Наследство рода Болейн - Грегори Филиппа (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
Начались нападки на реформаторов, протестантов и лютеран, теперь уже и вера, и чувство самосохранения твердят мне одно и то же — надо идти прежним путем, вернуться к старой церкви. Принцесса Мария — вот пример для меня. Но даже без нее я преклоню колени, приму причастие, поверю — вино претворилось в кровь, а хлеб в плоть. При Генрихе в Англии слишком опасно думать иначе.
Во времена могущества и процветания он потворствовал своим страстям, а теперь озирается, как дикий зверь, чуя опасность. Не будь он королем, его объявили бы сумасшедшим. Женился на молоденькой, а через пару месяцев только и ищет, кого бы сжечь на костре. Казнил своего лучшего друга и советника в самый день свадьбы. Безумный, опасный человек.
Вбил себе в голову — существует протестантский заговор и заговорщики хотят нового короля. Герцог Норфолк и архиепископ Гардинер обязаны сохранить существующую церковь — ограбленную, но по сути католическую. Реформы необходимо притормозить. Малютка Китти возразить не может, она не понимает ничего, боюсь, даже не знает, что написано в ее собственном молитвеннике. Следуя их советам, король обязал епископов и даже приходских священников выслеживать по всем церквям Англии тех, кто не выказывает должного уважения к причастию, обвинять их в ереси и сжигать на костре.
Раньше в Смитфилде, на мясном рынке, забивали скотину. Теперь тут мучают людей. Целый склад хвороста и столбов — тех, кого в угоду Генриху отыщут церковники, сожгут на костре. Никто не произносит слово «инквизиция», но это настоящая инквизиция и есть. Молодежь, невежественные крестьяне, дурачки и пара-другая действительно убежденных протестантов — снова и снова им задают богословские вопросы, от смущения и страха они начинают путаться, тогда их объявляют виновными и тащат на костер. И все это по приказу короля, отца народа!
Люди толкуют о Роберте Барнсе. Когда его привязывали к столбу, он спросил шерифа: «За что я умираю?» Только шериф и сам не знал, что ответить. И толпа вокруг не знала, и сам Роберт Барнс не знал, хотя огонь уже лизал ему ноги. Он не нарушил закон, не сказал ни слова против церкви. Он не был виновен ни в каком преступлении. Как такое могло случиться? Как прекраснейший король христианского мира, защитник веры, светоч народа мог превратиться в такое — я едва осмеливаюсь произнести это слово — чудовище?
Дрожу как от холода, хотя в спальне тепло. Почему счастье обернулось злом? Почему он так жесток к своему народу? Почему его гнев так непредсказуем? Как кто-то еще осмеливается оставаться при дворе?
ДЖЕЙН БОЛЕЙН
Хэмптон-Корт, апрель 1541 года
Подходящая особа для дельца с королевой у нас есть, и мне почти не надо подогревать этот романчик. Девчонка так и пылает, совсем потеряла голову от любви к Томасу Калпеперу, да и он совершенно сошел с ума. Нога у короля болит не так сильно, после Пасхи он стал чаще выходить. У нашей парочки немало возможностей видеться, король сам нередко сводит их вместе: то приказывает Томасу танцевать с королевой, то посылает ее за карточный стол в его компании. Калпепер нравится королю, любимый постельничий сопровождает монарха повсюду, королю в радость его обаяние, быстрый ум и хорошенькая мордашка. Отправляясь к королеве, король всегда берет с собой Томаса, он любит, чтобы они оба были под рукой. Не будь он так ослеплен собственным величием, сообразил бы, что из всего этого выйдет, но он в восторге от их трио, клянется и божится, что Томас напоминает его самого в молодые годы.
Девочка-королева и мальчик-паж играют вместе в карты, а король добродушно, словно заботливый папаша, смотрит на юную, очаровательную парочку. Герцог Норфолк подходит ко мне — пора поговорить.
— Приходит он к ней ночью? Ложится она в постель с королем, как полагается?
— Да. — Я еле разжимаю губы, не сводя глаз с нашей парочки и потерявшего разум старика. — Но кто знает, что из этого получится.
— И Калпепер готов сослужить нам службу?
Я гляжу на него с улыбкой:
— Сами посмотрите, она просто горит, да и он изнемогает от страсти.
— Похоже на то. Хорошо, что он любимчик короля, — королю нравится, когда она танцует с его фаворитами. И совести у него нет — это тоже нам на пользу. Думаешь, он решится на такой риск?
Удивительно, как герцог может плести заговор, не сводя глаз с жертвы, а со стороны кажется, он о погоде разговаривает.
— Так влюблен, что жизнь за нее готов отдать.
— Какая прелесть, — желчно бросает герцог. — Но за ним нужен глаз да глаз, он не без характера. Была уже с ним какая-то история. Вроде изнасиловал жену лесничего, да?
— Ничего такого не слыхала, — отвожу взгляд.
Герцог берет меня под руку, ведет, прогуливаясь, по галерее.
— Изнасиловал жену, а мужа, когда тот пытался ее защитить, убил. Король его помиловал и за то и за другое.
Стара я уже, чтобы слишком сильно изумляться.
— Воистину любимчик. Что еще король ему готов простить?
— Одного не пойму, почему именно он пришелся Екатерине по вкусу? Что она в нем нашла? Ну, молод, ну, хорош собой, ну, заносчив без меры — вот и все.
— Что еще нужно девчонке, которая замужем за безобразным стариком, годящимся ей в дедушки? — рассмеялась я.
— Тогда он в полном ее распоряжении, а понадобится, найду еще молодчиков ей под стать. Ее прежний воздыхатель, я о нем помню, только что вернулся из Ирландии и, похоже, королеву не забыл. Когда поедем летом путешествовать, можешь ей намекнуть. В дороге будет меньше соглядатаев; если зачнет, будет коронована еще до Рождества. Мне было бы спокойней, будь у нее на голове корона, а в животе младенец. Королю опять неможется, доктор говорит, его кишки совсем перекручены.
— Я берусь помочь этим двоим встретиться в укромном месте, но дальнейшее не в моей власти.
— Калпепер такой петух, — усмехается герцог, — а она такая кокетка, что с дальнейшим они сами справятся, дражайшая моя леди Рочфорд.
Он так мил, говорит так доверительно, что я решаюсь положить ему руку на рукав, пока он ведет меня обратно к креслу.
— А как мои дела? — напоминаю я.
Он продолжает улыбаться.
— Да-да, планы на замужество. Я не забыл. Скоро уже узнаешь.
— А кто он? — Сердце колотится, как у девочки. Неужели я снова буду замужем, смогу еще раз родить? Выйду замуж за богатого человека, сумею стать родоначальницей знатной семьи, построить большой дом, скопить состояние, передать его потомкам. Начну все сначала, чтобы позор первого брака растворился в великолепии второго.
— Терпение, друг мой, терпение. Давай сначала завершим наши делишки с Екатериной.
ЕКАТЕРИНА
Хэмптон-Корт, апрель 1541 года
Пришла весна. Никогда раньше не обращала внимания на смену времен года, но в этом году солнышко светит так ярко, птицы поют так сладко, что я просыпаюсь на рассвете и лежу без сна. Каждая клеточка шелковистой, гладкой кожи, влажные губы, неистово бьющееся сердце — все полно желания. Я то и дело беспричинно смеюсь, одариваю фрейлин маленькими подарочками, только чтобы их порадовать. Мне хочется танцевать, носиться без отдыха по длинным аллеям сада, кружиться, кружиться, кружиться, а потом свалиться ничком в траву и вдыхать еле уловимый запах первоцветов. Хочется скакать верхом весь день, танцевать до упаду всю ночь напролет, просаживать королевское состояние за картами. У меня вдруг проснулся аппетит, я пробую все кушанья, подаваемые за королевским столом, а потом посылаю самые лучшие блюда то одному придворному, то другому. Но не ему, только не ему.
Я владею тайной, ужасной тайной, иногда мне кажется, что я дышать не могу', боюсь, вдруг слова сорвутся с языка, так хочется поделиться со всеми. Тайна будто щекочет изнутри, и ужасно хочется смеяться. Днем и ночью, ночью и днем я умираю от вожделения, захлестывающего меня неодолимой волной.
Только он знает, только он один. То он выискивает меня глазами во время мессы, то я, с высоты королевской ложи, наклоняюсь и гляжу вниз, туда, где сидит он. Медленно, очень медленно голова его поворачивается, он будто чувствует мой взгляд. Теперь он смотрит вверх, улыбается неотразимой улыбкой, которая рождается в уголках голубых глаз, в полных, созданных для поцелуев губах. Потом еле заметно, но ужасно дерзко подмигивает. Он тоже знает великую тайну.
