Кровавые жернова - Воронин Андрей Николаевич (бесплатные полные книги txt) 📗
Андрей Алексеевич вошел в дом и увидел всю семью священника, занятую молитвой.
– Отец Павел, – сказал Андрей Алексеевич, – прошу прощения, мне нужен Илья.
Мальчик взглянул на отца, мать, словно прощаясь с ними, и подошел к Холмогорову.
– Идем со мной.
Холмогоров взял Илью за плечи, увлек в свою комнату и усадил на диван. Сам сел рядом на стул.
– Оставьте меня с ним, – попросил Холмогоров, взглянув на полковника Брагина. – А вы, доктор, останьтесь.
Мальчик с интересом посмотрел на огромного негра в белом костюме, на золотой крестик четок, на янтарные камешки. В комнате было темно, как поздним вечером.
– Илья, родной. Смотри на меня, слушай, что я тебе буду говорить, и постарайся ответить на мои вопросы. – Холмогоров провел ладонью перед лицом мальчика один раз, второй, третий. – Ты меня слышишь? – через несколько мгновений спросил он.
– Слышу, но плохо. Вы далеко.
– Я сейчас подойду поближе и буду разговаривать с тобой, а ты отвечай.
– Не надо ко мне подходить, лучше я подойду.
– Подходи, – произнес Андрей Алексеевич, зажав в своих ладонях ручонки мальчика. – Теперь ты лучше слышишь?
– Да.
– Ты видел икону Божьей матери – ту, которая висела в церкви?
– Видел.
– Когда ты ее видел?
– Ночью.
– Это ты ходил в церковь?
– Да.
– Ты забрал ее? Она лежала за алтарем, на столе?
– Да, я забрал ее. Завернул в полотенце и забрал.
– Куда ты ее спрятал?
Выражение лица мальчика, до этого спокойное и сосредоточенное, вдруг резко изменилось.
Казалось, еще секунда – и он расплачется.
– Успокойся, – Холмогоров почувствовал волнение ребенка и сжал руки. Погладил Илью по голове, медленно проведя ото лба к затылку несколько раз. – Не надо расстраиваться. Рассказывай, куда ты ее спрятал?
– Я ее похоронил, опустил в глубокую яму и засыпал песком.
– Где та яма?
– У реки, за высоким забором, высоким-высоким, до самого неба. Через тот забор не перелезешь.
– А ты как перебрался?
– Я вошел в калитку.
– Говори, Илюша, не останавливайся.
– Там была яма под серым камнем. Я ее положил в яму и закопал. Это мой секрет. Вы не скажете отцу? И маме тоже не скажете, да?
– Никому не скажу, Илья.
Глаза мальчика закрылись.
Холмогоров подхватил уснувшего ребенка на руки, уложил на диване, накрыл одеялом, подсунул под голову подушку.
– Уходим, – шепотом произнес он, – уходим отсюда. Матушка Зинаида, пусть Илья спит. Не беспокойте его, он очень устал. Когда проснется, все будет хорошо, поверьте мне.
– Что с ним?
– Все нормально, – произнес огромный негр. – Он помог нам, ваш маленький сын. Отец Павел, нужна лопата.
– Сейчас дам. Я иду с вами.
– Нет, вы оставайтесь дома с детьми. Мы с доктором Рибера сами попытаемся справиться.
Полковник Брагин и Питер Нехамес бежали вслед за Холмогоровым. Вспышки молнии все чаще озаряли землю неверным светом.
– Как перед страшным судом, – вдруг произнес Питер Нехамес, вытирая вспотевшее лицо.
Полуянов пошатывался, но тоже бежал.
Первым во дворе Ястребова оказался Холмогоров. И опять то же тяжелое чувство на мгновение обрушилось на него, словно вдавило в землю.
– Камень, мельничный жернов, – сказал Холмогоров. – Давайте-ка его попробуем сдвинуть.
Полуянов, Питер Нехамес, доктор Рибера, Холмогоров, полковник Брагин и еще один полковник и майор попытались вырвать вросший в землю огромный каменный круг.
– Еще, еще! Ну, все вместе! – командовал полковник Брагин.
Камень немного оторвался. Полуянов подсунул под него бревно.
– Ну, взяли! Раз, два!
И треснувший камень, словно чугунный канализационный люк, отъехал в сторону. Мужчины с облегчением выдохнули. Холмогоров принялся копать, затем лопату перехватил доктор Рибера. Полуянов и Питер Нехамес ладонями отгребали песок.
– Стоп! – воскликнул доктор Рибера, опускаясь на колени.
Все замерли. Полыхнула молния, расколов небо сразу в четырех местах.
– Вот она, – доктор Рибера бережно вытащил завернутую в ткань доску иконы Казанской Божьей матери. – Господи! – воскликнул он, взглянув на свои руки. Пальцы и ладони были в густой липкой крови. Он положил икону на землю и уставился на свои ладони. – Это кровь? – спросил он.
– Да, – подтвердил Холмогоров.
– Откуда кровь? Какая кровь? – полковник указательным пальцем прикоснулся к ткани, к мокрому тяжелому песку. – Похоже на кровь… – поднеся пальцы к глазам, пробормотал он. – Но вполне может быть и вещество иного рода.
– Кровь, – убежденно сказал Холмогоров – Икону надо раскрыть.
Ткань полотенца прилипла и присохла к доске иконы, как бинт к глубокой ране.
– Нельзя отрывать. Ни в коем случае, нельзя отрывать! – воскликнул Холмогоров. – Только к источнику, только водой источника можно смыть с нее кровь.
Доктор Рибера пожимал широченными плечами и не знал, куда деть руки в пятнах крови.
– Какой источник?
– Там, на горе.
И, бросив яму незакопанной, все, кто там был, покинули двор. Сейчас впереди шел Антон Полуянов.
– Тут недалеко, совсем недалеко.
– Быстрее! – торопил Холмогоров.
– Он сейчас будет здесь, я это чувствую, – бормотал гаитянский теолог.
Холмогоров бежал. Они спустились в низину.
Полыхнула молния, опять же беззвучная. Лишь звон колокола заполнял окружающий мир, сея тревогу и предвещая недоброе.
Машина «Скорой помощи» с бригадой врачей из больницы Склифосовского мчалась с включенной мигалкой к подземному переходу у Киевского вокзала, в котором произошел взрыв.
Были человеческие жертвы. Водитель смотрел на дорогу, гнал машину по осевой. Человек в сером костюме возник на осевой словно из-под земли. На лице застыла улыбка, он широко расставил руки, словно играл, пытаясь поймать кого-то невидимого.
– Твою мать! – вдавливая педаль тормоза и вцепляясь в баранку, крикнул водитель.
Хоть дорога и была мокрой после недавнего ливня, машину не понесло, и она, истошно визжа тормозами, неслась прямо на улыбающегося мужчину. За метр до него машина замерла. Сумасшедший все так же продолжал улыбаться.
Водитель опустил стекло:
– Ты что, сбрендил, псих конченый? – он уже открыл дверцу и готов был выскочить, чтобы врезать незнакомцу оплеуху, но тот, будто делал утреннюю зарядку, свел руки перед собой и положил ладони на ветровое стекло.
Водитель замер, его нога повисла над землей.
– Не надо ругаться, – прошептал Ястребов. – Вон из машины! Выметайтесь все до единого!
Бригада врачей и водитель безропотно покинули машину и гуськом пошли через дорогу на тротуар. Врачи, облаченные в белые халаты, держали в руках чемоданчики.
Илья Ястребов запрыгнул в кабину. Машина ворвалась с места и, полыхая синей мигалкой, помчалась прочь из города.
– Успею. Обязательно успею. Я должен успеть, – шептал Ястребов.
Он щелчком сбил иконку, висевшую в машине над ветровым стеклом, подхватил ее кончиками пальцев и выбросил за окно.
Холмогоров с иконой в руках, а за ним и Полуянов первыми взобрались на пригорок. Вода в Святом источнике бурлила, словно собиралась вскипеть. Холмогоров перекрестился, Полуянов последовал его примеру.
– Господи, помоги нам! – сказал Холмогоров и медленно опустил забинтованную, окровавленную икону в воду.
Он держал доску в холодной воде, осторожно проводя по ней рукой, словно ласкал изображение, скрытое под полотенцем. Вода в источнике, зачерпнутая Антоном Полуяновым, была красная. Огромный негр, перебирая пальцами янтарные камешки, тоже опустился на колени и погрузил четки в воду. Он по-своему бормотал молитвы, обращаясь к Божьей матери.
Ткань понемногу отходила от доски, вздувалась, отлипала.
Холмогоров медленно стаскивал край полотенца. То и дело полыхали молнии, теперь уже прямо над пригорком, над Святым источником. В небе извивались, ломались яркие стрелы разрядов.
