Любовный узел, или Испытание верностью - Чедвик Элизабет (бесплатные книги полный формат txt) 📗
– Его отец командовал гарнизоном в Чепстоу и передал ему начальные навыки. Кроме того, он сообразителен и хороший солдат. Дайте ему шанс. Если он окажется негодным, то можно сместить.
Стефан потер бороду.
– Ты прав, – пробормотал он. – Нельзя испытать человека без пробы. – Он допил остатки молочного супа и отер губы. – Вам это подойдет, госпожа Гросмон?
– Сир? – расширила глаза Кэтрин. Она чуть не поперхнулась, услышав, что отец Луи командовал гарнизоном, тогда как он был простым солдатом.
Стефан улыбнулся.
– Да ладно, у тебя под платом есть уши, и они очень неплохо слышали в то время, как ты стояла с чашей ночью рядом с моим ложем, а я едва шевелился. Я собираюсь предложить твоему мужу должность в моей крепости в Уикхэме.
Кэтрин, склонив голову, с пылающим лицом упала перед ним на колени.
– Сир, я не знаю, что сказать.
И это было правдой. Она просто задыхалась: настолько все оказалось несложно, но ее немного мутило.
– Простого «спасибо», наверное, недостаточно.
– Сказать по правде, я просто возвращаю долг за спасение жизни, – пояснил Стефан с чопорной улыбкой, которая показывала, что это был основной повод. – Ступай, приведи своего мужа на посвящение. Писцы приготовят необходимые бумаги для коннстабля.
Кэтрин мгновенно выскочила из комнаты, прекрасно понимая, что король и д'Ипр забавляются ее поспешностью, а Генрих Винчестерский презрительно фыркает. Все они, хотя с разных точек зрения, считают ее глупой женщиной, даже не осознающей собственной глупости. Пока молодая женщина спускалась по лестнице, ее радость за Луи успела поблекнуть при мысли о лжи, которой он попотчевал д'Ипра. На скольких же еще обманах зиждется его репутация? Кэтрин попыталась отбросить эту мысль. Луи будет хорошим командиром. Какая разница, чем занимался его отец?
Зудящий голосок не преминул заметить, что дело вовсе не в занятиях отца. Главное – ложь; однако вопреки остроте восприятия или благодаря ей молодая женщина предпочла не слышать.
Если Уикхэм и не был значительным замком по меркам Лондона или Виндзора, тем не менее он был полезен Стефану. Вместе с Уорвиком, Уинкомбом и Нортхэмптоном он служил противовесом к замкам Ворчестер и Херефорд королевы. Крепость была небольшой, но надежной. Она напоминала Кэтрин человека, который стоит, расставив ноги и подняв руки в боевую позицию. Это внушало уважение, если не любовь.
Июньское солнце превратило каменные блоки в темное золото и плескалось на черепице крыши, круто спускающейся к огромным деревянным воротам. В ста шагах от крепости Луи натянул поводья и откинулся назад в седле, чтобы обозреть свое новое приобретение.
– Она поменьше, чем я думал, – пробормотал он.
– Это потому, что ты привык к замкам типа Рочестера, – сказала Кэтрин. – Король не доверил бы тебе на первый раз одну из своих самых крупных крепостей. Всего неделю назад ты был простым солдатом.
Луи фыркнул и принялся грызть ноготь большого пальца.
– Ты, кажется, собираешься напоминать про это при каждом удобном случае?
Кэтрин закатила глаза. Иногда муж напоминал испорченного ребенка, который чем больше дают, тем больше требует.
– Я просто говорю, что нельзя бросить семя и на следующий же день ожидать обильного урожая. Ему еще нужно созреть.
– Ты, как всегда, отзывчива, – насмешливо улыбнулся де Гросмон, одновременно благодаря за внимание и показывая без слов, что она абсолютная глупышка. – Преклоняюсь перед твоей великой мудростью. Для начала сойдет и Уикхэм.
В первый вечер в большом зале Луи сидел в кресле лорда за высоким столом в темно-красной одежде с золотой вышивкой. Кэтрин – по его настоянию – тоже одела самое лучшее. Из сундуков достали лучшие скатерти, которые желтели там последние десять лет. Хэмфри де Чешем не любил выставлять что-либо напоказ. Ему хватало чисто выскобленной столешницы, как сказала Кэтрин служанка, передавая ключи от сундуков с бельем.
Крепость была отлично построена в военном отношении, но ей совершенно не доставало женских рук. Хэмфри де Чешем был вдовцом, который обходился при необходимости девками из таверны, а все домашнее хозяйство Уикхэма взвалил на служанок.
Кэтрин видела, сколько предстоит сделать, но ее буквально душила придворная роскошь; молодой женщине гораздо больше был по душе стиль загородного дома, заданный Чешемом. Однако планы Луи не ограничивались свежим ароматным тростником на полу и несколькими дополнительными подушками на скамьях.
– Лорд должен жить как лорд, а не крестьянин, – отвечал он, когда Кэтрин сомневалась относительно необходимости расширять стойла, перестраивать кухни и полностью обновлять жилые покои. – Я велел мастерам вставить стекла в верхние окна и…
– Стекла? – воскликнула в ужасе молодая женщина. – Ты знаешь, сколько это будет стоить? Где ты возьмешь деньги?
– Есть способы, – неопределенно махнул рукой Луи и, прищурившись, посмотрел на нее. – Вечно ты высчитываешь полпенни и фартинги.
– А ты всегда тратишь даже то, чего у тебя никогда не было, – ядовито заметила Кэтрин.
Де Гросмон нахмурился, затем с видимым усилием стряхнул раздражение и положил свою руку на ее.
– Я не хочу ссориться с тобой, во всяком случае, не в первый же вечер на новом месте. Не порть его, Кэтти.
В глазах его появилось просительное выражение с легким оттенком долготерпения, которое всегда заставляло молодую женщину почувствовать себя каргой и губительницей любой радости.
Но если не в первый вечер, то когда, спросила себя Кэтрин со слабым предчувствием грядущего. Пока она держит язычок за зубами и играет вместе с ним, никаких споров не будет. Но стоит ей свернуть на более широкую и безопасную тропу, вместо того чтобы танцевать на лезвии ножа, ссоры неизбежны… как и прежде.
– Кэтти? – заискивающе произнес Луи, заглядывая ей в лицо. Затем выражение стало несколько озорным, и он сжал под столом ее бедро. – Тебе понравится стекло в спальне?
Молодая женщина улыбнулась. Есть в нем нечто такое, против чего решительно невозможно устоять. Она слышала, что горностаи умеют подманивать к себе птиц, так что бедняжки слетают с деревьев прямо им в пасть. Наверное, Луи немного похож на такого горностая.
– Понравится мне это или нет, но мы не сможем себе это позволить, – сказала она, но уже гораздо менее серьезным тоном.
– Мы не сможем себе это не позволить, – усмехнулся он, поднося свободной рукой кубок с вином к ее губам – Кому охота мерзнуть ночью?
Генрих Фитц-Импресс, наследник спорного королевства своей матери, вел себя на качающейся палубе как прирожденный моряк. Он широко расставил ноги, чтобы сохранять равновесие, и неотрывно следил за линией побережья Англии, постепенно вырисовывающейся за горизонтом. Ему было девять лет. Для своего возраста он был невысок, но крепок, с густыми ярко-рыжими волосами и светлыми, серыми, как стекло, глазами. Старики, которые еще помнили его прадедушку, Вильгельма Завоевателя, говорили, что прослеживается несомненное семейное сходство. Оливер же знал только одно: этот мальчишка ни минуты не сидит спокойно. Собственно говоря, он вообще никогда не садится. Вопросы льются из него, как вода, и на большую часть даже ответить нельзя. Ум этого девятилетнего ребенка настолько остр, что окружающие просто из последних сил выбиваются, чтобы снабдить его достаточной пищей.
Оливер с нетерпением следил за приближением земли. Они направлялись в Уорхем. Он принадлежал графу Роберту, но был захвачен отрядами Стефана: именно поэтому они подходили в сопровождении пятидесяти двух боевых кораблей с тремя сотнями рыцарей на борту. Оливер был готов сражаться. Каждый из солдат Стефана имел для него лицо Луи де Гросмона, и он не собирался никого щадить.
Оливер совершил путешествие в Нормандию в составе посольства графа Роберта, целью которого было упросить мужа Матильды, Готфрида Анжуйского, явиться в Англию и оказать помощь в ее деле. Готфрид ответил, что он слишком занят собственной войной в Нормандии, но его «возлюбленная жена» – слова эти были произнесены с саркастическим поднятием бровей – может воспользоваться обществом и помощью ее старшего сына и провозглашенного наследника.
