Жаркий Август. Книга Вторая - Дюжева Маргарита (книги хорошего качества txt, fb2) 📗
Он, как и все остальные, смотрел только на меня. Цепким взглядом сканируя с головы до ног. Даже на расстоянии чувствовалась волна недоверия, исходящая от него.
Смотри, смотри, Свиненыш, наслаждайся! Видишь, женщина, самая натуральная!
Вспомнился момент, когда я его заставила побриться. Один в один, только наоборот. Поменялись ролями, и сегодня моя очередь удивлять. Стало так смешно, что, не удержавшись, показала ему язык.
Чуть позже, когда осталась одна на кухне, в дверном проёме тихой тенью появился Тимур. У меня не получалось справиться с внутренним волнением, как не пыталась. Сердце билось в груди как сумасшедшее, мешая говорить, дышать. А от его тихого «с возвращением» будто сладкий яд по венам побежал.
Пугаясь собственных эмоций, сбежала к гостям, окунувшись с головой в шум, веселье. Вскоре собрались в клуб, но когда стояла на ступенях дома, глядя на подъезжающую машину, чувствовала, что больше всего на свете хочу остаться дома.
В клубе напряжение немного отпустило. Расслабилась, потому что только тут до меня стало доходить – теперь я прежняя, и косые неприязненные взгляды посторонних остались в прошлом. Это было как озарение, как глоток свежего воздуха.
Но чувствую, что придется долго над собой работать. В один миг не выкинуть эти три с половиной месяца в образе чудовища. Что-то в голове все равно перестроилось.
Беззаботность уменьшилась, открытость людям – будто незримый защитный барьер в душе. Не скажу, что он уж очень мешает, но раньше было лучше.
Хм, зато теперь понятно, зачем нужна психологическая реабилитация после корсета. Раньше все гадала, какая реабилитация? Вылечился и поскакал от радости, что там реабилитировать? Теперь ясно стало.
Лазарев пропал из поля зрения через пятнадцать минут после приезда в клуб. Тщетно я его пыталась высмотреть в толпе. Неужели опять ударился в любимое занятие: поиск красивых женских ножек? Неугомонный.
Моя догадка подтвердилась. Вскоре снова появился рядом, волосы взъерошены, глаз шальной. Только вот сдаётся мне, что обломчик случился – на щеке пунцовой тенью проступал отпечаток чьей-то узкой ладошки.
Никита отшутился от моих вопросов, как всегда тихонько щёлкнув по носу – его любимый жест, когда он не хочет что-то рассказывать.
Дальше вечер шел своим чередом, пока в один прекрасный момент я не поняла, что напилась и меня грузят в машину. Дорогу до дома не помню, в памяти осталось только, как Лазарев тащил меня на крыльцо, а ноги не хотели слушаться, в результате пару раз мы скатывались вниз и только с третьей попытки достигли последней ступеньки, после чего с диким хохотом ввалились домой.
Дальше опять все в тумане. Вроде Тимур в гостиной нас встретил, но что там происходило – опять не помню. Ник сказал, я с ним поговорить порывалась? Интересно, о чем? Тут два варианта, один лучше другого. Либо я хотела ему сообщить благую весть о скором освобождении, либо признаться в своей нелепой влюбленности. Хорошо, что у Лазарева ещё сохранились на тот момент остатки мозгов, и он не допустил позорного разговора, иначе я бы сегодня от стыда сгорела.
Ник вернулся в комнату минут через десять, неся в руках планшет и зажимая подмышкой мою подушку, которую я у него тут же и отобрала. На губах улыбка играла хитрая, довольная, как у напакостившего кота. Злорадствует, наверное, глядя на растрепанную подругу, нежно поглаживающую бочок у подушки.
Он тем временем обосновался на другой половине кровати. Свою подушку приложил к стене, привалился к ней спиной и включил планшет.
Всегда завидовала его способности быстро приходить в себя после любой гулянки. Я до вечера как вареная буду, а он с каждой минутой бодрее и бодрее. Профессионал.
В груди шевельнулась совесть.
Надо бы тоже порыться в законах, поискать зацепки в законах, которые могут помочь Марике забрать Тимура, но сил нет, глаза слипаются. От меня сейчас толку – ноль.
Поэтому устроилась поудобнее, стащила на себя все одеяло и блаженно зевнув, прикрыла глаза. Сейчас посплю часик, в себя приду и помогу Никите.
Тимур мрачным взглядом наблюдал за тем, как Василиса поднимается из-за стола, отчаянно пытаясь не зевать во весь рот. Поспешно отвернулся, чтобы не заметила выражения лица.
Сегодня его бесило все. Это утро, эта кухня. Хозяйка растрёпанная, полусонная в растянутой футболке. Друг ее сволочной, успевший за время завтрака раз пять поддеть так, что с трудом удавалось сдерживаться. Глазастый, проницательный, словно читающий мысли. Их на работе что ли так натаскивают: других людей сканировать, читать между строк? Профессиональный навык? У Василисы тоже постоянно проскакивает такое.
Чу, пошатываясь, побрела к себе, явно планируя досыпать. Пусть идет! Сейчас ему хотелось, чтобы все поскорее свалили с кухни, и он смог спокойно заниматься своими делами, не заводясь с каждой секундой все больше.
Отвернувшись к окну, краем глаза заметил, как Никита тоже встаёт и уходит прочь, останавливая Ваську хриплой фразой:
– Погоди, поговорить надо.
Сам того не желая, в несколько тихих размашистых шагов подошёл к дверям и тихо выглянул в коридор, как раз в тот момент, когда Лазарев, обнимая за плечи, завел ее в свою комнату.
Не сдержавшись, зло выругался себе под нос. Вот не наср*ть ли? Пусть куда хотят, туда и идут! Ему-то что?
Ещё злее, чем был до этого, вернулся на кухню. Внутри по непонятной причине все ходуном ходило. Недоумевая на самого себя, за непонятно откуда взявшиеся собственнические замашки, стал готовить, надеясь, что это поможет отвлечься.
Ладно, то, что бесится из-за того, что Василиса проводит все свободное время со своим другом, он понял уже давно. Ещё до того, как Васька преобразилась, сняла корсет. И про ревность неожиданную тоже давно понял. Но вот то, что творилось сейчас, выходило за рамки понимания.
Тогда он был уверен, что эти двое просто близкие друзья, и ревность играла совершенно другими красками. Его просто задевало, что человек, с которым он привык проводить бок о бок каждый божий день, переключился на другого. Что ее внимание, которое так раздражало вначале, принадлежало не только ему, а ещё и наглому Ботанику.
А теперь все внезапно приобрело совершенно иной оттенок. Он внезапно понял, что его волнует не только то, что ее внимание поделено между ними, но и то, что их раньше связывало с Никитой… А может и сейчас связывает.
И больше всего бесило то, что никак не удавалось отмахнуться от этих мыслей, не удавалось убедить себя в том, что его это вообще не касается, и не должно никаким боком волновать.
Лазарев появился на кухне минут через десять. Со словами:
– Сушняк замучил,– налил себе холодной воды, залпом, большими жадными глотками выпил, как человек неделю проживший в пустыне.
Тимур лишь искоса посмотрел в его сторону и снова отвернулся.
В одних спортивных штанах, с голым торсом Никита стоял, опираясь на стол одной рукой, а второй устало потирал глаза. Несколько раз с силой зажмурился, тряхнул головой, налил ещё воды и только после этого направился прочь, даже не взглянув в его сторону.
Тим раздражённо скрипнул зубами, провожая взглядом широкую спину с самодовольным разворотом плеч.
Какого хрена он тут бродит в полуголом виде? Какого хрена он вообще в таком виде?
Тихий хлопок оповестил о том, что дверь за Лазаревым захлопнулась.
– Да твою ж мать! – с силой отшвырнул в сторону полотенце.
Должно быть по х*ру на все целиком и полностью, а вместо этого балансирует на грани самообладания.
Лазарев с*ка, специально выводит из себя, красуется. Это же ясно как божий день.
А вот что непонятно, так это на хр*на ему это надо? Заскучал? Чего он хочет добиться? На выяснение отношений вывести? Или что?
Давясь своей злостью и раздражением, Тимур делал дела и как ни пытался отстраниться от ненужных мыслей, то и дело прислушивался.
