Копья и пулеметы - Бушков Александр Александрович (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
Дарвин не стал бы тем, кем стал, без своего знаменитого двухлетнего плавания на корабле «Бигль». На борт корабля он мог и не попасть. Отец считал, что сын разбрасывается – закончил факультет богословия Кембриджа, но становиться священником не собирался, по-любительски занимался биологией, что отцу казалось крайне несерьезным занятием, и он настаивал, чтобы сын приобрел какую-нибудь солидную профессию, приносившую бы постоянный неплохой заработок – например врача. И в плаванье поначалу не отпускал, но потом смягчился, готов был дать согласие, если эту затею одобрит «хоть один благоразумный человек». Таковым и оказался Веджвуд, его дальний родственник…)
Именно на деньги Веджвуда изготовили многие тысячи значков с изображением закованного в цепи чернокожего раба и надписью: «Разве я не человек и твой брат?» Их распространяли бесплатно. Потом в далеком от работорговли Манчестере составили петицию в парламент с требованием отмены работорговли, которую подписали 11 000 человек, две трети мужского населения города. Автор уверяет, будто их требования «правительство не посмело игнорировать».
Ох, держит он своих читателей за лохов… Нет, конечно, он не солгал, все вышеописанное и в самом деле имело место. Однако происходившее полностью отвечало цитате из детективного рассказа Жоржа Сименона: «Судья не солгал, ибо судьи не смеют лгать, он просто не сказал всей правды».
Так и здесь. У противников работорговли единственным богатым человеком был Веджвуд, но его состояние многократно превосходили капиталы ливерпульских работорговцев и плантаторов английских островов в Вест-Индии, в первую очередь Ямайки и Барбадоса, широко применявших для выращивания сахарного тростника рабский труд, и никакой другой. Эта публика успешно пресекала все попытки либералов (тогда еще немногочисленных и слабых) работорговлю запретить.
Что до петиции, нам предлагают поверить, будто правительство испугалось петиции, подписанной 11 000 человек, жителями одного-единственного города. Как писал позже по другому поводу Марк Твен: «Потрясите вашу бабушку, джентльмены! Брюква не растет на дереве».
Вот именно. К тому времени наиболее дальновидные представители британского делового мира стали понимать, что работорговля становится все менее рентабельной и гораздо большую прибыль приносит сельское хозяйство на захваченных к этому времени африканских прибрежных землях. В первую очередь масличные пальмы – пальмовое масло широко использовалось в производстве мыла, а мыло – товар повседневного спроса, расходящийся регулярно большими партиями.
(Яркий пример мы можем наблюдать в наши дни. «Роллс-Ройс» – очень дорогая машина, но круг ее покупателей весьма узок. Неизмеримо большую прибыль получают компании, производящие одноразовые авторучки и зажигалки – товар копеечный, но постоянно расходится в огромных количествах.)
Так и здесь. Кроме масличных пальм неплохой стабильный доход приносили какао-бобы и другие продовольственные и технические культуры, хорошо продававшиеся в Европе. В одной из колоний к тому же открыли богатые золотые россыпи, за что ее и назвали Золотой Берег.
Были и другие причины запрета работорговли, даже гораздо более серьезные. На мировом сахарном рынке конкурентами англичан, и серьезными, стали французы и частично испанцы – и те и другие на своих плантациях использовали исключительно дешевый рабский труд. А большая часть английского сахарного тростника все же выращивалась в Индии руками наемных рабочих, которым приходилось платить. Соответственно, себестоимость французского и испанского сахара была гораздо ниже. Единственный способ помешать этому без войны – пресечь поток новых рабов. За кулисами в который раз пряталась Старушка Экономика…
Свидетелей и прямых улик нет, но достаточно косвенных. С плантаторами и работорговцами, несомненно, провели «разъяснительную работу», доходчиво объяснив: если они начнут ужимки и прыжки, пойдут как против интересов всего бизнес-сообщества, так и государственных интересов, что весьма чревато. В том, что так и произошло, убеждают последующие события, точнее, полное отсутствие таковых. Совсем недавно плантаторы чуть ли не играючи справились с движением за отмену работорговли: одного из его видных лидеров запугали, другого примитивно купили, оба отошли от дел, и движение заглохло. Но на сей раз ни плантаторы, ни работорговцы даже не пытались что-либо предпринять – плантаторы сидели смирнехонько, а ливерпульцы, как по сигналу, переключились на помянутое сельское хозяйство. Испугались «прогрессивной общественности»? Не смешите мои тапочки…
Что касаемо петиции манчестерцев, нам предлагают поверить, что правительство всерьез испугалось одной петиции, подписанной всего 11 000 жителей одного-единственного города. Басенка для лохов! Из главы о чартистах читатель уже знает, как и десятилетиями спустя парламент цинично отвергал петиции, подписанные парой миллионов человек по всей Англии…
В 1833 г. британцы пошли дальше – отменили рабовладение в своей империи. Более того, их военные корабли стали патрулировать Атлантику, вылавливая суда работорговцев, что офицеры проделывали с большим энтузиазмом: им причиталась денежная премия за каждого освобожденного раба. К ним с превеликий неохотой примкнули французы и испанцы, которым буквально выкрутили руки….
Пример с обратным знаком: в Бразилии рабство преспокойно существовало до середины 80-х годов XIX столетия – без всяких воплей британцев о гуманизме и свободе. Поскольку до поры до времени нимало не затрагивало британских интересов. А вот потом затронуло, и чувствительно…
Одно время бразильцы держали мировую монополию по выращиванию гевеи – дерева, из сока которого получали каучук. Как всякие монополисты, прибыль получали баснословную – и запретили вывоз семян гевеи под страхом повешения без суда и следствия (виселицы стояли в каждом порту и не пустовали, таможенники лютовали). Потом агент то ли британской разведки, то ли крупных дельцов (часто это были одни и те же люди) с немалым риском для жизни (но и денежная премия, надо полагать, была немаленькая) ухитрился все же вывезти в чучеле крокодила семена гевеи. То ли он притворялся занятым сбором коллекций зверюшек и бабочек зоологом, то ли и в самом деле им был – примеров, когда английские ученые работали на разведку, предостаточно.
Англичане стали успешно разводить гевею в тех своих колониях, где климат соответствовал бразильскому, – руками наемных рабочих. Вот тут уж дешевый рабский труд в Бразилии стал им всерьез мешать, бразильцы были основными конкурентами в торговле каучуком. Тут-то в Англии и начались вопли против рабства – и оно было в Бразилии отменено.
А вы говорите – гуманизм, петиции. Все грубее и циничнее – как говорится, ничего личного, только бизнес…
Заклятые союзнички и Большая Игра
В 1809 г. состоялась первая англо-русская война, практически забытая, что неудивительно: применительно к ней слово «война» следует заключить в кавычки и непременно добавить эпитет «странная».
Причиной стал второй английский налет на Копенгаген в сентябре 1807 г. – разве что уже без Нельсона, погибшего в 1805 г. в Трафальгарском сражении с франко-испанской эскадрой. Ну, в Англии и без Нельсона хватало адмиралов, прекрасно изучивших и его опыт, и опыт елизаветинских «морских собак». Состояния войны между двумя странами и на этот раз не было, так что действия англичан вновь были откровенным пиратством. На сей раз бомбардировать датскую столицу они не стали, но примерно половину кораблей датского военного флота сожгли, а часть захватили и увели с собой.
Тут уж Александр не выдержал. Хитрейший лис, он не был ни «филом», ни «маном», ни «фобом» – никогда, кого бы то ни было и чего бы то ни было. За одним-единственным исключением: у царя была «одна, но пламенная страсть» – он буквально фанател от всей и всяческой мистики, ни в чем не уступая современным «контактерам», «уфологам» и прочим «мистикам мохнорылым», как выражался герой одного известного романа. И создал вокруг себя кружок горячих единомышленников во главе с небезызвестной баронессой Крюденер.
