Ромашки для королевы - Демченко Оксана Б. (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
Когда она наконец исчерпала силы и просто уткнулась лицом в землю, более взрослые и умные отнесли бессознательную упрямицу на ее ложе и укрыли плащом. Ее усердия никто не понял. Тупого и чрезмерного даже для ребенка – пожимали плечами лекари.
Собиравшегося заснуть эльфа снова оставили одного. Он лежал, смотрел в небо, уже синее и светлое. И думал, что в заточении очень долго старался перебарывать отчаяние, и ему помогали. А теперь, когда всем стало лучше и их спасли, какая-то глупая скрипка оказалась важнее дочери. А если ей плохо? А если одна глупая человеческая девочка права, а все остальные просто устали, как и он сам? Они так давно были детьми, что уже ничего не помнят.
Эльф сморщился, пытаясь сжать пальцы. Три часа над ним трудилась упрямейшая из ведьм… и что? Пальцы дрогнули и отозвались болью. Как она говорила – болят, значит, могут выздороветь? Эльф позвал одного из лекарей, бродившего рядом, усердно не замечая отходящего ко сну. Тот подошел, сел и послушно осмотрел руку.
– Не понимаю, – честно признался умный взрослый ремесленник от лечения. – Но вообще-то шанс есть. А вторая совсем плоха.
– Ты меня угробить хочешь или все же наоборот? – засомневался больной.
– До вечера воспаление станет общим, и мы тебя уже не вернем, – уточнил лекарь.
– Тогда делай, что можешь, пес с ней, со скрипкой, – вздохнул больной. – Она наверняка права. Откажусь сейчас, не стану играть и в другой жизни. У меня дочь, я лучше ее научу. А заснуть никогда не поздно.
Диаль вернулся с ближней усадьбы, куда еще в ночь отправился за дровами и продуктами. Он отдал поводья хранам и заспешил проверить, как тут отдохнула за ночь его новая племянница. Охнул, молча порылся в коробах лекарей. Ему попытались что-то сказать – и с трудом увернулись. Все же занятия с седым, пусть и непродолжительные, пошли Диалю на пользу. Храны забеспокоились. Разбудили а-Тиса и тот хмуро выслушал пояснения лекарей. Уточнил, кто их учил? И велел ни в чем не мешать а-Шаэлю, если на большее не годны. Несколькими минутами позже черноглазая уже сидела, с трудом глотая настой трав пополам со слезами.
– Орильр с мамой вернутся, что им объяснять? – вздохнул Диаль. – Не умеешь ты отдыхать.
– У него ребенку двенадцать лет, а он – спать, – всхлипнула Сэльви. – Лекари эти, сухари плесневелые, отвернулись и делали вид, что отдыхают. Ждали. Ненавижу! Увези меня. Я их, правда, прокляну, Диаль. – Она сжалась в комок и уткнулась в его руку. – Да чтоб они… Чтоб им… Увези, я за себя не отвечаю.
– Погоди. А этот, у которого дочь? – не понял Диаль. – Давай я лучше всех разбужу.
Сэльви благодарно кивнула и вцепилась в кружку, размазывая слезы по лицу по-прежнему сжатой в кулак левой рукой. Она с интересом понаблюдала, как синеглазый, который, оказывается, вполне разделяет ее упрямство, застучал по медному обрезку. И лагерь бывших пленников зашевелился, въевшийся в сознание за долгие годы звук разбудил всех. Диаль рассказал о ночном безобразии. Знаток архивов, один из старейших эльфов среди спасенных, охнул и подозвал сотника хранов.
– Девочка права, убери ты этих лекарей, толку от них…
– Мы его как могли поддерживали, – почти всхлипнула тоненькая светловолосая женщина. – И вдруг такое! Знала бы, глаз не сомкнула. Спасли, называется. Да по древнему закону самый страшный грех для эльфа – это сон. Как самоубийство у людей. И чтобы лекарь отвернулся… Ведьма, а ты их, правда, можешь проклясть? Когда сил накопишь – так и сделай, чтоб к прежнему занятию никогда не смели возвращаться, к лечению то есть. Это теперь оно считается ремеслом, а раньше числилось высшей магией и даром души.
– Раз ты умудрилась нам связь с магией вернуть, а потом пообщаться с Эриль, – задумался о-Рил, бывший архивариус долины, – говори, что теперь делать. Ты не знаешь, я вижу. Но ты ведь и раньше не знала, а потом все получилось.
В его словах Сэльви почудилась небольшая надежда для больного. Действительно, у нее сил нет. Но все вокруг – не сухари, и им не все равно. И если попробовать вместе, то можно и отстоять у болезни если не всю руку, то хотя бы часть. Только надо понять – как. Ведьма смущенно глянула по сторонам. Худые усталые пленники сидели и терпеливо ждали ее слов. Как будто она знает и может больше других! Тут все умные, древние, с магией от рождения соединенные. И понятия не имеют, что можно сделать.
Рядом пристроился Диаль, сунул под руку короб с травами. Толку от них – никакого. Синие глаза смотрели жалобно – он бы все отдал, чтобы помочь. Сэльви задумчиво кивнула. Догадливый дядюшка подхватил на руки и отнес к больному. Девушка расстегнула рубаху на груди эльфа и устроила ладонь Диаля над его сердцем.
– О-Рил сказал мне, вы дышите не как люди, и вообще… Вот и попробуй, чтобы дышать, и чтобы сердце – как у него. Это можно? Я думаю, тогда часть болезни достанется тебе. А та женщина послушает твое сердце. И остальные, дальше, – Сэльви обреченно вздохнула, роняя голову на сжатый кулачок. – Извините, если я глупость говорю.
– Это не глупость, – мягко возразил о-Рил, устраивая руку уже на груди Диаля. – Только у нас никто давным-давно не умеет настраивать то, что зовется «общим сердцем». Может, у тебя получится. Тебе ведь и до кожи дотрагиваться не надо, чтобы его боль читать.
Сэльви кивнула и усердно зажмурилась. Ей стало очень холодно и страшно. Эльфы могут быть чем-то единым, но она-то не эльф! Как же ей их настраивать? И отступать уже поздно. Тоненькая женщина, объяснившая, что сон – это грех, уже устраивала ладонь на груди о-Рила, подошла еще одна, и еще. Потом храны зашевелились, помогая прочим добраться поближе, вливаясь в странную цепочку причудливой формы. Последним оказался сотник, и его руку Сэльви положила поверх пальцев Диаля и накрыла своей ладонью.
То, что они вместе выстроили, начинало жить медленно и неохотно. Толчками, которые катились по кругу ладоней и дробились, не сливаясь в единый ток. Время шло, и постепенно девушка успокоилась и стала лучше ощущать звук – если это был звук, конечно. Толчки стали сложными, в них различались теперь отдельные фазы. Рука потеплела, пульс у сотника и Диаля стал для Сэльви очень громким, отчетливым. И появилась возможность видеть – есть небольшое запоздание. Ведьма открыла глаза и стала изучать руки – перетекая взглядом от фигуры к фигуре. Ткнула кулачком в сторону сидящего довольно далеко мужчины, потом попробовала потянуть на себя внимание другого. Ее понимали и слушались.
А потом сердце все же стало единым. И это уже ни от кого не требовало усилий. Зато принесло непонятные легкость и радость. Сидящие и стоящие, замершие не в самых удобных позах, шевелились, переговаривались, даже осторожно присаживались или вставали, придерживая руки, чтобы не разомкнулся круг. Теперь движение и общение не мешали им быть вместе.
– Лечи, – кивнул о-Рил. – Тебе не будет трудно, вот увидишь.
Ведьма кивнула и осторожно сняла руку, оставляя «общее сердце» работать без ее поддержки. Ничего не изменилось, даже тепло на коже не погасло. Зато прежде смертельная болезнь более не казалась таковой. Пальцы скользили по коже, поправляли мышцы, уговаривали рваные жилы снова стать целыми, ловко складывали осколки кости. Те, кто был рядом, всматривались и советовали, рассказывали, как надо делать, если знали. Даже больной включился в обсуждение, напрочь забыв свои мысли о сне.
Сколько длилось странное состояние – Сэльви не могла понять. Но когда она закончила возиться с ранами, сделав все возможное, когда разрешила Диалю убрать руку с груди повеселевшего больного, тепло ушло. И сил опять не осталось – даже на улыбку.
Орильр, маги и сердитая на всех Вэйль появились на дороге к лагерю после обеда. Новая бабушка Сэльви еще от болот не могла успокоиться – твердила, что Черных надо было попытаться допросить. Что Рир слишком рисковал. Что на магов надо больше полагаться – не дети, дело знают. Седой усмехался и отмалчивался. А еще уворачивался: занявшая седло Вэйль норовила полушутливо наказать его, дотянувшись тонким прутиком до шеи. Орильр был собой и боем вполне доволен. Магами – тоже. Не мешали, под руку не лезли, свою небольшую долю работы сделали честно. Отклонили пару не особенно опасных заклятий, притормозили ведимов. Главное, само собой, в ином. Благодаря их помощи Сэльви хоть раз осталась в стороне от войны, теперь она отдыхает и спокойно набирается сил…
