Ра - Хейердал Тур (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
- Мало ли что может случиться, - я старался говорить бодро и весело. Давайте разберем все случаи, когда нам может понадобиться спасательный плот. Лично я больше всего боюсь, чтобы кто-нибудь не упал за борт.
- А я больше всего, как бы нас не потопил какой-нибудь пароход, сказал Норман. - Еще боюсь пожара на борту.
- Нос хорошо держится на воде, - послышался голос Юрия, - зато корма... А что будет через месяц?
- Все верно, - согласился я. - И ведь теоретически еще возможно, что скептики правы, папирус со временем распадется в морской воде.
- А я, - тихо произнес Жорж, который не знал, что такое страх, - я боюсь урагана.
Шесть доводов за то, чтобы держать в запасе спасательный плот. Больше никто ничего не мог придумать. Но и шести доводов хватит. Ладно, попробуем представить себе эти шесть случаев, и что каждый станет делать. Мы загибали пальцы один за другим.
Случай первый: человек за бортом. Это никого не страшило, ведь мы страховались веревкой, как в горах. К тому же за лодкой на длинном конце тащился спасательный пояс. Если кто-то, выйдя ночью на палубу прогуляться, споткнется о кувшин и ухнет за борт, спускать на воду плот нет смысла. Квадратный, низкий, с двумя палатками: одной - наверху, другой - внизу, смотря по тому, как ляжет плот, он не рассчитан на быстрый ход и отстанет от "Ра", даже если убрать парус.
Никто не спорил.
Случай второй: столкновение. Все были согласны, что мы просто не успеем спустить на воду плот, если "Ра" разрежет пополам. И даже если он окажется на воде, все предпочтут спасаться на уцелевшей части "Ра".
Случай третий: пожар. В Сахаре "Ра" вспыхнула бы, как папиросная бумага, но здесь ее поджечь не так-то просто. К тому же у нас есть огнетушитель. Курить разрешалось только с подветренной стороны, где искры уносило за борт, а наветренная сторона так пропиталась водой, что ей никакой пожар не страшен. Кто же предпочтет тесный плотик неподвластной огню половине "Ра"?
Случай четвертый: папирус начнет тонуть. За месяц мы убедились, что папирус, хоть и впитывает воду, погружается так медленно, что мы вполне сумеем передать "СОС". Но "СОС" передавать придется все равно, если мы перейдем на плотик. Каждый предпочитал лежать в относительно просторной каюте, чем сидеть впритирку и ждать помощи в палаточке на плоту.
Случай пятый: папирус сгниет и распадется. Мы уже удостоверились, что эксперты по папирусу тут сплоховали. Они проводили свои опыты в стоячей воде. Все члены экипажа могли подтвердить, что папирус и веревки стали прочнее прежнего, и мы единодушно сняли с повестки дня пятую угрозу.
Случай шестой: ураган. Вероятность урагана становилась вполне реальной с приближением к Вест-Индии. Может быть, могучий ветер снесет за борт мачты, весла, мостик, даже оторвет обвисшую корму. Но стихии уже и раз, и два испытывали нашу ладью, и мы не сомневались, что наша гибкая каюта устоит на главных, средних связках "Ра", а значит, у нас будет плот, где места для провианта и для нас самих останется больше, чем на пенопластовом пятачке.
Совет еще не кончился, а все уже повеселели. Какой бы случай мы ни рассмотрели, никто не предпочел спасательный плот папирусным связкам "Ра". У Юрия явно отлегло от сердца, он посмеивался и озадаченно качал головой. Карло хохотал. Норман глубоко вздохнул и первым поднялся с места:
- Ладно. Пошли за пилой!
Все рвались на корму, но волны с такой силой наваливались на нашу притопленную палубу, что не стоило слишком перегружать ее, достаточно и трех человек. Пошли Норман, Абдулла и я. Орудуя топором, ножом и пилой, мы разломали тяжелый упаковочный ящик и отправили за борт доски и пластиковую обертку. Они казались неуместными на "Ра". Появился зеленый пенопластовый плот. К ужасу Абдуллы выяснилось, что многие веревки, скрепляющие основу лодки, перетерты ящиком, который ерзал под напором волн. Словно когти мертвеца, из папируса торчали обрывки веревок. Если бы папирус не разбух, они бы вовсе выскочили, и развалилась бы вся корма.
Абдулла живо завязал новые узлы. Мы работали по колено в бурлящих волнах, и он показал, что кожа у него на ногах за последние дни так размокла от морской воды, что сходит большими лоскутами. Вдруг я почувствовал, как могучий вал, подкатившись под "Ра", поднимает лодку вверх и разворачивает боком. Я качнулся, стараясь удержать равновесие, в эту минуту раздался оглушительный рев воды и треск ломающегося дерева. Волна сзади захлестнула меня до пояса и поволокла к левому борту, я нагнулся, хотел ухватиться за веревку, чтобы не очутиться за бортом, и тут какой-то обломок смаху огрел меня по спине. Я услышал отчаянный крик Нормана: "Тур, берегись!" - и решил, что страшный треск исходит от мостика, это он не выдержал и рухнул на нас. Палуба ходила ходуном, сверху на меня давили обломки. Сейчас корма и мостик поплывут у нас в кильватере, и сами мы будем болтаться в воде на страховочных концах... Но волна схлынула, и мы по-прежнему стояли по колено в воде, только загадочный обломок не давал мне выпрямиться.
- Это рулевое весло! - объяснил Норман и помог мне высвободиться.
Над нами прыгали зазубренные концы двух бревен. Толстенное веретено весла и привязанный к нему для прочности брус - запасная мачта - сломались, и широченная лопасть опять волочилась на веревках за кормой, болтаясь, будто хвост сердитого кита, но Карло, Сантьяго и Норман тотчас бросились ее вытаскивать, Абдулла в это время в одиночку воевал с всплывшим на воде плотиком, а я возился с стокилограммовой бочкой, которая сорвалась с своего места под мостиком и грозила натворить бед, если не оттащить ее подальше от бушующих на корме каскадов.
Ночью, когда я вышел на вахту, Абдулла доложил, что теперь нас окружают добрые волны-исполины без маленьких злых волн на спине. "Ра" переваливала через гребни размеренно и спокойно; сломанное левое рулевое весло заменили два малых гребных весла. Посветив на волну карманным фонариком, можно было разглядеть кальмаров в толще воды, как за стеклом музейной витрины. Египетский парус отчетливо вырисовывался на фоне мерцающих просветов в облачной пелене, но горизонт оставался незримым во мраке, а то, что казалось звездочками на краю неба, на самом деле было всего только светящимся планктоном, могучий вал поднимал его вровень с нашими глазами.
