Видения - Галихин Сергей (бесплатная библиотека электронных книг txt, fb2) 📗
– Повезло тебе, парень, – сказал следователь. – Вроде обычные гопники, а могли инвалидом сделать.
– Гопники? – удивился Женя.
– Что, не похожи?
– А били как на заказ.
– Во-от, – довольно протянул следователь. – Это называется почерк. Ребятишек этих зовут Шар, Ржавый и Пистон. При нападении они всегда сопровождают свои преступные действия словами «Шибко умный, падла, любишь совать нос не в свое дело, ну вот и не обижайся».
Женя дотронулся до макушки и зажмурился от боли.
– Замысловато, – сказал он, не понимая логику преступника, столь очевидную для полицейского.
– А еще в корпорации работаешь, – улыбнулся следователь. – Тут все то же самое, как в ваших Видениях, только без электроники. Примитивно до безобразия. Что ты сделал, услышав их комментарий к побоям? Начал думать, кому дорогу перешел, вспоминать, куда нос в последнее время мог сунуть. Кому рога наставить. Каждый так подумал бы. Ну и мы, с твоих слов, искали бы профи. Полезли бы в твою личную жизнь, служебные обстоятельства. А там наверняка есть за что зацепиться. Искали бы подручных тех, кого ты якобы расстроил. А уж никак не банальных гопников. Как результат – следствие по ложному следу, преступники в теплые края, наслаждаться жизнью.
– То есть меня просто ограбили?
– Примитивный гоп-стоп, – подтвердил следователь. – А ты что, правда такая важная фигура?
– Успокоили. А то уж я на самом деле подумал, может, рога кому не следовало наставил.
Следователь от души загоготал.
Стоя на пороге отделения полиции, Женя смотрел в вечернее небо и не мог поверить в изощренность обычных преступников. Следователь, конечно же, скорее всего прав: все, что сказано при нападении, сказано было для отвода глаз. Да и если бы его хотели бы предупредить, предупредили бы по-другому. И так, чтоб не сомневался, что это предупреждение, а не случайность. Но надо же так изощренно подойти к вопросу. Не могли простые гопники сами додуматься до такой маскировки мотивов. Но, с другой стороны… Почему нет? Все, что окружает человека, кем-то выдумано. Преступники во все времена любили, как это говорится, обставится. Надеть чужую одежду. Почему не таким образом? Мир не такой, каким кажется.
Из полиции Женя отправился снова в магазин за пивом. Несколько часов назад он собирался провести вечер перед телевизором, посмотреть футбол. Нельзя допускать, чтобы обстоятельства лишали тебя радостей жизни, пусть даже маленьких. Не так много их осталось. Женя посмотрел на часы, которые ему вернули в отделении. Пятнадцать минут до матча. Лучше поторопиться.
Глава XXII
«Новости последнего часа, – провозгласил диктор независимого телеканала. – Популярнейший актер театра и кино, звезда сериала „Океан любви“, также известный по фильмам, вошедшим в мировую киноклассику: „Голубой песок“, „Тот, кто откроет дверь“ и многим другим, Антон Поленьев, сегодня был осужден на восемь лет строгого режима за убийство, которое произошло в его загородном доме девятого сентября прошлого года. По словам адвоката Поленьева, ни одно из доказательств невиновности подзащитного судом не было принято всерьез. Это судилище является бесспорным доказательством того, как действующий в России режим относится ко всем, кто не согласен с курсом на международную изоляцию родины и растущие имперские амбиции. Между тем, записи с видеокамер системы охраны, которые, вне всяких сомнений, смогли бы пролить свет на это преступление, так до сих пор и не обнаружены. Эксперты сходятся во мнении, что они уничтожены.
Экстренное сообщение. Сегодня утром произошел подрыв скорого поезда „Москва-Владивосток“. По предварительным данным, погибли двести одиннадцать человек. Более трехсот получили ранения. А сейчас прямое включение с места происшествия…»
Николай Петрович нажал кнопку пульта и выключил телевизор. Он был молод и честолюбив. В свои тридцать шесть лет он успел отметится на всех знаковых форумах и конференциях правозащитников, которые проводились за границей за последние десять лет. Там он значился в списках молодой надежды демократии Восточной Европы и Евразии. Отечественные же сборища демократов и либералов тоже хорошо помнили его пробивавшиеся залысины и длинный нос. Здесь он в основном занимал место почетного гостя.
– Николенька, голубчик, – сказала Мария Алексеевна. – Нужно непременно съездить в тюрьму и попытаться встретиться с Поленьевым. Мы непременно должны отметиться.
Мария Алексеевна считалась светочем правозащитного движения родной страны. Несмотря на свои семьдесят два года и весьма тучную фигуру, она была энергична и прозорлива. Никогда не совала нос в историю, если не была уверена, что отзвук на нее в мире будет правильным.
– Я с вами согласен, Мария Алексеевна. И хорошо бы еще перевести тысяч триста на счет помощи пострадавшим от теракта.
– Без нас помогут. В стране каждые два месяца что-нибудь взрывают. Антон Поленьев – это громкое событие. Мы непременно должны отреагировать. В Европе хорошо знают его взгляды на власть в России. И в Америку приглашали читать курс лекций по театральному искусству. Он заметная фигура. Поговорить с Поленьевым в тюрьме – это очень хорошая мысль. И совсем хорошо было бы, если бы это сделать в мрачных интерьерах камеры-одиночки. Позвоните нашему общему знакомому, думаю, он согласится сопровождать нас со стороны независимого телевидения. В сюжете можно будет провести аналогии с застенками КГБ. Что у тебя сегодня запланировано на первую половину дня?
– Сейчас должна подойти Иванова, – ответил Николай Петрович.
– Эта мамаша с четырьмя детьми? Нет, это дело никак не выгорит. У города она квартиру не выпросит, Министерство обороны пособие по утрате мужа уже выплатило. И она зря согласилась на это пособие. Кроме пенсии она больше ничего не получит. И вообще это никому не интересно. Внимательно выслушай ее, посоветуй написать жалобы в Министерство обороны, написать письмо в Комитет по правам человека при президенте и в Европейскую ассоциацию защиты прав российских многодетных матерей. В общем, все как обычно. Дай наши брошюрки, инструкции, куда жаловаться прежде, а куда потом. И не тяни, голубчик, не тяни. Тебе сегодня обязательно нужно договориться о встрече с Поленьевым. Сегодня договориться, а завтра встретиться. Иначе его отправят по этапу. Уже через пару недель это дело мало кто вспомнит. Поэтому поторопись, голубчик. Поторопись.
– У меня на вторую половину дня приемные часы. Людочка говорит, записано девятнадцать человек.
– Ты все равно не успеешь их принять, – сказала Мария Алексеевна. – Пусть Людочка скажет им, что тебя срочно вызывает следователь. Принять ты их не сможешь, пусть согласуют время, на которое мы перенесем встречу.
В дверь постучали, она открылась, и в комнату вошла секретарша.
– Мария Алексеевна, пришло сообщение из банка.
– Перевели? Замечательно. Ну, вы тут заканчивайте, а мне нужно ехать к этому мерзавцу Артемьеву. Это сущая мука смотреть на его поросячьи глазки и на липкую улыбку. Но ничего не поделать. Наша организация не в состоянии платить столько, сколько этот монстр просит.
А монстр тем временем декорировал свой офис для приема правозащитников. В качестве основного интерьера Артемьев выбрал нечто похожее на застенки гестапо из «Семнадцати мгновений весны». Шершавые бетонные стены, скудное освещение. Ржавый умывальник с подкапывающим краном, чей голос повторяло эхо. В дальнем углу комнаты располагались несколько стульев и топчанов с приспособлениями для пыток, а на эмалированных столиках возле них был разложен блестящий пыточный инструмент.
Артемьев хотел было добавить еще крики замученных в соседних застенках, но потом отказался, развесив вместо этого по стенам портреты палачей и диктаторов с мировым именем.
– Шеф, к вам госпожа Лёшкина, – объявил возникший из ничего фантом секретарши.
– Проси войти, – ответил Артемьев.
Фантом растворился.
Дверь открылась, и твердой неспешной походкой уверенной в себе женщины, которая привыкла, что ей можно все, в кабинет вошла Мария Алексеевна Лёшкина. В жизни на ней был строгий темно-синий деловой костюм, но в Видениях она выглядела как мать Тереза. По контурам ее силуэта, если присмотреться, можно было заметить слабое голубое свечение. Нечто вроде ауры.
