Шепчущие - Коннолли Джон (книги регистрация онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
Тобиас не понял.
Он хотел сказать: они ждали нас, но почему-то почти не отстреливались. Если бы хотели, перебили бы нас еще на улице, но почему-то не стали, зато позволили расстрелять себя.
Разговаривая по спутниковому телефону, к ним подошел Роддам. Через несколько минут они услышали урчание двигателей и увидели свет – к складу подкатил бронетранспортер «Буффало». Как ему удалось проехать по узким улочкам, знает один лишь Бог, но как-то удалось. За ним подъехал «Хамви». Приехавших четырех парней он раньше не видел, потом узнал, что это были нацгвардейцы, два из Калиса, а другие два из какого-то медвежьего угла. Снова земляки, из Мэна, чем-то обязанные Тобиасу. Трое домой не вернулись. Четвертый никак не мог освоить свои новые руки.
Из «Буффало» выкатили два пневмоподъемника – на них из склада вывозили тяжелые грузы. Тобиас построил свою четверку в линию, и они передавали коробки поменьше в «Хамви». На всю работу ушло четыре часа. За это время к складу никто не приблизился. Из Аль-Адамии им позволили убраться беспрепятственно. По пути подобрали две группы снайперов. Ничего необычного, система так и работала. Снайперы – «Дельта», «Блэкуотер», рейнджеры, «Морские котики», морпехи – во время выполнения охранно-поисковых операций приписывались к пехотным отделениям. После ухода отделения снайперы обычно оставались, и их забирали позже. В данном случае, как он узнал, снайперское прикрытие организовал Роддам. На позиции они вышли заранее, и задача у них была одна: прикрывать группу Тобиаса.
Должен был быть бой, говорил он себе. То, что случилось, не поддавалось объяснению. Все выглядело полной бессмыслицей.
Но это было неважно, потому что они разбогатели.
Даже теперь масштабы операции, которую провернул Роддам, поражали. С другой стороны, Роддам был умен и ловок, знал, как использовать хаос войны, а в Ираке царил хаос. Важно было то, что доставлялось в страну, а не то, что вывозилось. Половину захваченного на складе отправили в Канаду самолетами, которые в противном случае летели бы пустыми за дорогущим оборудованием, необходимым для ведения войны. Грузы более габаритные пересылали через Лондон и дальше морем. При необходимости давали взятки, но только не в Канаде и США. Даже без цэрэушных контактов Роддама, обеспечивавших прохождение грузов, Ирак представлял собой золотую жилу для подрядчиков. Оборудование требовалось вчера, по любой цене, и никто не хотел, чтобы его из-за каких-то бумажек обвинили в подрыве военных действий.
В последующие месяцы они все потянулись домой, кто-то целым и невредимым, кто-то не совсем. Они сдавали оружие, заполняли опросные листы, и никто не признавался, что у него есть психологические проблемы. Начальство только радовалось. Они выслушивали стандартную речь батальонного командира, советовавшего по возвращении домой не бить жену или подругу, обещавшего, что армия встретит их распростертыми объятиями, букетами цветов и сорока девственницами из южных штатов, если кто-то пожелает вернуться.
И все такое.
Потом Кувейт, Франкфурт, пролет над Бангором по пути на базу Маккорд и назад в Бангор. Домой.
Так было у всех, кроме него, потому что он потерял обе ноги. У него был другой маршрут: эвакуация на медицинском вертолете «Блэк хоук» в госпиталь, находившийся в «зеленой зоне» Багдада, потом, когда его состояние стабилизировалось, перелет в региональный медицинский центр Ландштуль под Франкфуртом, где и провели ампутацию. Из Ландштуля в Рамштайн, из Рамштайна в Эндрюс на С-141 «Старлифтере» – люди лежали как дрова, как рабы на невольничьем корабле, разделенные шестью дюймами пространства. Его тошнило от запаха крови и мочи, просачивавшегося сквозь медикаментозный туман, от оглушающего рева двигателей, прорывающегося через ушные тампоны. С базы Эндрюс в медицинский центр Уолтера Рида. Ад трудотерапии, попытки приспособиться к протезам и отказ от них, потому что они причиняли боль, а боли он наелся.
А потом возвращение в Мэн и стычки с Тобиасом. Тобиас говорил, что о нем позаботятся, надо только держать рот на замке. Но он беспокоился не только за себя. У них был уговор: деньги пойдут на помощь братьям и сестрам по оружию, раненым, тем, кто потерял слишком много. Тобиас отвечал, что ситуация изменилась. Он не собирался взывать к совести других – пусть каждый дает сколько хочет. Сколько может. Все сложно. Нужно быть осторожными. Жандро не понимал.
И вдруг они стали умирать. Про ларец ему рассказал Крамер. Еще Крамер рассказал про кошмары. Крамер увлек его в темные уголки шумерской мифологии. Но только после смерти Дэмиена Пэтчета он узнал правду о Роддаме. Роддам умер. Его нашли в офисе СПОИ в Конкорде через неделю после возвращения домой Тобиаса и Баччи. Роддам стал первым из команды, совершившей налет на склад в аль-Амадии. Остальные узнали не сразу, потому что Роддам был на самом деле не Роддамом, а Нейлоном, Джеком Нейлоном. Он накачался виски и уснул в офисе на диване с непотушенной сигарой в пепельнице, стоявшей на подлокотнике кресла. Сгорел, так все говорили.
Все бы ладно, да только Роддам – или Нейлон, или как его там – не пил. Он запомнил это потому, что на базе, когда все выпивали, предложил пива Роддаму, и тот объяснил, что он диабетик и у него высокое давление. Поэтому он не пил и не курил.
Почему он не пошел в полицию и не дал показания, когда шло расследование? Ответа у него не было. Может быть, потому, что медицинская карта Роддама, как и многое другое, была засекречена. Но потом он вспомнил и кое-что еще. Еще до возвращения домой Тобиас говорил, что Роддам ненадежен. Он не один из нас. У него какие-то проблемы в Квебеке. Роддам хочет слишком большой куш. Тобиас как будто готовился к устранению Роддама.
Он заговорил о Роддаме после похорон Дэмиена. Вообще говорил о многом, потому что напился и скучал по Мэл. А теперь еще и по Дэмиену. Если Роддам не был главным, то кто им был? Тобиас хорош как сержант, но не более того. Он не выдавал идей, он только претворял их в жизнь, а операция была сложная.
Тобиас сказал, чтобы он заткнулся и занимался своим делом, потому что человек в инвалидном кресле уязвим и с калеками постоянно что-то случается.
Вот тогда он стал держать при себе оружие.
Глава 29
Теперь Коллектор отставал от Ирода всего лишь на несколько шагов. Он чувствовал, что приближается, и страхи его крепли.
Это дело было особенным. Коллектор мог бы даже принять его за своего рода интересный вызов, как охотник, обнаруживший, что преследуемая им добыча демонстрирует необычайные глубины хитрости, если бы не растущая тревога относительно конечной цели Ирода и неотвратимости ее достижения. Скрывался Ирод хорошо, и Коллектору удавалось обнаружить только его следы: заключенные сделки и приведенные в исполнение угрозы, разрушенные жизни и непогребенные тела, купленные или взятые у мертвых вещи. Именно природа этих артефактов – загадочная, оккультная – и привлекла изначально внимание Коллектора. Он осторожно попытался выявить объединяющую их закономерность. На первый взгляд эти вещи не имели ничего общего: они не относились к какому-то определенному историческому периоду, отличались по характеру и относительной ценности. Присутствовало лишь странное ощущение, что все они – отражение некоей заведомости, как будто Ирод обставлял комнату в ожидании гостя, чтобы того окружали сокровища и редкости, знакомые или интересные ему, или готовил музейную выставку, которая будет представлена для обозрения только после пополнения ее главным экспонатом.
Коллектор уже несколько раз подбирался к Ироду, тот всегда ускользал. Как будто предупрежденный о приближении Коллектора, он ухитрялся уклониться от встречи, порой даже жертвуя при этом желанной вещью, потому что Коллектор мастерски расставлял ловушки. Решение избавиться от Ирода пришло несколько лет назад, когда тот убил ребенка, мальчика, отец которого сорвал сделку. Этим деянием Ирод, по мнению Коллектора, проклял себя. Любопытно, что при заключении сделки Ирод, похоже, руководствовался неким извращенным представлением о чести и следовал правилам, которые сам же и устанавливал.
