В паутине чужих миров. Рождение бога (СИ) - Табашников Юрий Васильевич (книги без сокращений TXT) 📗

Немного покопавшись среди куч хвороста, которые хорошо пополнили за время моего сна невольные переселенцы, я достаточно быстро выбрал подходящие прямые веточки. Затем расщепил концы отобранных заготовок. Одну сторону летающего снаряда снабдил каменной боеголовкой, хорошенько закрепив её на древке, а в хвостовой части оформил стабилизаторы для полёта в виде нескольких птичьих перьев, заготовленных мной заранее. Всего я изготовил четыре стрелы. Больше, по моим подсчётам, мне и не нужно было.

Неугомонные и неунывающие мальчишки, посвящённые в премудрости создания эффективного нового вида оружия дистанционного характера боя, тут же с неподдельным энтузиазмом, подражая мне, принялись подыскивать всюду подходящие заготовки.

Закончив, я встал, готовый действовать дальше. Как я понимал, времени у меня практически не оставалось. Вероятно, существовала какая-то синхронная временная зависимость, и только хорошо поторопившись, я мог успеть на поле боя мира полинезийцев. Осмотревшись, довольно быстро нашёл того, кого искал. Недалеко от меня, за спинами собравшихся вокруг людей, опёршись рукой о стенку автобуса, стоял невысокий мужчина средних лет с помятым и каким-то одутловатым лицом. Пусть и издалека он, как и все остальные, следил за моими действиями. Я давно уже обратил внимание на этого человека. Первые два дня нашего пребывания в новой и таинственной реальности мужчина беспрерывно болел, с трудом поднимаясь на ноги. По характеру и симптомам протекающего недомогания, можно было легко установить ту хворь, что заставляла страдать тело. Тяжелейшее похмелье и крайняя форма интоксикации, обезвоживание организма не отпускали из своих мучительных объятий страдающее тело. Перед тем, как оказаться в числе пассажиров злосчастного рейса, мужчина, видимо, находился в тяжелейшем и продолжительном запое. Может, он потреблял горячительные напитки несколько дней подряд, а, может, и недели или даже месяцы без перерывов. Для всей небольшой колонии будет большим благом, если я избавлю маленькое общество от невольной обузы.

Подойдя поближе, я обратился к нему:

– Как зовут, гвардеец?

Да уж, вид у него был ещё тот. Помятая, какая-то засаленная, давно нестиранная одежда, состоящая из когда-то цветной рубашки и с почерневшими от грязи, некогда синими, джинсами. Под стать одежде было и лицо: всё чёрное, то ли от пыли, то ли от чрезмерного употребления алкоголя, с заплывшими щелями-глазами и свёрнутым набок носом. Светлые, выгоревшие волосы скатались над ушами в маслянистые валики, освободив место для взлётно-посадочной площадки, без единого растения-волоса. Плюсом к внешнему обаянию добавлялся ещё и резкий терпкий запах давно немытого тела.

– Василий, – немного помедлил с ответом неопрятный мужичок, наверное, чтобы успеть почесать под грязной одеждой тело в нескольких местах. А потом ещё и добавил зачем-то отчество, – Петрович.

– Так, Василий… Петрович, пойдёшь сейчас со мной.

– Хорошо, – он спокойно отнёсся к моему распоряжению, и опять безмятежно почесался. В конце концов, все мужчины уходили со мной либо за водой, либо на охоту, а потом непременно возвращались.

– Что, уже пора? – по интонации я понял, что Фёдор Павлович вполне одобрил мой выбор.

– Да, времени мало, нужно выдвигаться.

– Не забывай нас. А если получится, то не забывай про нас. Знаешь, там, в другой жизни, когда я жил по такому-то адресу в такой-то квартире, я всё время мечтал оторваться от той жизни, что меня окружала. Убежать от неё, спрятаться, переместиться куда угодно, хоть на Луну, только подальше от грабительских счетов коммунальщиков, от бесконечных новостей из жизни миллионеров и маньяков, от бесконечного роста цен, от общего унижения и окружающего упадка. И вот, внезапно, мечта старого дурака сбылась. Я оказался, как в сказке, неизвестно где…

– Здесь очень даже неплохо, – заметил я, – если к этой жизни суметь приспособиться.

– Да уж… Это, похоже, у тебя одного получилось…

– Фёдор Павлович, всё у вас будет хорошо. Посмотрите, как вас много, вы же не один. И каждый из вас что-то умеет, что-то знает полезное, что-то помнит нужное.

Почему-то я был совершенно спокоен. Прощаясь, со ставшими мне такими близкими, совсем недавно незнакомыми людьми, я не испытывал ни малейшего волнения. Наверное, потому, что был твёрдо уверен, немного заглянув в будущее, что всех переселенцев вижу не в последний раз.

– Прощай, – протянул мне для рукопожатия широченную ладонь Митрич. Я пожал медвежью лапу водителя:

– А я и не прощаюсь. Обещаю вернуться, как только управлюсь с делами.

– Удачи, береги себя, – Игорь и Михаил, знакомые мне девушки и все обитатели нашего маленького переселенческого пункта, желая мне удачи в дороге, тем не менее, с надеждой смотрели на меня, ожидая, что, может, я откажусь от принятого ранее решения и не покину их.

– Пора. Спасибо вам на добром слове. Пошли, – обратился я к Василию. Он шагнул вперёд, нагнулся над кучей хвороста, выбирая палку подлиннее, чтобы проверять предстоящий путь на наличие затаившихся в траве змей.

– Больше такая мера предосторожности не нужна, – остановил я его и обратился к Митричу: – Расскажи, как прошлой ночью обнимался со змеем.

– О, – ухмыльнулся он, – обязательно. Я твоё издевательство надо мной на всю жизнь запомнил.

Вместе с Василием я быстро прошёл через очищенную полянку, а минутой позже растения саванны поглотили нас.

Глава 21

Мы быстро удалялись от того места, куда нас, вопреки нашей воле, забросили могущественные силы. Вскоре человеческие голоса смолкли, и совсем другие звуки заменили их. Я попытался заговорить с Василием, желая хоть что-то узнать о своём попутчике, но он предпочёл отмалчиваться или отвечал короткими, односложными фразами. Скорее всего, ему просто было не до разговоров. Мой спутник усиленно потел и тяжело дышал, было видно, что каждый шаг ему даётся с большим трудом.

Уверенно продвигаясь по направлению к плодородной долине, я в итоге тоже замолчал, погрузившись в размышления.

Больше всего меня беспокоил, на данный момент, вопрос о том, смогу ли я или нет помочь моим друзьям и близким в моей временной линии. Может быть, недавнее посещение родного мира вызвало тревожную волну ностальгических воспоминаний, разбередивших многочисленные душевные раны? Во мне, на фоне душевной горести и злости, вдруг, родилась твёрдая уверенность, что я смогу сам, при помощи только собственных сил, вернуться в те миры, в которых смог побывать. Каким именно образом можно вмешаться в прошлое, я пока ещё не знал. Но то, что я смогу это сделать, представлялось прописной истиной, откуда-то пришла уверенность в своих силах, понимание того, что мои возможности легко позволяют совершить задуманное. Моя память должна была служить своеобразным якорем во время путешествия в другие миры. Каждое определённое место, где я побывал: будь то остров Макоа, заснеженные радиоактивные просторы умирающего будущего или девственная саванна мира Переселенцев – оставили в моей памяти свои яркие образы, сигнальные маячки, которыми я мог легко воспользоваться. Для того, чтобы совершить Переход в другой мир, по моим наблюдениям, нужно было совершить действия, наполненные ещё неразгаданным смыслом. Так, Тангароа и Один, почему-то искали, в первую очередь, точное место для Перехода. Каким образом они находили нужную точку для отправки в то или иное измерение и насколько было важно знать нужную координату, оставалось неразрешимой пока загадкой. Впрочем, я не намерен был откладывать ответы на беспокоящие меня вопросы в долгий ящик. Как только разберусь с насущными проблемами, то сразу же попробую сам совершить Переход, выяснив попутно на собственном опыте, путём проб и ошибок, все непонятные для себя детали.

Могло ли вмешательство одного человека как-то предотвратить катастрофу, произошедшую в моём мире? Этот вопрос неотступно преследовал меня, не давая покоя. И чем больше я размышлял на эту тему, тем всё отчетливее понимал, что вряд ли смог бы помешать случиться тому ужасу, свидетелем которого я невольно стал. Что я мог совершить такого кардинального, чтобы остановить запущенный маховик? Бежать в полицию с криком, что скоро начнётся ядерная война? Меня сразу бы определили, и вполне справедливо, в соответствующее заведение. Достучаться до политиков, наверное, было бы намного проще, чем доказать правоту своих слов полицейским служащим. Но, опять же, я должен был бы обладать немалым запасом времени для убеждения, и аргументировано знать, кто начнёт ядерную войну, когда и почему.