Княгиня Ольга - Антонов Александр Ильич (версия книг txt) 📗
— Я хотел сказать вот о чем, матушка княгиня. Нам бы следовало сей же час написать список всего, что можно купить для храма здесь, в Царьграде.
— Господи, а я?то думала — уж не с пустяками ли ты спешишь, — вздохнула с облегчением Ольга и даже заметила, как в груди у нее погас огонь раздражения. Она забыла о Константине, и у нее появилось желание вновь окунуться в светлые берестовские дни, проведенные в тишине леса вдвоем с Григорием.
— Давай присядем, отец Григорий, и ты запишешь то, что следует купить.
— Так и будет. Да вот я о чем прежде хотел просить, матушка княгиня. Дозволь мне найти хорошего мастера каменных дел, способного храм поставить. И возьмешь ли ты его с собой, как найду? Положишь ли плату ему достойную?
— Ищи отменного мастера, отец Григорий, а в прочем не сомневайся, обиды ему не будет.
— Вот и славно. Верю, что быть храму в Берестове. Теперь же еще одним озадачу тебя. Мнение мое таково, матушка княгиня, что при закладке первого камня храма должен быть священник, коему служить в том храме. В согласии ли ты со мной?
— В согласии. И что же?
— А то, что, когда я служил в храме Святой Мамы, был там послушником отрок семи лет. Ноне это зрелый муж, священник. Да бедствует, потому как безместный. А уж славный?то какой божий человек, умом светел, голосом речист, книжен, именем Михаил.
— Да ты бы и сказал сразу, что тебе нужно, — улыбнулась Ольга. — Коль говоришь, что человек хорош, верю тебе.
— Так я и говорю, что взять его нужно с собой. Ноне же попрошу наших купцов влить его в свою свиту.
— Вот и славно. Ишь, как скоро мы во всем пришли к согласию. — И тут Ольга горестно вздохнула и призналась: — А вот я нынче с василевсом поссорилась. Норов мой взял верх над разумом. Молитву в тот миг забыла сотворить. — Говорила Ольга уже без раздражения и, похоже, готова была просить у Константина прощения за вспышку характера, но отмахнулась от своего желания, лишь заметив легко и беззлобно: — Да и он хорош, старый лис.
Беседа с отцом Григорием пошла ей на пользу. Потом она все?таки принесла извинения Багрянородному. Но размолвка так и осталась между ними и еще принесет свои горькие плоды.
А в посольстве все завертелось, закружилось да приняло неожиданный оборот. Бывалые люди из купцов сказали, что в конце листопада на Черном море слишком опасно плавать из?за частых бурь. Потому настоятельно просили княгиню идти на Киев по суше через Болгарию, Угорскую землю и русские степи.
Ольга, прежде чем решить, как быть, посоветовалась с воеводой Претичем и отцом Григорием. Они согласились с купцами.
— Русское море осенью просто свирепое, — сказал Претич, помня поход князя Игоря к Царьграду двенадцать лет назад.
— И мне оно памятно таким, — добавил отец Григорий.
— Сушей я не хаживал, но у нас есть проводники: Иван из Болгарии и Ганна из Моравии. Друзья Добрыни, — пояснил Претич.
— Тому быть, идем сушей, — утвердила княгиня Ольга.
И все?таки от прощального обеда Ольге не удалось избавиться. Его назначили на воскресенье. По замыслу Константина он должен был пройти весело. На самом деле оказался грустным. Княгиня Ольга так и не смогла одолеть овладевшего ею отчуждения к императору. Извинилась она перед ним только из приличия. Он же пытался задобрить архонтису россов богатыми дарами. Вновь раздавались золотые милиаризии. И Ольга приняла сей дар. Да в тот же день купцы Ольги оставили их на рынках Царьграда, накупив всякой церковной утвари.
Прощание княгини Ольги с императором Константином было коротким. Он еще раз попытался добиться ее расположения, напомнил, что он все?таки ее крестный отец. Ольга сумела отшутиться:
— Мы с тобой, великий государь, будем ласковы друг к другу в Киеве. Жду тебя. И ежели приедешь, на речке Почайне не будешь стоять две недели.
На другой же день после прощального обеда княгиня Ольга и ее свита покинули Царьград. Конный поезд — все для него было закуплено в Царьграде — растянулся на полверсты. Уходил из бухты Золотой Рог и караван судов, многие из которых были загружены мраморными плитами и другими материалами для храма в селе Берестове.
Глава двадцать седьмая
УТЕШЕНИЕ
Путь посольства Ольги из Византии был трудный и долгий. Караван преодолевал горы и реки, шел дикими лесами и пустынными дорогами. Кони выбивались из сил на размытых дождями полевых шляхах. Да и люди устали. Болгары, в ту пору дружественные русичам, помогали Ольге как могли: и корм для коней продавали, и брашно для княгини и ее свиты вдоволь выносили к каравану. Болгарин Иван рассказывал землякам, как богатырь Добрыня спас его и моравку Ганну от рабства. Эта весть катилась впереди русичей, и им оказывали еще больший почет.
Вскоре княгиня Ольга достигла Угорского княжества. Порубежные воины угры вначале никак не хотели пускать караван Ольги на свою землю. Больше суток простояли русичи табором на рубеже Угорского княжества. И больше бы простояли, если бы, на их счастье, не оказался близ южных рубежей сам угорский князь Такшоня. В Царьграде Такшоня слышал, что княгиня Ольга гостит у императора Константина, но увидеть ее не смог. И когда Такшоне доложили, что к рубежу его земли приехала княгиня Ольга со свитой, он не мешкая помчал со своими охотниками к месту стоянки княгини русичей.
Такшоня многажды был наслышан о ней в пору подавления древлянского бунта и представлял себе Ольгу страшилищем, злой кикиморой, потому как только такая могла так жестоко покарать своих подданных. Каково же было его удивление, когда он увидел вовсе не пожилую женщину, хорошо сохранившую свою красоту. Огромного роста, полный, но подвижный Такшоня, с медно — красным лицом, бесом закружил близ Ольги, забыв о том, что сам уже густо убелен сединами. В свите Такшони оказалась его дочь в охотничьем костюме, отроковица тринадцати лет. И князь в первую очередь представил ее Ольге:
— То княжна Ильдеко, уже невестится. И потому спрашиваю тебя, великая княгиня, нет ли в твоем роду знатного жениха моей красавице? — смеясь и хлопая себя по толстым ляжкам, спросил Такшоня.
Ольга присмотрелась к отроковице пристально. Понравилась ей крепкая и рослая не по возрасту княжна, нраву веселого, как и батюшка, и лицом пригожая, но не красавица. «Да ведь с лица?то воду не пить, — подумала княгиня, примеряя Ильдеко для Святослава, — Что ж, Угорское княжество — не Византийская империя. Однако угры древний и богатый преданиями народ». И сказала Ольга:
— Что ж князь Такшоня, на скатерти нас трапеза ждет. Идем, присядем, чару вина выпьем да и поговорим.
Такшоня выпить и закусить не прочь. Голоден, как дикий вепрь. Когда присели на ковер под раскидистым буком и чаши вином наполнили, Ольга и порадовала угорского государя.
— А что, князь Такшоня, мы с тобой в счастливый час встретились. Хочу видеть твою Ильдеко своей невесткой. Вот только имя пусть она возьмет наше, да будет Предславой.
— Да кто бы возражал! Предслава — доброе имя! — воскликнул Такшоня.
— Слышал ты, поди, что у меня есть сын Святослав, великий князь Киевский и всея Руси. Потому, думаю, на попятный не пойдешь?
— Да как же пойти?то?! Ведь такая судьба раз в сто лет приходит, — засуетился Такшоня и от радости полный ковш вина выпил, — Ух, даже не верится!
— Ну поверь, поверь. Это сказала я, мать Святослава.
Свершивши сговор, княгиня Ольга и князь Такшоня прошли вместе всю его землю и достигли русских рубе жей. Там и расстались. Да рано. Через два дня Святослав и Ильдеко встретились бы, потому как гонцы Ольги давно уже примчали в Киев, и теперь князь Святослав шел с дружиной навстречу матери. И не напрасно. По юго — западным землям Руси, где еще не было застав, вольно гуляли печенеги. Они приходили на правобережье Днепра из Молдавии. В пути воины Святослава не раз видели на окоеме конных печенегов. Ближе к дружине Святослава они не осмеливались подходить.