Война амазонок - Бланкэ Альбер (мир бесплатных книг TXT) 📗
Эти восторженные заявления показали принцессе, как мало было связи между народонаселением города и городскими властями. Она подошла к краю рва и, сняв свою шляпу, грациозно махала ею в ответ на шумные приветствия. Рукоплескания и крики до того усилились, что она долго ждала, пока можно было говорить.
– Добрые друзья! – закричала она, сколько хватило сил, – если вы желаете видеть меня поближе, то бегите в ратушу и распорядитесь, чтобы для меня были отворены ворота.
– Да здравствует король! Да здравствуют принцы! Долой Мазарини! – бушевал народ.
Принцесса, однако, не добилась желаемого. Тогда она стала прохаживаться по краю городского рва в надежде, что найдутся люди, более верные ее отцу. За ней последовали только госпожи Фьеске и Фронтенак.
На дороге встретились еще ворота, защищаемые караулом. Караульный офицер, увидев принцессу, выстроил в ряд своих солдат, и отдал ей честь.
– Капитан! Отворите мне! – закричала она.
Народная толпа и здесь прокричала ей восторженное ура, а офицер знаками показал, что у него нет ключей.
– Так разломайте ворота!
Офицер развел руками и показал, что не смеет.
– Капитан, вы обязаны по закону повиноваться мне, как представительнице моего отца, герцога Орлеанского, нежели начальникам города.
– Точно так, ваше высочество.
– Так повинуйтесь же.
Капитан поклонился, но не был расположен исполнять ее приказания.
– Берегитесь, капитан, я силой войду, и тогда моей первой заботой будет наказать вас за неповиновение.
– Что вы делаете? Ваше высочество, – остановила ее госпожа Фронтенак, – время ли теперь угрожать?
– Как знать? Бывают минуты, когда угрозами больше возьмешь, чем просьбами, это мой город, и я хочу, чтобы мои люди отворили мне ворота.
Еще прошла минута, и принцесса раскрыла рот, чтобы произнести энергичное проклятие, но сейчас же до крови прикусила губу.
Между тем командир городской стражи стоял неподвижно, и принцесса принуждена была пройти мимо, а в ее хорошенькой голове вертелись самые зловещие мысли, как бы отомстить за себя. Так оказалась она на берегу реки. У пристани было причалено много лодок; в каждой лодке стоял лодочник, держа весло стоймя, отдавая ей честь.
– Да здравствует принцесса! – закричали лодочники, узнав ее.
Лодочники составляли в Орлеане отдельную и очень сильную корпорацию. Принцесса при первом взгляде на них сообразила, какую выгоду можно извлечь из преданности этих удальцов, хоть бы только в том, что можно было с ними разговаривать, не имея нужды кричать во всю глотку.
– Ваше высочество, – сказал один из них, приближаясь к принцессе, – ваш отец – наш властелин, и мы другого не признаем. Мы сами, наши жены, дети и лодки наши – принадлежат вам.
– Дети мои, вы верные слуги, и я благодарю вас. Ваши городские начальники и рады бы отворить мне ворота, но не смеют, опасаясь возмездия за самоуправство. Вы честные люди, живете своим трудом и не знаете, в каком страхе живут люди богатые или знатные; вы не понимаете глупых расчетов, внушаемых честолюбием. Вот почему я буду гордиться и считать за счастье, что в моих предприятиях помогать мне будут лодочники, а не мещане.
– Так, еще раз повторяем: мы ваши, мы станем делать, что будет приказано только вашим высочеством.
– Прекрасно. Не можете ли вы перевезти меня к воротам Фо, которые выходят прямо на воду и откуда мне будет легко войти в город?
– С величайшею радостью; только зачем же так далеко забираться? Ведь вот близехонько ворота Брюлэ?
– Нет, эти ворота замкнуты и крепко охраняемы, как и другие.
– Это не беда! Ваше высочество, дайте только нам позволение, так мы разом выломаем ворота: минут через пять вы будете там.
Принцесса сунула руку в сумку, которая висела у нее на перевязи, как у мушкетеров, и стала горстями бросать лодочникам все золото и серебро, которое у нее было.
– Поторопитесь же, – сказала она, – надо дорожить временем.
Лодочники вооружились топорами и шестами и тотчас же принялись ломать ворота, которые были на спуске к реке; вскоре и принцесса, несмотря на острые камни и колючий терновник, терзавшие ей руки и ноги, вскарабкалась до платформы и своими криками и обещаниями поощряла атаку.
Когда принцесса увидала, что ворота порядком попорчены, когда услыхала, что по ту сторону ворот граждане принялись действовать заодно с лодочниками, тогда она велела своей свите возвратиться к каретам, сказав:
– Я хочу доказать орлеанцам, что без телохранителей, одна и с полным доверием к ним вступаю в их город.
Ворота были укреплены двумя огромными железными полосами; но доски посередине вывалились, и оказалось довольно большое отверстие, так что одному человеку можно было пролезть.
Один из лодочников взял принцессу на руки и просунул ее в отверстие, караульный офицер, стоявший с другой стороны ворот, принял принцессу на руки и помог перебраться в город. Как только принцесса показалась за воротами, тотчас раздался барабанный бой.
Со всех сторон сбегались густые толпы народа с оглушительными криками: «Да здравствует король! Да здравствуют принцы и наша принцесса! Долой Мазарини!» Луиза Орлеанская с радостью увидала, что у всех этих добрых людей, точь-в-точь как в Париже, был пучок соломы на шляпах или в петличках.
Мигом принесли деревянный стул. На него посадили принцессу, два здоровенных лодочника подхватили стул на плечи и понесли при общих криках народа с триумфом по городу. Её свита с каждой минутой увеличивалась, властительница Орлеана торжественно появилась перед ратушей, где все еще продолжали рассуждать, отворить ли принцессе ворота или нет?
Перед ней в большом смущении предстали губернатор и городские старшины, изъявляя ей свою преданность.
– Господа, – сказала принцесса, желавшая скорее успокоить депутацию, – вас удивляет способ моего вступления в город. Но видите ли, природа не одарила меня большим запасом терпения, мне надоело дожидаться у Банньерских ворот, пока к вам побежали за ключами. Тогда я пошла прогуляться вдоль городской стены и, увидав, что ворота Брюлэ отворены, я прошла через них. Вы должны радоваться, что у вас такая решительная принцесса, потому что это избавляет вас от всякой ответственности за прошлое перед особой короля. Что же касается до будущего – за это берусь отвечать я.
Все градоначальство преклонило перед нею колени.
– Я за все отвечаю, – подтвердила она, – тем более имею на то право, что ваш город есть достояние моего отца.
– Ваше высочество, – отвечал мэр, – смиренно просим прощения, что заставили вас ждать, но мы все собирались, чтобы в полном сборе градоначальников выйти к вам на встречу.
Принцесса выслушала эту ложь с видом полного доверия.
– Я верю этому, – отвечала она, – не сомневаюсь и в том, что теперь ничто вам не препятствует выставить, как сделали это все орлеанцы, эмблему вашей приверженности моему отцу. Сделайте это не только на ваших шляпах, но и на башне ратуши, которая, если не ошибаюсь, видна издалека.
Желание было приказанием. Мигом все градоначальство выставило на шляпах пучок соломы, и Бог знает откуда она так скоро им в руки попалась! Не успели оглянуться, а на шпиле высокой башни ратуши раскачивался великолепный сноп соломы.
Принцесса отправилась во дворец, где обыкновенно останавливался герцог Орлеанский, когда приезжал в свой город. Все дворянство, городское и деревенское, спешило толпами ко дворцу засвидетельствовать ей свою преданность. Принцесса благосклонно выслушала приветственные речи представителей всех сословий города, воздававших должные почести дочери их возлюбленного властелина. С этого дня она стала распоряжаться в городе как главный его начальник.
Когда в галерее скрылись последние красные и черные одежды, мэр города подошел к принцессе и сказал:
– Ваше высочество, городские дамы в большом количестве собрались в смежной зале и ожидают счастья вам представиться.
– Дамы? – спросила она торопливо. – Но это моя приятнейшая обязанность принять их.
