Горькие плоды смерти - Джордж Элизабет (читаемые книги читать .TXT, .FB2) 📗
Теперь же Хейверс спустилась по лестнице и двинулась на запах кофе и жарящегося бекона. Уинстона девушка застала на кухне. Он стоял у плиты, в прикиде для бега трусцой: шелковых шортах, фуфайке с капюшоном, кроссовках и с эластичной повязкой вокруг головы, не дающей поту стекать в глаза. Барбара отметила про себя, что у него красивые ноги.
– Черт побери, Уинни! – воскликнула она. – Так ты вдобавок ко всему еще и бегаешь?
– Вдобавок к чему? – уточнил ее напарник, отвернувшись от плиты, где на сковороде шкворчали ломтики бекона.
– Ты не пьешь. Не куришь. Относительно неплохо можешь защитить себя с помощью ножа. А теперь я вижу, что ты умеешь готовить.
– Не, про нож ты ошиблась, – ответил Нката и потрогал шрам под глазом.
– Но ты остался жив, а это главное. К тому же тот, кто целился тебе в лицо, в глаз не попал. Значит, ты умеешь ловко уворачиваться. И бегаешь быстро. Но я хотела бы знать другое. Куда придет этот гребаный мир, если все начнут думать, что «быть в форме» – что бы это ни значило – это самое главное в этой жизни?
Барбара оглядела кухню. При этом она невольно обратила внимание на чистую столешницу, на которую было выложено содержимое четырех пакетов с покупками. О боже, Уинстон уже не только сходил за покупками, но и разузнал, где здесь супермаркет, который открывается в такую рань!
– Ты, случайно, не купил для меня сладких пирожков? – спросила девушка.
Коллега посмотрел на нее, но ничего не ответил.
– Только не говори, Уинстон, будто инспектор велел тебе кормить меня исключительно здоровой пищей. Твое дело – следить, чтобы я ненароком не перешла границ в профессиональном плане. А то, что я ем, – это мое личное дело. Кстати, где мои сигареты? – Хейверс указала на кухонный стол. – Я вчера вечером оставляла их здесь.
– Я выбросил их в мусорку, – признался Нката.
– Что ты сделал?
– В столовой накрыт стол, Барб. Кофе готов. Давай завтракать.
Прежде чем внять его совету, Барбара извлекла из мусорного ведра пачку сигарет. Напарник действительно бросил их туда, где они лежали под скорлупой от пяти яиц. Вытерев краем футболки, в которой она спала в эту ночь, липкий белок, девушка поплелась за Уинстоном в столовую. Кстати, о футболках. Эту украшала надпись «Разбуди меня, когда такса попросится гулять. Румпельштильцхен».
Коллега Барбары приготовил классический английский завтрак. Такой, какой, по всей видимости, по утрам готовила ему мать: яичница, тонкие ломтики бекона, колбаска, поджаренные помидоры, грибы, тосты и джем.
– Самое то, – пояснил Нката, и напарница не стала объяснять ему, что для нее самое то – это сигареты и сладкие пирожки.
Как выяснилось, Уинстон не только сбегал в супермаркет, но и еще раз заглянул в рабочий кабинет Клэр. На столе, рядом с тарелками и столовыми приборами, лежали ноутбук, мобильный телефон и ежедневник писательницы. Ежедневник Нката протянул Барбаре, а сам взял мобильник и включил его. Как и мобильник Рори, это был смартфон. В нем обязательно будет история звонков, текстовые сообщения и, возможно, фотографии. Хейверс тем временем пролистала ежедневник, отмечая про себя даты, когда у Эббот были назначены встречи.
Она быстро выяснила – что, в общем-то, было неудивительно, – что писательница вела активную жизнь, но, к сожалению, не всегда подробно фиксировала это в своем ежедневнике. В течение нескольких месяцев, предшествовавших ее смерти, Клэр записывала рядом с датами встреч лишь имена или фамилии, либо даже только инициалы. Чаще всего это были встречи с женщинами. Самые недавние из них – с некими Гермионой, Уоллис и Линн.
Кроме них, Барбаре попались какие-то Рэдли, Глобус и Дженкинс, а также трижды имя Рори. Еще за последние пять месяцев имели место восемнадцать встреч, помеченных как «Пещера Вуки», Ллойдс, Гришем и Ярн-маркет. А еще три самые недавние были помечены одними инициалами – «МГ», «ФГ» и «ЛФ».
– Черт побери! – вырвалось у девушки. Судя по ежедневнику, им с Уинстоном придется проторчать в Шафтсбери несколько недель!
Она зачитала этот список напарнику вслух. Тот оторвался от мобильного телефона и задал резонный вопрос:
– Что ты думаешь про то, каким образом она их помечала?
– То есть используя имена, названия мест, фамилии или инициалы?
Нката кивнул. Барбара же задумалась.
– Наверное, она хорошо знала тех, кто назван только по имени, – предположила она. – Вдруг это ее друзья? Коллеги-писатели? Другие феминистки? Она видит имя Гермиона и знает, кто это такая. Фамилии – это, скорее, люди малознакомые. Возможно, те, у кого она хотела взять интервью…
– А названия мест? Как оно там? «Пещера Вуки»?
– Места встреч? Или где она выступала с лекциями.
– А инициалы?
Барбара снова посмотрела на страницы ежедневника.
– Любопытно, не правда ли? Если кто-то использует одни инициалы, он точно знает, с кем собрался встретиться, – сказала она. – Согласись, вряд ли бы она стала черкать рядом с датами пару-тройку инициалов, чтобы через неделю чесать голову и спрашивать себя, кто такой на фиг этот самый «ФГ». Поэтому… это могут быть хорошо знакомые ей имена, но слишком длинные, чтобы их записывать полностью.
– Или же она торопилась и поэтому заменила полные имена инициалами.
– Или же не хотела, чтобы кто-то, кроме нее самой, имел доступ к ежедневнику, знал, с кем она встречается.
Каролина разбудила его в половине восьмого, меньше чем через полчаса после того, как он рухнул в койку, завершив дневную выпечку, загрузив фургоны и отправив их по магазинам. Алистер уже начал погружаться в сон, когда жена вошла в комнату и негромко позвала его по имени. Было ясно, это она проверяет, крепко он спит или нет.
Не слишком крепко, особенно после того, как она потрясла его за плечо. Он же был измотан до предела еще и потому, что визит полиции, состоявшийся ближе к вечеру, лишил его обычного вечернего сна перед выходом на работу. Ему позарез требовалось несколько часов сна. Когда же Каролина позвала его по имени во второй раз и прикоснулась к его плечу, Маккеррон открыл глаза.
Обычно жена заботилась о своей внешности, но сейчас она выглядела так, будто всю ночь не сомкнула глаз. Ее лицо опухло больше обычного, а под глазами залегли похожие на синяки тени. На Каролине был плащ, на плече – сумочка. Алистер раздраженно подумал, что она разбудила его для того, чтобы сказать, что уходит. Как будто нельзя просто оставить записку? Однако судя по выражению лица женщины, она хотела ему что-то сообщить. Заметив на ее плаще капли дождя, муж понял: Каролина откуда-то вернулась – оттуда, где уже побывала этим утром.
– Слава богу, ты не спишь, – сказала она. – Дорогой, мне ужасно не хочется тебя беспокоить, но ты мне нужен. Мне одной с этим не справиться.
Алистер попытался переварить услышанное.
– Что случилось, лапонька?
Каролина села на край кровати.
– Они сейчас в доме Клэр. Я подъезжала туда и увидела на подъездной дорожке рядом с «Джеттой» Клэр их машину. Они, видимо, еще не закончили свои дела в Дорсете. Они сейчас в ее доме и… Я должна зайти туда и забрать свои вещи, но я не могу встретиться с ними одна, без тебя. С полицейскими. Я знаю, что бываю невыносимой, но после того, как они допрашивали меня так, будто я действительно что-то совершила… как будто такое могло быть… Ты отвезешь меня туда?
– Могу я хотя бы пару часов поспать?
Голдейкер тотчас изменилась в лице. Оно сделалось страдальческим, хотя причину этого Маккеррон смог понять, лишь только когда она заговорила:
– Неужели… ты же не думаешь, что я… что я могла… Ты ведь начинаешь сомневаться во мне, разве не так? Полиция приезжает сюда из самого Лондона и хочет поговорить именно со мной…
С этими словами она встала с кровати.
– Каро, послушай, я ничего подобного не думаю, – возразил Алистер. – Мне просто нужна пара часов сна. Они ведь никуда не уедут, пока находятся в доме Клэр, не так ли? По крайней мере, не сейчас. У тебя ведь есть визитка этой Барбары? Она ведь давала ее тебе? Позвони ей и скажи, что мы заедем, чтобы забрать твои вещички. Скажи ей, пусть немного подождет тебя, если может…
