Хроники мёртвого моря - Косарев Александр Григорьевич (серия книг TXT, FB2) 📗
От этой нетривиальной мысли Илья даже подскочил на своём ложе.
– Бог ты мой, – хлопнул он себя по лбу, – да ведь это вообще могла быть экспедиция без участия какого-либо живого существа, даже одного единственного. И в самом деле, для чего оно, это существо? Его и кормить надо и лечить, да и стареет оно. Значит, если следовать нормальной логике, то к нам прилетел голимый автомат. Самый обычный, серийный, плотно набитый хитро сработанным металлом, автоматический спутник. И разумеется ни с кем-то он в контакт не вступал, он ему и даром был не нужен! Соответственно и никакие пришельцы с него не вылезали. Приземлился, проверил параметры земной атмосферы, сбросил закладки и дальше попёр, на следующую планету. А раз так, то сто процентов за то, что автомат этот мог быть совершенно и не из нашей солнечной системы. Значит, разом снимается вопрос о разумных существах в солнечной системе. Что же тогда получается? Может быть, прямо сейчас безбрежный космос втихомолку бороздят тысячи и тысячи таких автоматов, запущенных неизвестно откуда и неизвестно когда. Но, как однажды обмолвился Борис Евсеевич, задача наша состоит не в том, чтобы выяснить когда, откуда и чей, а в том, чтобы выяснить единственно для нас важное – зачем? Вопрос, конечно, не тривиальный, но всё же можно попытаться. Зачем бы, например, я сам пошёл на столь беспрецедентные затраты? Ведь вкладывать столько усилий и средств в какое-либо дело можно только в том случае, если твёрдо гарантировано возвращение затраченного, и, желательно, с немалыми процентами. Какого же масштаба задачу нужно поставить перед собой, чтобы для её решения бросить на кон все ресурсы нескольких планет? И главное! Какой же мощью должны обладать те, кто способны ставить перед собой столь масштабные задачи? Но боюсь, вот просто так, чисто умозрительно выяснить это будет совсем не просто. Придётся и в самом деле принять во внимание множество фактов, прямых и косвенных доказательств. Вот только что-то никто, – произнёс он вслух, – не спешит мне такие доказательства предоставлять.
– Ты что-то сказал? – сонно откликнулась из большой комнаты Марина Николаевна.
– Нет, я ничего, – столь же сонно отозвался Илья, тоже укладываясь на подушку, – просто хочу пожелать вам спокойной ночи. Тоже мне, – усмехнулся он сам над собой, – великий исследователь тайн планетарного масштаба из-за печки руководит процессом. Впрочем, хватит мечтать о несбыточном, спать пора.
В начале февраля пришёл приказ о возвращении и Хромов, устроив своей хозяйке на прощание грандиозное угощение, отбыл в Москву. Время проведённое вдали от Москвы явно пошло ему на пользу. Успокоились нервы, затянулись раны и поначалу непреодолимое желание как можно быстрее выйти в отставку растаяло незаметно для него самого.
Три дня он спокойно отсиживался дома. Играл с сыном, благо у того начались весенние каникулы, заново выстраивал отношения с женой. Заветные три дня – это было то самое неприкосновенное время, которое в их среде считалось вполне нормальным для того, чтобы оперативник мог вспомнить семью и при необходимости навестить престарелых родителей. На четвёртый же день каждый из них прямо с утра заранее готовил свежий носовой платок и зубную щётку, прекрасно понимая, что звонок экстренного вызова прозвучит непременно. Прозвучал он и для Ильи. На этот раз позвонил ему Вронский.
Фёдорыч! – радостно воскликнул он, – радуйся, дружочек, нам с тобой снова счастье подвалило!
– Представляю себе, – отозвался Илья, торопливо пережёвывая утренний бутерброд. И что планируется?
– Будем впервые работать с твоей Средиземноморской добычей!
– Как? – ахнул Илья. Неужели с того времени с этой штукой так ничего и не делали?
– Нет, почему, – возразил тот, – кое-что делали. Но, сказать честно, до сей поры, производили только чисто формальные замеры. И давай не будем опережать события. Как приедешь, так и поговорим. Машина, кстати, за тобой уже вышла.
Через два часа служебная «Волга» остановилась у ветхого, будто предназначенного на снос сарайчика, одиноко стоящего на пустыре в отдалённом районе, известном большинству коренных москвичей, как Нижние поля. На то, что в развалюхе всё же кто-то есть, указывали только многочисленные грязные следы от ботинок на ведущей к металлической двери дорожке. За дверью, в тёплом предбаннике, Илью встретили два дюжих молодца, которые споро помогли ему избавиться от одежды, выдав взамен глухой, застёгивающийся на спине водолазный комбинезон. Молча проделав все положенные в таких случаях процедуры, они в заключение увенчали его голову круглым изолирующим шлемом, который подсоединили к подвешенному за спиной баллону с воздухом. Проверив надёжность всех соединений и, придирчиво испытав систему индивидуального воздухоснабжения, инструктора буквально под руки проводили его во вторую комнатку сарая, которая по размерам была чуть больше. Посередине её Хромов увидел выступающую над полом чугунную обечайку самого заурядного канализационного колодца. Сверху она была прикрыта самой обычной чугунной крышкой, и Илья в недоумении замешкался, и даже принялся озираться по сторонам. Однако, когда его сопровождающие с помощью скрытого в толще земли гидравлического домкрата приподняли её, Илья поневоле содрогнулся, поскольку толщина её была не менее тридцати сантиметров. И ещё ему сразу стало понятно, что без помощи извне поднять такую мощную заглушку было делом практически невозможным.
– М-да, – подумал он, внешне сохраняя видимость абсолютного спокойствия, – умеет наш Борис Евсеевич хранить секреты. Из-под такой могильной плиты не то что сам секрет, даже запах его не выберется. Но, подойдя к колодцу вплотную, он понял, что всё же недооценил предусмотрительности генерала. Внутри колодца он обнаружил уходящую вниз примитивную железную лестницу и ещё раз удивился находчивости генерала. Вся штука заключалась в том, что лестница эта выступала из-под воды.
«Сорок восемь ступенек», – показал ему картонную табличку один из парней. Убедившись, что Хромов воспринял её содержание правильно, он перевернул табличку другой стороной. «Кессон для прохода слева от лестницы» – было написано там. Напутственный хлопок по шлему и Хромов начал спуск вниз. На счёте двадцать шесть, пробивавшийся сверху свет померк, поскольку заглушка встала на место, и он остался в полной темноте. Единственной своеобразной нитью Ариадны для него служили только осклизлые скобы лестницы. Наконец, все ступени были отсчитаны и его ноги коснулись пола. Теперь следовало проявлять особую осторожность. Влекомый кверху имеющимся у него объёмом воздуха, он должен был всё время держаться за какую-нибудь надёжную опору, чтобы ненароком не вылететь наверх. Илья вытянул левую руку в сторону и, пошарив вокруг себя, нащупал идущий вдоль стены поручень.
– Слава Богу, – подумал он, – хоть этот быстро нашёлся!
Ещё несколько минут и над его головой засветилось выходное отверстие кессона. Наверху его уже ждали и моментально подхватили под руки, едва он показался на поверхности.
– Что за ерунда? – недовольно спросил Хромов, освобождаясь от шлема, – неужели не нашли более приемлемого для работы места?
К чему было городить такие сложности?
– Так было заведено сразу после Муромской катастрофы, – невозмутимо пояснил Вронский, – помогая ему переодеться в плотный пластиковый комбинезон. Сам посуди, нельзя же устраивать испытания чего бы то ни было прямо посреди многомиллионного города. А ехать куда-то далеко не всегда удобно, тем более, что здесь всё под рукой и можно найти любую вещь, которая может внезапно потребоваться. Вот и было принято своеобразное «Соломоново» решение, что можно проводить испытательные работы в черте города. Единственное условие – не работать с любыми видами жидких веществ, а также с твёрдыми предметами с массой более восьмисот граммов.
– Понятно, – отозвался несколько успокоившийся Илья. Считаете, что даже если вся масса внезапно перейдёт в энергию, то катастрофических последствий не будет.
