Невинная. Насильно твоя - Ромеро Екатерина (читать книги полные .txt, .fb2) 📗
– Примерь.
Ставит пару пакетов на кровать, заглянув в которые я вытаскиваю комплекты белья. Белое и красное. Нежнейшее кружево, ткань полупрозрачная, явно безумно дорогая.
– Зачем? Я не просила.
– Это подарок. Ты любила носить такое белье, и особенно тебе нравилось, когда я разрывал его на тебе, а после мы занимались страстной любовью.
Его глаза блестят, а я на миг представляю эту картину, и тут же становится жарко.
– Хватит! Мне не нравится суть нашего разговора. Смените тему, пожалуйста, – резко обрываю и вижу, как Роман сжимает кулаки. Он недоволен, но сдерживается, словно не хочет показать то, что действительно чувствует сейчас.
– Ладно, прости, не волнуйся, я все еще даю тебе время, Илана. Наденешь белье, когда захочешь.
– Не захочу, не надейтесь!
– Захочешь, девочка. Скоро.
От его самоуверенности сводит скулы, а еще тянет внизу живота. Мой муж точно вожак стаи – слишком хорош, всегда первый и, конечно же, уверен в своей правоте.
Замираю, когда Роман начинает медленно расстегивать рубашку прямо предо мной, ничуть не смущаясь. О боже, а там есть на что посмотреть: широкие плечи, бронзовая кожа, красивый подтянутый мужской торс с просвечивающими кубиками и порослью черных волос на груди. Роман очень спортивен, будто не в офисе штаны просиживает, а гантели тягает каждый день и пресс отрабатывает регулярно. Дьявол, да он непростительно красив!
– Нравится? – усмехается порочно уголком полных губ. Черт, он заметил, что я пялюсь на него, тут же потупляю взгляд.
– Нет! Прекратите немедленно! Вы не могли бы переодеваться в другом месте? Не хочу видеть вас без одежды. Мне это не нравится. Пожалуйста.
Роман к этому моменту расстегнул полностью рубашку, но все же ее не снял, и хочу надеяться, что ради меня.
– Не надо меня смущаться, любимая. Мы это давно прошли.
– А с чего мы начинали? Вы толком не рассказали.
– Нечего рассказывать. Ты любила меня, а я тебя. Мы поженились, ты попала в аварию и потеряла память. Все.
– Как-то все очень просто. Так не бывает.
– Бывает.
Вот он говорит, а я все равно слышу двойной подтекст его слов. Нет, Роман не врет, но и как будто недоговаривает что-то очень важное, чего я понять не могу.
– Ты ничего нового не вспомнила?
– Нет.
– У меня есть вопрос.
– Какой?
– Как ты относишься к детям, Илана?
Его вопрос меня удивляет и вводит в какой-то ступор. Зачем такое спрашивать, да и еще сейчас?
– Мне кажется, я не очень люблю детей. Мне нравится уединение и спокойствие в доме. Думаю, я хотела бы завести ребенка после тридцати и вначале построить карьеру.
– Понятно.
– А почему вы спрашиваете? Мы что, планировали ребенка?
– Нет, ребенка мы точно не планировали, – говорит серьезно, тогда как я чувствую себя какой-то улиткой, не догоняющей ни-че-го.
– Расслабься, Илана, и да, я буду спать в кабинете. Чтоб тебя не смущать.
Роман идет на выход, а я догоняю его в последний момент. Подхожу близко, шаг, второй, третий, беру его за руку.
Задираю голову потому, что я хоть не маленькая, но Роман все же очень высокий.
– Подождите, Ром.
– Что такое, птичка?
– Днем я хотела выйти за территорию погулять, но меня не пустили.
– И правильно сделали.
– В смысле? Я что, пленница здесь? Я не могу выйти в город, когда захочу?
– Не выдумывай, ты никакая не пленница, ты хозяйка дома. Пару недель назад ты не помнила своего имени, так что это для твоей безопасности, детка.
– А если мне что-то надо в городе? Я же не в тюрьме.
– Если тебе что-то надо, ты можешь попросить это у Влада, Валентины либо у меня. Тебя никто ни в чем не ограничивает, делай что хочешь в пределах этого дома. Я куплю тебе что хочешь, любые подарки привезу. Можешь составить список.
Нежно заправляет мне за ухо локон волос и целует в висок, осторожно привлекая к себе, точно хрустальную вазу. От этого становится безумно приятно. Я прямо чувствую, как Роман мною дорожит, хоть где-то внутри уже зародилось сомнение.
– Звучит красиво, но это называется золотая клетка.
– Раньше ты называла это браком, птичка.
Птичка. Сказал так ласково, и в то же время меня передернуло. Я это слышала уже, только не помню как и при каких обстоятельствах.
– Роман, можно задать личный вопрос?
Смотрю в его глаза. Да, в такие точно можно влюбиться без памяти. Красивые, опасные, холодные и в то же время манящие, как у зверя. Волчьи глаза, дикие.
– Ты можешь задать мне любой вопрос, девочка.
– Я нашла у себя на животе довольно крупный шрам. Что это было? Вы знаете, откуда он у меня?
Роман на миг поджимает губы, а после спокойно говорит:
– Ты перенесла много боли, шрам, конечно же, остался. Не переживай, ты здоровая, я рядом, и теперь с тобой все будет хорошо.
Вот он вроде и ответил, а я ничего не поняла, никакой конкретики, просто успокаивает.
Роман берет мою руку и нежно целует запястье, едва касаясь строгими губами нежной полупрозрачной кожи. Так интимно, что у меня приятно покалывает в животе, его прикосновения умелые, он знает, как я люблю, и сейчас я ему верю. Я верю в то, что мой шрам остался после аварии и другой причины его появления нет.
Подарок Романа я не надеваю. Не хочу быть ему обязанной, он и так возился со мной во время комы, да и в целом он чужой мужчина для меня, по крайней мере, я не помню нашей любви, поцелуев, нашей близости.
Я не знаю, как надо вести себя с мужем. Знаю прекрасно, что рано или поздно его терпение закончится и Роман предъявит на меня супружеские права. Это меня пугает и волнует одновременно. За что я его любила? Любила ведь, так?
В эту ночь я снова сплю одна, но сплю плохо. Все время ворочаюсь, мне снится какая-то ерунда.
Правда, дурастика, словно я бегу по лесу, а за мной волк дикий гонится, он воет и рычит. Я бегу изо всех сил, но он меня догоняет, хватает за ногу, впивается в нее, делает больно.
Я чувствую, как дробятся кости, а после слышу выстрел и просыпаюсь.
Наверное, я просто впечатлительная, в моей жизни не то что волка быть не может, но и адреналина уж тем более, ведь так?
Сердце стучит как безумное, и еще… еще живот болит, аж ноет, а между ног пульсирует. Я возбудилась после этого сна, только толком не поняла почему.
Глава 8
“Смотрю на шею ее нежную, под тонкой кожей венка пульсирует. Грудь уже едва прикрыта платьем, не очень большие, но полные округлые полушария манят, приглашают прикоснуться, обхватить руками, прикусить острый сосок, чтоб задрожала.
Сглатываю. Член уже колом стоит. В штаны впивается до боли.
Мне ничего не стоит задрать сейчас ее юбку и оттрахать так, как сам того хочу, но я не трогаю ее. В таком состоянии, как сейчас, я скорее убью дочь Озерова, чем трахну.
Девка дрожит вся, аж подкидывает всю. Слезы катятся горошинами. Видимо, она все же посчитала, что я снова ее буду трахать сейчас. Дергается, руками своими тонкими пытается меня оттолкнуть, по груди царапает.
Забавная. Неужели думает, что ей это хоть чем-то поможет? В первый раз не помогло – и в этот раз так уж точно не сработает. Если я захочу, ее и бетонная стена не спасет”.
Невинная. В уплату долга
Открываю глаза и вижу Романа. Он сидит в кресле напротив, широко раскинув ноги. У меня же одеяло сползло до пояса. Я спала голая, и он… он меня видел.
– Вы ненормальный?! Что вы здесь делаете?
– Ты плохо спала. Я сторожил твой сон. Что тебе снилось, любимая моя?
– Ничего! Не надо подкрадываться в мою комнату!
– Нашу.
Это похоже на пинг-понг, и меня просто выбешивает то, что изо рта не вырывается ни звука. Я вынуждена по три раза повторять Роману жестами, чтобы он наконец понял, что мне не до смеха.
– Илана, выдохни, не то взорвешься.
