Студент 2 - Дамиров Рафаэль (книга жизни txt, fb2) 📗
– Ух ты! – Витек радостно заржал. – Слушай, Базилевс! Ты это… Домой придем, накидай мне на бумажке такие формулы. У тебя ж талант!
Я не без ехидства прищурился:
– Таланты бесплатные не бывают…
– Да ладно! Как говорится, не в службу, а в дружбу. Сделаешь?
– Да сделаю, конечно, – я рассмеялся. – Какой разговор!..
Витька расцвел.
Так мы и доехали под необязательные разговоры. В комнате, конечно, я набросал на тетрадном листке с десяток бойких фраз – мне это было пара пустяков, а Витьке радость.
– Ну и сам тоже подумай, – посоветовал я. – Образцы теперь есть, по ним и трудись.
– Э, нет! – отмахнулся он. – У меня на это дарований не хватит. Пока достаточно. А понадобится, так снова тебя попрошу.
– Логично, – усмехнулся я.
Времени было еще порядком. Я отправился в умывалку, где слегка влажной щеткой освежил «Ливайс», а «Ботасы» помыл основательно. Вымыл и волосы, расчесался, и вид обрел в целом щеголеватый. Выглядел не семнадцатилетним пацаном, а достаточно основательным молодым человеком. Ну, лет так двадцати-двадцати двух. Ну и теперь, конечно, завертелись мысли в известном направлении: какого черта нужно от меня, по сути, подростка, взрослой женщине? Неужели того самого?..
Я не особо-то силен в истории культуры, но память услужливо подбросила историю жизни Анны Керн. Той самой, которой Пушкин посвятил «Я помню чудное мгновенье…» Хотя вообще, она не столько Керн (по первому мужу), сколько Маркова-Виноградская по второму, который был младше ее на двадцать лет. И ничего, прожили чуть ли не полвека душа в душу. Это я к тому, что каких только причуд на свете не бывает! И почему бы в голову Ларисы Юрьевны не могла залететь примерно такая же блажь?.. Да запросто.
Но что гадать! Поживем – увидим. Ждать ведь совсем недолго.
В половине четвертого я вышел. Ходу до технопарка было всего ничего, но я не хотел торчать в комнате, поэтому немного прогулялся, ни о чем не думая, но лелея в себе приподнятое настроение. Жизнь поворачивалась ко мне какой-то особенной, интересной и острой стороной, и можно было рассчитывать на то, что скучать она не даст.
Памятуя о том, что «точность – вежливость королей», я прошелся ровно так, чтобы к воротам технопарка подойти ровно к четырем. Светлооблачный день овевал меня легчайшим теплом, чувствовалось, что осень все заметнее теснит уходящее лето, но грустно от этого не было. Я неспешно продефилировал по улицам, дворам, повернул в сторону технопарка, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее и азартнее в предчувствии чего-то еще неизведанного…
Я намеренно избрал маршрут так, чтобы увидеть ворота издалека, а самому оставаться незамеченным. И мое учащенно бьющееся сердце совсем счастливо прыгнуло, когда я увидел знакомую фигуру Ларисы.
Она была во вчерашнем бирюзовом платье, умело подчеркивающем достоинства ее роскошной фигуры. Однако в целом выглядела понаряднее. Видно, что прихорашивалась, прифуфыривалась. Прическа, макияж, золотые сережки. Эффектная дамочка, ничего не скажешь. И это мягко говоря.
Я шел неспешно, держа солидный вид. Лариса заметила меня шагов за двадцать, улыбнулась дружески, слегка отмахнула рукой. Я тоже корректно улыбнулся.
– Здравствуйте, – и это я произнес со всей учтивостью. Она, впрочем, ответила не менее прилично:
– Добрый день. Василий… ведь Сергеевич? Не ошибаюсь?
Она смотрела на меня немного снизу вверх, будучи заметно пониже ростом. Хотя не маленькая.
– Так точно, – я вновь обозначил улыбку воспитанного человека. – Именно Сергеевич. А вы – Лариса Юрьевна, так?
– Тоже верно. Лена сказала?
– Да.
Лариса Юрьевна загадочно сощурилась, побродила взглядом где-то над горизонтом.
– И… что еще она вам говорила обо мне?
– Да, собственно, ничего. Сказала, что работа ей нравится, коллектив дружный… Не прочь работать и дальше, но в связи с поступлением на первый курс вынуждена уволиться.
– И все?
– Все.
– Хм.
В безгласном междометии прозвучала явная ирония, но развивать ее моя собеседница не сочла нужным. Я тем более в данную тему не полез. На несколько секунд меж нами повисло безмолвие.
Неожиданно Лариса Юрьевна широко, по-доброму улыбнулась:
– Ну что, Василий Сергеевич? Пройдемся, побеседуем?
– Конечно, – немедля согласился я, пытаясь анализировать с опережением.
Какой прогноз по первым впечатлениям? Самое первое – мадам стремится произвести на меня впечатление. Проехаться по маскулинной части моего мозга. Это сто процентов. Зачем?.. А вот это другой вопрос, и ответа на него пока у меня нет. Но встреча на то и нацелена, как я понимаю. Давайте посмотрим! Мяч на вашей стороне, Лариса Юрьевна. Играйте. А я пока вторым номером поработаю. С некоторыми тактическими хитростями, само собой. И прежде всего постараюсь раскрыть вашу позицию.
– Конечно, – повторил я с чуть иной интонацией. – Вы меня очень заинтриговали! Ума не приложу, зачем я мог вам понадобиться.
Мы шли неторопливым прогулочным шагом.
Лариса Юрьевна негромко засмеялась. Смех у нее был мягкий, прямо бархатный.
– Ну, здесь ничего загадочного нет. Мне давно хотелось побеседовать с кем-то вот таким… я имею в виду ваших ровесников. Знаете, Василий, я ведь, в общем-то, совсем не старая особа. А сама себе и вовсе молодой казалась до последнего времени. Хотя годы идут, кто ж тут поспорит… И я вдруг заметила, что не понимаю вас. Молодых, то есть. Другие повадки, другие слова, вообще как-то все другое! Выражения лиц, взгляды… Ну, оно понятно: мы дети войны, а вы совсем в других условиях росли. Но все равно. Как-то это не очень правильно – не понимать молодое поколение…
– А вы какого года рождения?
Вопрос, который, как говорят, женщинам задавать неприлично, но семнадцатилетнему парню простительно.
– Сорок первого, – без всяких обид, просто и чуть грустно ответила она. – Родилась ровно за месяц до войны. Двадцать второго мая. Как говорят – день Николы Вешнего…
Ага. Тридцать семь, выходит. Ровно на двадцать лет старше меня. Ничего так расклад. Точняк Анна Керн с Марковым-Виноградским. Как в воду глянул.
Она заговорила о том, как ею овладела идея, поначалу показавшаяся странной и даже дерзкой. Но интересной. Поговорить по душам с кем-то из молодых. Открыться честно: так, мол, и так, очень хочу познать душу современного юноши или девушки, неважно…
– Однако, – с особым выражением сказал я, – вы целый год трудились рядом с современной девушкой. С Леной. Почему не заглянули к ней в душу?
– А Леночка, между прочим, еще та штучка. К ней не заглянешь. Не тот случай. Я и не пыталась.
– Ага. Значит, я тот самый случай?
Пока длился этот диалог, я по максимуму старался считать информацию с собеседницы. Ну, ухоженная, красивая, это так. Даже не столько красивая, сколько сексапильная. Это понятия, конечно, сильно пересекающиеся, но не совпадающие. Среди сексапильных женщин могут быть не очень-то красивые, хотя и некрасивых нет. Нормальные, симпатичные. Но главное – в них есть необъяснимая магия. Харизма. Тайна. А вот среди красивых женщин есть как раз асексуальные. Холодные, неспособные зажечь мужчину… Впрочем, это не про Ларису Юрьевну. В ней как раз обе эти ипостаси счастливо сомкнулись. И вкус, несомненно, присутствовал. Весь ее вид свидетельствовал об умении создать ансамбль. Включая мелкие аксессуары. И уж, конечно, я заметил отсутствие обручального кольца на правой руке. Сомнительно, чтобы такая женщина в таком возрасте не побывала замужем. Хотя, конечно, в жизни чего только не бывает… Выясним.
– Да, Василий. Честно скажу, среди всех, кто заходил к нам в отдел, вы мне показались самым интересным.
– А это почему?
– А я и сама не знаю. Интуиция. Чутье. Оно у меня особенное. Угадывает без ошибок. Правда, объяснить не может.
Вот как. Чутье у нее особенное. Интересно, почему?..
– Особенное?
– Да. Могу подтвердить. Хотите?
– Было бы интересно.
Она вновь погуляла взглядом так, будто бы умеет заглянуть за край Земли.
