Тьма. Том 1 и Том 2 (СИ) - Сухов Лео (читаем книги бесплатно .txt, .fb2) 📗
Пожалуй, я единственный, кто на самом деле не осуждал парня. Он был младше нас всех, он был из интеллигентной семьи… И да, он часто трусил и не мог побороть свой страх. Я мог. Егор мог. А этот – не мог. Но даже то, что он до последнего сидел на стене и стрелял – вызывало уважение.
Вспомнилась история из прошлой жизни про афонского монаха, который постоянно ходил навеселе. Когда кто-то предъявил настоятелю монастыря претензию, что, мол, у вас тут монах пьяный прямо с утра – тот очень спокойно ответил, что этому монаху в голодном детстве родители давали вино, чтобы не мешал, пока они в поле трудятся. С тех пор он употребляет постоянно. Вот только став монахом, всё же стал меньше пить.
Тихомир родился трусом. И то, что казалось парням из моего десятка само собой разумеющимся – для него было сродни подвигу. Чего уж там… Он до службы даже кулак правильно сложить не мог! Зато умел очень быстро и долго бегать.
От мыслей меня отвлекло движение в моём секторе ответственности. Резко присмотревшись, я обнаружил крокуса. Рептилию на длинных сильных ногах, напоминавшую телом и мордой нильского крокодила. Зверюга отвратительно бодро чесала в нашу сторону, набрав скорость километров шестьдесят в час.
В то время как наши внедорожники ползли не быстрее сорока, постоянно виляя и объезжая тушки тварей и воронки от мин.
Догонит. Как пить дать, догонит. Выдохнув, я прицелился и начал стрелять. Убить крокуса не так-то просто, как хотелось бы. Его морда, грудь и живот прикрыты хорошей такой броней – если верить справочнику, из хитина. И с первого раза пуля его не пробивает.
А значит, лучше будет попасть в пасть, в глаз – или дважды в одно и то же место. Что, конечно, совершенно нереально, когда трясёшься в кузове вихляющей машины. Тут вообще бы хоть как-то попасть… В общем, я, конечно, хотел бы убить крокуса, но моя задача была другой – не подпустить его к машине. Поэтому решил бить по длинным ногам: они почти не защищены.
Выстрел, выстрел, выстрел…
Крокус рявкнул, заваливаясь на землю. Три выстрела – два попадания. Я бессознательно тряхнул башкой, будто у меня там что-то перемкнуло, а тряской можно было всё поправить. Но уже через долю секунды возникла вполне резонная мысль: а может, не надо поправлять-то? Эта внезапная меткость прямо в тему. Уж особенно, здесь и сейчас.
За моей спиной дал короткую очередь Егор. Я мельком посмотрел на север – там скапливалась стая вольфов. И мой друг пытался её разогнать, прежде чем это порченое зверьё соберётся с силами, чтобы напасть.
Впереди били пушки броневичков, распугивая тварей орды. Вот только основной конвой мы пока догнать не успели. И по сторонам от нас отродья Тьмы уже готовились к атаке. С юга кинулись два вольфа. Я отстрелялся по ним – два попадания из четырёх.
И всё равно было странно… Не может быть у меня такой меткости. Сверху закапал мелкий холодный дождик. Тьма не любит воду и жару, но из двух зол выбирает меньшее. И эти мелкие дождики уже успели охладить перегретую степь.
Если до нашествия каждый день стояла жара за сорок по Моховому или, как говорили в прошлой жизни, по Цельсию, то сейчас было двадцать. И это в лучшем случае. Тьма любит прохладу. И прохладу себе создаёт.
Из-за погрызенной туши какой-то твари выбрался теневик. Это огромный паук, стреляющий липкой, как клей, паутиной. Отвратительные существа! Особенно для арахнофобов. Хотя учёные и мудрецы в один голос твердят, что теневики не имеют ничего общего с привычными пауками – но похожи же!..
Голова боится, а руки делают. Три выстрела – два прямо в отверстие рта. Теневик резко подпрыгнул и, упав на спину, засучил в агонии лапами. Прямо как настоящий паук, что бы там ни говорили. Недаром я привык доверять ощущениям...
Жутко зачесалась шея. Видимо, нервное. Я начал крутить головой, пытаясь почесаться об плотный воротник броника. Позади раздался визг тормозов и ругань бойцов второго десятка: они ехали за нами. Застрекотал длинной очередью автомат Тихомира. Парень в считанные секунды спустил весь магазин. Со страху, видимо.
- Короткими бей, дебил! – рявкнул со своего места Сокол.
- Федя, помоги! – приказал десятник.
Я повернулся, зацепив взглядом остатки нашей опорной заставы. На внедорожник сослуживцев, едущий за нами, накинулись ещё два теневика. Выстрел, выстрел – один из пауков падает, суча лапками. Выстрел – второй отскакивает, когда пуля попадает ему в глаз. Но этим, к сожалению, теневика не убить. И даже не ослепить: глаз-то у него пятнадцать штук.
Тихомир трясущимися руками заменил магазин и, переключив режим стрельбы, начал бить в последнего паука короткими. Бойцы второго десятка тоже опомнились: принялись поливать тварюгу сталью и свинцом.
Наш автомобиль проскочил мимо россыпи камней и, набирая скорость, понёсся в объезд крупной воронки. Второй внедорожник поравнялся с камнями… Огромная тварь, похожая на жабу, выскочила из-за них и обрушилась на машину. Откуда взялась? Как спряталась? Почему не напала на нас? Вопросы без ответов – отродья Тьмы имеют свою логику действий.
Из каждой бородавки отвратительного существа лились тонкие струйки кислоты. Щёлкнув переключателем стрельбы, я всадил две короткие очереди в пузо жабы, и та даже задёргалась – но было поздно. Внедорожник сослуживцев опрокинулся под весом громадной твари. Люди полетели на землю, а к ним тут же кинулись вольфы, которых буквально только что отогнал от нас Егор.
- Срань! – выругался Сокол.
Я успел выдать ещё две очереди, пытаясь остановить вольфов – но куда там… Крики людей стихли почти мгновенно. На каждого пришлось по два-три отродья Тьмы. А вольф, к слову, одним ударом челюстей перебивает шею: не спасает даже воротник броника. Вот и моя шея, кстати, снова зачесалась…
- Упокой Господь их души, – прошептал десятник. – Молодые, внимательно! Не дай Бог…
Дал. Ну или попустил. Я не сильно разбирался во всей этой религиозной тематике.
Зверюга была тут давно. Она пропустила конвой, видимо, побоявшись лезть на два ствола пусть и мелкого, но весомого калибра. Она не напала на нас со стороны десятника – или с моей, или со стороны Егора…
Она будто знала слабое место нашего маленького коллектива.
Пользуясь своим умением, скрылась с глаз долой, чтобы появиться будто из воздуха прямо позади внедорожника. И сразу броситься в атаку. Ну и да, между прочим, вот эта зверюга в справочнике имелась…. Жаль, мало кто из срочников-воев дочитывает до последних страниц.
Её прозвали жнецом: две передних лапы кончались огромными костяными косами. И они не уступали стальным по остроте и прочности. А продолговатое тело переходило в две сильных ноги и длинный хвост с ядовитым шипом на конце.
Жнец, тварь такая, мог бежать с крейсерской скоростью километров в шестьдесят в час. Может, и не быстрее крокуса – но нам бы сейчас с головой хватило. А в рывке он и вовсе был рекордсменом: официально зарегистрированный максимум – двести два километра в час.
Увидев его всего в пяти метрах от себя, Тихомир застыл соляным столбом. Руки у нашего трусишки мелко дрожали, а ствол «гулял» так, что… В общем, ни о какой прицельной стрельбе и речи не шло. И попытайся он стрелять короткими очередями – мы бы так и не узнали, что нас убило.
Но, перетрусив, Тихомир переключил на длинную очередь и нашёл в себе силы нажать на спусковой крючок. Его автомат загрохотал, отправляя в белый свет, как в копеечку, остаток магазина.
И тем самым он заставил нас обратить внимание назад.
- Жнец! Приг… – десятник попытался предупредить, спасти, но не смог.
Тёмное отродье двигалось с такой скоростью, что даже договорить Степан Порфирьевич не успел, как одна коса жнеца пробила Тихомира от макушки до паха…
А вторая полоснула по боку Егора, продырявила дно кузова и впилась в землю, резко тормозя внедорожник…
Беспощадная инерция рванула меня вперёд, и только короткий поводок страховки не позволил улететь в кабину, а то и ещё дальше. Сокол, вон, пренебрёг ремнём безопасности – в итоге, с руганью выбил лобовое стекло и вылетел на капот. Да и десятник громко стукнулся локтями о торпедо. А Егор повалился в кузов, зажимая порез, оставленный жнецом.
