать через гать кавалерийскую дивизию вслед за бригадой рецких горных егерей. Еще одна бригада горных стрелков терпеливо ждала своей очереди на переправу. Просто сидеть в лесу, как они это делали на протяжении последних двух месяцев, было хуже.
Пока враг очухивался от первого огневого налета, мы за это время успели отмахать в темноте по рельсам пятнадцать километров и сбросить десант на первый разъезд, где заранее был намечен первый ротный опорный пункт. Следующий за нами шушпанцер тянет для них три платформы с «раздвижными спиралями Кобчика» и доберется до десанта, когда тот закончит зачистку полустанка и приступит к инженерному обустройству позиции, загнав лишние платформы с магистральных путей на запасные ветки.
Второй шушпанцер везет такой же груз для второго разъезда.
Потом их задачи — рокада и северная ветка железной дороги. Третий эрзац-БеПо остается на каком-либо разъезде и при необходимости поддержит огнем пехоту до прибытия приданной им артиллерии.
А нам вперед, и только вперед, на Узловую. И как можно быстрее, пока там видят третьи сны. Освободившись от лишних платформ на полустанках, колеса бронепоезда запели бойчей на рельсовых стыках.
Мандраж прошел, уступая место боевому возбуждению с необыкновенной ясностью мысли.
На востоке занималась робкая полоска блеклой зари хмурого сентябрьского утра.
Вошли на Узловую с рассветом «на цыпочках» и врага застали без штанов в буквальном смысле этого слова. Впрочем, не так уж того врага там было и много — батальон охранения да различные службы ближнего тыла, в которых нестроевых офицеров намного больше, чем солдат, занятых погрузкой-разгрузкой да караулами «через день на ремень».
К тому же разместили их не одним кулаком в казармах, которых в этом городке вовсе никогда не было, а распихали по два-три человека по обывательским квартирам на постой. Их офицеры, соответственно, жили совсем отдельно в домах состоятельных обывателей, в которых комфорта было больше. Все это только добавило неразберихи и паники. Наспех одетые, невыспавшиеся и неопохмеленные царские солдаты хоть и держали по военному времени оружие при себе, но вот запас патронов при них был весьма ограниченный — только то, что в подсумках на поясе. Да и вояки из тыловых солдат оказались так себе. Складская охрана не самый лучший человеческий материал. Все по старому армейскому анекдоту: «Стой, кто идет? Стрелять буду. — Стою. — Стреляю».
К прибытию на станцию пехотного батальона поддержки броневого дивизиона в полноценном воинском эшелоне в пристанционном городке осталось всего несколько очагов сопротивления. Всё — городок наш!
Гранаты и ручные пулеметы проявили себя вне конкуренции. Как и ярость штурмовиков, отбирающих обратно свою землю. А вот гаубицы бронепоезда выстрелили не более десятка раз — все же это наш город и наши жители. Ни к чему лишние разрушения и жертвы.
В первые пятнадцать минут десанта весь район, прилегающий к вокзалу, был в наших руках. И группы штурмовой пехоты уверенно занимали следующие кварталы.
За ними шла волна чистильщиков и трофейщиков. И вязальщиков пленных. Этой боевой специальностью мы озаботились заранее и не прогадали. Под пленных определили крепкий каменный пакгауз на станции. По случаю пустой. Но и он скоро стал тесен.
На самой Узловой станции захватили на северных путях эшелон с 75-миллиметровыми полевыми орудиями заморской системы. Матчасть двух восьмиорудийных батарей, с приличным боезапасом к ним и полной амуницией, включая передки и прочий ЗИП. [25] Всё, кроме коней и обслуги.
