Демельза (ЛП) - Грэхем (Грэм) Уинстон (онлайн книга без .txt) 📗
Они дошли до основной шахты и поднялись наверх. Расстояния не сравнятся с грамблеровскими, и вскоре они вдыхали свежий ночной воздух и слушали гул моря. Есть необъяснимая прелесть в том, чтобы вдохнуть полной грудью, после того как поднялся на поверхность. Несколько человек были поблизости и сгрудились вокруг Марка, давая ему советы.
Он поднялся, чтобы наложить нормальную повязку, а потом снова спуститься в забой. Но пока он стоял здесь, разговаривая с остальными и позволив перевязать ему пальцы, старые тревоги вернулись, и в приступе злости и отчаяния Марк понял, что настало время всё прояснить.
Какое-то время он сопротивлялся, чувствуя, что еще слишком рано, что ему нужно подготовиться, а затем повернулся к Мэттью и сказал:
- Беги домой, парень. Лучше мне сегодня уже ничего не подрывать.
Когда Мэттью работал, он никогда не позволял себе думать о сне - это не дело, но теперь не мог избавиться от этого желания. Было слегка за полночь. Целых шесть дополнительных часов в постели! Он пару секунд уважительно подождал, чтобы пройти часть пути домой с Марком, но резкое слово послало его в сторону коттеджей Меллина.
Марк видел, как мальчишка скрылся из виду, затем коротко пожелал спокойной ночи остальным и ушел. Он сказал им, что не знает, стоит ли беспокоить доктора Эниса, но на самом деле уже всё решил. Он знал, что собирается делать.
Он спокойно шел домой. Когда показался освещенный звездами коттедж, он почувствовал, как ёкнуло в груди. Если бы веровал, он бы помолился, чтобы он ошибался, что Карен ему верна, о новой жизни в доверии. Он подошел к двери, нащупал щеколду, сжал ее и потянул.
Дверь открылась.
Тяжело дыша, Марк неуклюже вошел в дом: он не мог затаить дыхание и запыхался, будто только что бежал со всех ног, спасая жизнь. Он не задержался, чтобы зажечь свет, а сразу прошел в спальню. Ставни были закрыты, и в темноте Марк здоровой рукой нащупывал путь вдоль стен коттеджа - его коттеджа - к кровати. Угол, грубое одеяло. Он сел на край постели и рукой пошарил в поисках Карен - его Карен. Её не было.
С глубоким, полным боли стоном он сел, зная, что это конец. Дыхание перемежалось всхлипами. Он сидел, задыхался и рыдал. Затем встал.
И вновь вышел в ночь, остановился, чтобы вытереть слезы, посмотрел по сторонам, шмыгнул носом и отправился к Мингузу.
В темноте показалась сторожка. Он сделал круг, оценивая ее размеры. Узкая полоска света падала из верхнего окна.
Остановился, пристально посмотрел и попытался унять боль, что пылала у него внутри и рвалась наружу.
И он остановился. Постучать, чтобы открыли, значит предупредить их, дать время подумать. Она может ускользнуть другим путем. Они оба соображают намного быстрее. И самым нахальным образом пользуются этим. На сей раз, он должен получить доказательства.
"Я подожду" - подумал он.
Марк пригнул свою могущую спину и медленно прокрался назад, пока обе двери не попали в его поле зрения.
"Присяду тут и подожду".
По небу скользили звезды, поднимаясь и вращаясь в бесконечном движении. Легкий ветерок шелестел и вздыхал среди папоротников, они зашелестели и затрепетали, а затем снова успокоились. В зарослях дрока застрекотал сверчок, а где-то над головой вскрикнул ночной ястреб: призрачный звук, дух давно умершего шахтера, слепо шарящего по своей прежней земле. Какие-то мелкие зверушки шебуршились в подлеске. Сова уселась на крыше и хрипло заухала.
"Подожду".
На востоке показался тусклый желтый свет, и на небо выполз полумесяц старой луны. Он висел увядший и блёклый, немного приподнялся, а затем начал закатываться.
Дверь сторожки приоткрылась на несколько дюймов, и оттуда выскользнула Карен.
Сейчас она была счастлива. Счастлива из-за того, что это была лишь первая ночь ночной смены Марка. Их отношения - ее и Дуайта - по-прежнему оставались странными, затрагивали такие струны души, о которых она прежде и не задумывалась. Желая владеть им полностью, она немного заревновала, обнаружив, что вынуждена делить его привязанность. Работа являлась его первой любовью. Карен смогла достучаться до Дуайта через интерес к его работе. И поддерживала его начинания, чтобы сохранить их отношения.
Не то чтобы она действительно разделяла его идеи. В каком-то смысле она наслаждалась, играя роль рассудительной помощницы. Это немного напоминало ее роль в "Буре Хилари". Иногда она представляла себя его женой - забывая о Марке - невероятно очаровательной в простом, но женственном платье, помогающей Дуайту в каком-то серьезном деле. Ее руки, она точно знала, будут холодными и умелыми, а поведение - невероятно полезным. В конце концов, он окажется полностью заворожен, и не только он, но и все дворяне в округе. О ней повсюду будут говорить. Она слышала о грандиозном успехе госпожи Полдарк на праздничном балу и о том, что с тех пор многие приезжали ее повидать. Карен не могла понять причину.
Миссис Полдарк вдруг взбрела в голову блажь, и в прошлом месяце она сочла уместным корчить из себя леди и намекнуть Карен, чтобы та была осторожна, но Карен возмутилась. Что ж, если Демельза стала настолько успешной в обществе, то Карен, как жена доктора, пойдёт гораздо дальше. Она не может оставаться женой врача всю свою жизнь. Нет пределов возможного. Грузный, волосатый пожилой мужчина, что однажды посетил Полдарков, встретил её, когда она пересекала долину Нампары, и окинул ее намного больше, чем просто мимолетным взглядом. Когда она узнала, что он баронет и не состоит в браке, то порадовалась, что надела такое тонкое платье.
По пути домой она продралась через густой подлесок. На часах Дуайта пробило половину четвертого, поэтому времени еще оставалось предостаточно, но не стоило слишком уж задерживаться. В низине между домами сгустился туман. Карен погрузилась в него, как в речной поток. Одежда потяжелела от влаги, капельки воды осели на лице и заискрились в волосах. Среди кустарника показались луноцветы, и она мимоходом сорвала один. Карен ощупью перебралась через овраг, снова поднялась и вынырнула в кристально холодный воздух.
Сегодня, лежа обнаженной в объятиях Дуайта, она побудила его к разговору: о дневной работе, о маленьком мальчике, который умер от тяжелой ангины в Марасанвосе, о результатах лечения прикованной к постели женщины с нарывом, о будущем. Всё это должно было укрепить его страсть, но на самом деле ничто из этого Карен не волновало.
Луна уже садилась, когда Карен добралась до коттеджа, и рассвет посеребрил восток. Позади, там, откуда она пришла, овраг как будто заполнила молочная река. Всё остальное было видно четко. Она вошла и обернулась, чтобы закрыть дверь, но когда попыталась это сделать, рука снаружи не дала закрыть дверь.
- Карен.
Сердце изменницы замерло, а потом заколотилось. Казалось, что оно подскочило к голове и скоро взорвется.
- Марк! - прошептала она, - ты сегодня вернулся рано. Что-то случилось?
- Карен...
- Как ты смеешь так входить и пугать меня! Я чуть не умерла! - она уже думала наперед, атаковала, чтобы отразить его нападение. Но на этот раз Марк располагал не только словами.
- Где ты была, Карен?
- Я? - переспросила она, - я не могла заснуть, у меня появилась боль. О, Марк, такая ужасная боль. Я звала тебя, думала, может, ты приготовил бы мне что-нибудь теплое, чтобы лучше её перенести. Но я была одна. Я не знала, что делать. Так что я подумала, что поможет прогулка. Если бы я знала, что ты придешь домой рано, я бы пошла на шахту, чтобы тебя встретить.
В полутьме её зоркие глаза разглядели повязку на руке.
- Ох, Марк, да ты ранен! Несчастный случай? Дай я посмотрю!
Карен приблизилась к нему, и он поврежденной рукой ударил ее по губам так, что сбил с ног. Она упала, как кучка тряпья.
- Ты грязная лгунья! Грязная лгунья! - в его голосе снова послышались рыдания.
Она заплакала от боли. Странным, жалобным девичьим плачем, совсем не похожим на его собственный.
