Майя
. Что ты? Какой роман?! Хотя у него были такие красивые усы…
Рома
. У меня тоже усы, и чем они хуже?
Склероз
. Майя Микелтадзе… Звучит, как Майя Чибурданидзе. Была такая чемпионка мира по шахматам.
Майя
. Вы угадали, мы играли с ним в шахматы.
Склероз
. На раздевание?
Майя
. Фи!.. Микелтадзе был высокий, черноволосый… И у него было четверо детей.
Склероз
. У Есафова – трое, у этого Арчила – четверо. Такое впечатление, что мужчин с детьми вы коллекционировали.
Рома
. Майя, а у тебя есть дети?
Майя
. Нет. У меня так и не было мужа. И у меня никогда не было детей. А у Есафова Вениамина Ионовича их было трое: мальчик и две девочки-близняшки!
Рома
. У меня тоже есть дети, внуки… Но, Майя, а как же Гриша? Помнишь, Гриша, вы учились с ним в институте, в одной группе. Ты не знаешь, а я ведь тогда разыскал тебя и приехал, хотел увидеться.
Майя
. Боже мой… И что помешало?
Рома
. Ты уже была с Гришей. Вы так дружили, что все были уверены – вы поженитесь.
Майя
. Гриша… Однажды, я уже не помню почему, мы остались с ним ночью, вдвоем, в одной квартире.
(Подходит к дивану, где лежит Склероз.)Майя
. Подвиньтесь.
Склероз
. Чего вдруг?
Майя
. Будете лежать и изображать Гришу.
Склероз
. Это как?
Майя
. На таланте. Ну же!
Удивленный Склероз подвигается, Майя ложится рядом, головой на руку Склероза.
Мы лежали с Гришей в одной кровати, под одним одеялом. Мы целовались, не скрою.
Склероз
. А потом?
Майя
. А потом…
Рома
. Да, а что потом?
Майя
. А потом я сказала ему – «нет!» и заснула. А он так и пролежал рядом со мной, всю ночь, не сомкнув глаз.
Рома
. Но почему?
Майя
. Что вы, неужели не понимаете?! Как я могла? До свадьбы?! Что бы он обо мне подумал?!
(Встает и садится снова к столу перед Ромой.)Склероз
. Майя Аркадьевна, хотите, я вам скажу, что бы я на месте бедного Гриши о вас подумал?
Рома
. На месте Гриши мог быть я…
(Мечтательно замирает.)Склероз
. Не обольщайтесь! Вас бы она тоже продинамила!..
(Смотрит на Рому.) Размечтался…
Майя
(иронично улыбаясь). Кстати, мальчики, я тогда же поняла, откуда пошло выражение – «трепетная грудь». В ту секунду, когда Гриша впервые ощутил мою грудь, он так трепетал, как белье на сквозняке.
Рома
. И все-таки, почему ты не вышла за него замуж?
Майя
. Гриша предлагал. Он даже спросил, какой у меня размер безымянного пальца, чтобы купить кольцо. Но я сказала ему— нет, Гришенька, это слишком просто. Давай на время расстанемся и проверим свои чувства. И мы расстались. Он вскоре женился. А я уехала по распределению работать, на Камский…
Рома
. Целлюлозно-бумажный комбинат. И начальником у тебя был Есафов Вениамин Ионович.
Склероз снова издает стон и прячется под плед.
Майя
. Оська, ты тоже работал на этом комбинате?!
Рома
. Нет. Всю жизнь я ковырялся в зубах. Я работал зубным техником, как папа. Он говорил мне: «Сынок, зубы выпадают у всех, даже у членов политбюро».
Майя
. Откуда же ты знаешь Есафова?
Рома
. Маечка, какой же у тебя все-таки склероз!
Майя
(глядя туда, где лежит Склероз). Еще тот!.. Но кто тебе сказал, что у меня склероз?
Рома
(изумленно). Ты…
Майя
. Когда?
Рома
. Только что.
Майя
. Я?! Убейте меня – не помню… Оська, а ты помнишь, как детьми мы играли с тобой в прятки?
Рома
. Конечно, помню.
Майя
. А давай сейчас с тобой поиграем!
Рома
. Где? Здесь?!
Майя
. Да. Я закрываю глаза. А ты – прячься. Быстренько!
Майя встает, закрывая глаза, Рома ищет, где спрятаться. Спрятаться практически негде. Он пытается спрятаться под плед, натыкается на Склероза, отшатывается. Потом прячется, присев у Майи за стулом.
Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать! Кто не спрятался, я не виновата! (Открывает глаза и сразу обнаруживает Рому.) Нет, так не интересно. Оська, слушай, ты же помнишь нашу старую квартиру? Рома. Прекрасно помню.
Майя
. Мы сейчас поиграем с тобой в прятки по памяти. Рома. Как это, я не понимаю?
Майя
. Очень просто. Ты задумаешь – где спрятался в той квартире, а я буду отгадывать. Раз, два, четыре, пять. Ну, задумал?
Рома
. Сейчас. Погоди. Задумал…
Майя
. Я иду искать… Только играем по-честному. Оська! Ты спрятался в кладовке?
Рома
. Нет!
Майя
. Ты – за дверью у черного хода.
Рома
. Мимо.
Майя
. Я знаю! Ты у бабушки Перфиловой под кроватью. Угадала?
Рома
. Ты что?! У нее там – ночной горшок стоял… Сдаешься?
Майя
. Ладно, сдаюсь. Где ты спрятался?
Рома
. В коридоре стоял сундук Мищуков. Помнишь? Я – в этом сундуке.
Майя
. А как ты его открыл? Там же крышка тяжеленная.
Рома
. Мне папа помог. Он тогда еще был.
Майя
. А папу твоего…
Рома
. Расстреляли. В том же тридцать седьмом. Но я успел сказать ему, что хочу на тебе жениться.
Майя
. Ты на мне?! И что твой папа?
Рома
. Я думал, он будет смеяться надо мной или ругать. А он только спросил, где мы собираемся жить после свадьбы. Ну а тебя я спросить уже не успел… Все. Извини, Маечка, мне пора. Я ведь сейчас лежу в больнице. У нас скоро обход.
Майя
. Погоди, я же еще…
Рома
. Ничего! Про Есафова ты расскажешь мне в следующий раз. Только я тебя прошу – вспомни что-нибудь новенькое…
