Рождественский детектив - Куликова Галина (книга регистрации .txt) 📗
Этот предел наступал, например, когда с ней говорили о ее возрасте. Нет, не в том смысле: «Боже мой, да вам больше тридцати не дашь!» А вот в таком… типа «прощай, молодость»…
Конечно, Алла окончательно потеряла над собой контроль. Но и Алена Дмитриева его тоже потеряла! И теперь ничто, никакая сила не могла ее остановить.
– Скажите, Алла, – спросила она, стараясь говорить совершенно спокойно, – а зачем вы передвинули шкаф?
Алла вспыхнула, потом побледнела… Но мгновенно овладела собой.
– Та-ак, – протянула она сочувственно, – все-таки надо было вам в больницу поехать, как и предлагали. Пожалуй, вы все же сильно ударились головой. Вот уже и глюки начались…
– Ну почему глюки? – доброжелательно вмешался Савельев. – Я тоже обратил внимание, что в прошлый раз шкаф стоял у самой двери, а теперь сдвинут. Кресло и столик были справа от него, а теперь – слева.
Алла затравленно переводила взгляд с одного на другую.
– А что? – наконец выговорила она. – Что, передвинуть шкаф – это уголовное преступление?
– Нет, само по себе, конечно, это не преступление, – успокоил ее Савельев. – Но…
– Но странно, – подхватила Алена, – что сначала меня в этом шкафу по голове ударили, а потом его передвигать понадобилось. Извините, а можно, я туда загляну?
– Кто вас по голове ударил? В каком шкафу? – взвилась Алла. – Вы что, совсем уж?!
Алена, впрочем, ее не слушала. Распахнула шкаф и усмехнулась. Она увидела именно то, что ожидала увидеть.
– Не понимаю, – раздался веселый голос Савельева за ее спиной, – почему вы говорили, что у шкафа нет задней стенки? Вот же она, на месте.
– Да я же говорю, она больная на всю голову! – запричитала Алла. – Стенка здесь всегда и была!
– Нет, не всегда, – упрямо сказала Алена. – Когда мы утром сюда пришли, вот тут стоял лист фанеры. Я еще тогда удивилась: что он здесь делает? А это была именно задняя стенка шкафа. Ее сняли, чтобы… Чтобы она не мешала. А потом… потом, когда я полезла в шкаф и увидела то, что не должна была видеть, меня стукнули по голове и отволокли на площадку, чтобы и впрямь создать видимость, что я свалилась именно там, а стенку поставили на место.
– Боже! – воскликнул Савельев, хмурясь. – Ничего себе… случайно, понимаете, зашел… а тут такое!
Случайно зашел? Алена посмотрела на него внимательней – и наконец-то узнала. Да ведь это тот самый парень в сером пальто, который безуспешно прятал голову от ветра в куцый воротник, – там, на трамвайной остановке.
Ай да Штирлиц! Не зря мерз! Сейчас с помощью писательницы Дмитриевой он раскроет… ну, может, не преступление века, но кое-что все же раскроет!
– Да бредит она, бредит! – отчаянно вскричала Алла. – Ну сами посудите, товарищ Савельев, ну оттуда у меня, у слабой женщины, ну откуда в моих нежных ручках, – она для наглядности повертела так и этак свои худые руки с маленькими ладошками, и впрямь слабенькие на вид, – столько силы, чтобы и шкафы двигать, и фанерки к шкафам прибивать, и…
– Фанерка, кстати, не прибита, – сказала Алена, протискиваясь между шкафом и креслом. – Просто прислонена. Чтобы видимость создать. Зачем ее каждый раз снимать и отрывать, когда вам понадобится через стену проходить в другое помещение?
– Через стену? – изумленно повторил Савельев.
– Через… стену?.. – пробормотала Алла. – Господи… кажется, надо психиатра вызывать! Писательница спятила!
– Вы правда писательница? – с интересом спросил Савельев.
– Да, – скромно кивнула Алена. – А психиатра не надо, – это уже адресовывалось Алле, – впрочем, если только для вас: у меня такое ощущение, что вы от моих разоблачений сейчас с ума сойдете.
– Дамы, дамы, – добродушно вмешался Савельев, – тихо, тихо. Давайте ближе к делу. Что там насчет проходов сквозь стену?
– Да все просто, – передернула плечами Алена. – Просто как ясный день.
Морозный ясный день… сверкает снег под солнцем… горит сноп соломы на разноцветном колесе…
– Этот шкаф прикрывал проход в другое помещение, видимо, в ту самую фирму, дверь которой тоже выходит на площадку. В фирму «Билет в X век»…
– Все! – заорала Алла. – Все! Товарищ Савельев, вы сами видите, она чокнутая! Она заговаривается! Какой десятый век?! То сквозь стену проходить собиралась, теперь машина времени появилась… Эта фирма называется «Билет в икс-век». Икс, понимаете? Знак неизвестности! Они занимались нанотехнологиями! Технологиями неизведанного будущего! Надо же! Десятый век! А еще писательница! Никакого образного мышления.
– Ну и ничего страшного, – примирительно сказал Савельев, который, такое ощущение, обладал неистощимым запасом терпения. – Билет в десятый век – это же красиво! А букву икс и римскую цифру десять немудрено перепутать. Кстати, должен вам сказать, когда мы только начали расследовать дело с этими самыми технологиями, один наш сотрудник упорно называл эту фирму «Билет в ха век», и ничего страшного.
– Нанотехнологии! – засмеялась вдруг Алена. – Портки от невстанихи!
Теперь уже и Савельев смотрел на нее озабоченно…
– Ничего, ничего, – весело сказала Алена. – Все нормально. Образное выражение. У нас, у писателей, такие штуки сплошь и рядом проскакивают. Но вернемся к этим технологиям… прохода сквозь стену.
– Так… – безнадежно махнула рукой Алла. – Опять приступ начинается.
– Сейчас у вас приступ будет, гарантирую, – ласково улыбнулась Алена. – Я так понимаю, в этом самом «Икс-веке» торговали всякой нанохренью? Под видом новых технологий втюхивали доверчивым покупателям китайский, или турецкий, или отечественный промышленный отстой, чистый полиэстер или что-то в этом роде? Тут же главное – этикеточка, и все, и дело сделано.
– Китайский, – уточнил Савельев, поглядев на Алену с интересом. – А вы в курсе дела? Откуда знаете?
– Вот отсюда, – постучала Алена по голове, которая у нашей писательницы шестидесятого размера, между нами, девочками, хоть и покрытая легкомысленными кудряшками, была, а значит, в ней всему хватает места: и эрудиции, и догадливости, и сообразительности. – Меня осенило.
– Ага, ага! – закатилась злобным смехом Алла. – Когда она головой ударилась на площадке, ее осенило!
– Еще раз повторяю, – терпеливо проговорила Алена, – не на площадке, а в шкафу. И не я ударилась, а вы меня ударили. Вы, больше никого здесь не было. Ваш сообщник находился в это время в другом помещении, и вы любой ценой не должны были позволить мне его обнаружить. Довольно того, что я его на улице заметила, этого вашего Перва… то есть Максима!
– Максима Первачова? – насторожился Савельев. – Вы его тоже видели? А я решил, что мне показалось… И где он сейчас?
– Его фамилия Первачов? – Алена только головой покачала. Бывают же такие совпадения! Наносовпадения, не побоимся этого слова! – Думаю, он скрывается в помещении бывшей фирмы «Билет в деся…», то есть «Билет в икс-век». Если, конечно, не открыл дверь с той стороны, не сорвал печать и не сбежал.
Савельев одним прыжком оказался у двери и выглянул на площадку.
– Не тревожьтесь, – сказала Алена вслед. – Конечно, печати на месте. Максим совершенно уверен в своей неуловимости. В самом деле, они с Аллой сделали все, чтобы замести следы. Вы сказали, как, мол, вы могли своими слабыми ручками, в одиночку все это осуществить, – повернулась она к Алле. – Да вы не в одиночку вовсе, и не только своими ручками. Вам Максим помогал. Помогал меня из шкафа вытаскивать, помогал его потом передвинуть и прислонить к нему заднюю стенку. А потом помогал вам наклеить на ту стенку, около которой шкаф раньше стоял, обои… Вот, – провела Алена по стене, – видите, клей еще не высох. Эти обои и клей стояли раньше в шкафчике под раковиной в туалетной комнате, а теперь там ничего нет. Банка в мусорной корзинке валяется… Что же вы так неосторожно? – мягко пожурила она Аллу, лицо которой стало какого-то бледно-зеленого цвета, примерно в тон обоев, вот только клеточек на нем не имелось, а впрочем, может, это был только вопрос времени: еще один-два таких шокирующих откровения писательницы Дмитриевой, глядишь, и клеточки появятся… – Улики надо уничтожать более тщательно. Думаю, обрезки обоев при желании можно найти в вашем столе, в каком-нибудь дальнем углу, а вот грязную банку сунули в мусорную корзинку, неохота было с ней возиться или некогда мыть.
