Доктор Данилов в сельской больнице - Шляхов Андрей Левонович (читать книги бесплатно TXT) 📗
— Хорошо. Тогда такая ситуация: вы дежурите один, а «скорая» привозит «авто» (пострадавшего в автомобильной аварии. — Сленг.), или ножевое ранение, или что-то, подлежащее срочной операции. Хорошо, если кто-то из коллег отдыхает в ординаторской, а если нет? Вот и приходится. Случись что, можно, конечно, и пострадать, но надо же надеяться на лучшее, не так ли?
Данилову было ясно, что оптимизм заведующего отделением есть не что иное, как способ самоуспокоения, адаптации к экстремальным условиям. Иначе если прокручивать в уме возможные последствия, то недолго и свихнуться. Ситуация-то донельзя скользкая, тут и вдумываться не надо. Умрет пациент в реанимации без врача, напишут родственники заявление в прокуратуру…
— Все относятся с пониманием: и пациенты, и родственники, — добавил Олег Денисович, угадав по выражению лица Данилова, о чем тот думает. — Входят в положение.
«Тысяча входящих в положение не стоит ничего перед одним, не желающим входить», — подумал Данилов и рассудил, что, назвавшись груздем, надо лезть в кузов, а не предаваться меланхолическим пророчествам. В любом случае следует присмотреться, составить собственное мнение и уж тогда… А что тогда? Менять монаковское шило на какое-нибудь другое мыло? Все будет так же, разве что с небольшими отличиями.
На утренней конференции Данилова представила народу заместитель главного врача по медицинской части Елена Михайловна (сам главный врач пятиминутку посещением не удостоил). Сухопарая, блеклая, очкастая, она как нельзя лучше подходила под определение «бледная немочь». И как показалось Данилову, у Елены Михайловны не все было ладно с головой.
— Вот видите, уважаемые коллеги, — сказала она, закончив церемонию представления, — в Москве далеко не все так хорошо, если оттуда уезжают такие врачи, как Владимир Александрович! Врачи, прошедшие огонь, воду и медные трубы…
Столь великий пафос показался Данилову уже не наигранным, а болезненным, патологическим. «Огонь — это „Скорая“, — прикинул он, — „вода“, наверное, — Склиф, ну а медные трубы — это без вопросов Федеральный клинический госпиталь МВД, трубы как трубы. Странно, конечно, нормальное учреждение и администрация, что главного врача возьми, что заведующего отделением, далеко не самые паскудные сослуживцы, а чем все закончилось?»
— …уезжают из столицы, потому что понимают, уже успели испытать на своей, пардон, шкуре всю эту сладкую московскую жизнь, которая на самом деле очень часто горчит…
— Знаем мы, как она горчит, — донеслось откуда-то сзади до Данилова, — так горчит, что слипается в одном месте. А то мы не знаем, чего это москвичи к нам потянулись! Знаем, знаем, где тут собака зарыта и как эту собаку зовут!
Оборачиваться на голос Данилов не стал, но решил сразу после «пятиминутки» узнать у заведующего отделением, где тут зарыта собака и какое отношение она имеет к нему.
— …мы, разумеется, не вправе допытываться, какие именно причины побудили Владимира Александровича уехать из Москвы, но мы прекрасно понимаем, что причины эти были вескими…
— Ну, все, села на любимого конька, — сказал за спиной Данилова другой голос, не мужской, а женский. — Теперь минут десять будет распинаться.
— Как же — такой случай! — ответила другая женщина. — Полбольницы в Москву свалило, а тут видите ли, наоборот. Разве ж можно не выступить?
Данилов почувствовал, что краснеет. Вроде бы и не с чего, а как-то неловко. С одной стороны, какие-то непонятные намеки насчет всезнающих москвичей, с другой — этот никчемный пафос. Подумаешь, большое дело, переехал человек с одного места на другое, так нет же, непременно надо какие-то выводы сделать!
Дождавшись окончания пятиминутки, Данилов спросил у заведующего:
— Слышал я уже дважды разговоры насчет того, что неспроста я, москвич, устроился к вам работать. Не объясните ли, Олег Денисович, в чем тут дело? А то, может, я по незнанию какую-то великую выгоду упускаю?
— Да какое там! — скривился Олег Денисович. — Сплетни все это и домыслы, пустопорожний звон…
— А на какую тему? — Вносить ясность надо до конца, считал Данилов.
— Вы, наверное, знаете, что у нас есть огромное Иваново-Никольское водохранилище, которое еще называют Монаковским морем?
— Знаю, конечно.
— Год назад пошли слухи, что по каким-то не то экологическим, не то экономическим причинам водохранилище решено уменьшить, в результате чего должны появиться земельные участки, ранее бывшие под водой. И вроде бы они будут продаваться по льготной цене жителям Монаковского района. Чуть ли не за копейки… Информация совершенно недостоверная, никем не подтвержденная, работ по частичному осушению не ведется. Помните, как у Ильфа и Петрова жители Черноморска все события сводили к тому, что быть им вольным городом? Так же и у нас некоторые все происходящее связывают с этими участками и их льготной продажей. А заводилой у них доктор Тишин из приемного отделения…
«Игорь Тишин — это наш балабол и пустомеля, — вспомнил Данилов характеристику, данную Мариной. — Как врач ничего из себя не представляет, может дизентерию в терапевтическое отделение положить, но зато вечно всем недоволен, любит погундеть по любому вопросу, покачать права, выставить всех гадами, а себя белой лебедью… Презерватив ходячий, а не человек».
— …Объяснять дуракам, что они заблуждаются, бессмысленно, — продолжил заведующий отделением, — недаром говорится, что дурака учить — это как мертвого лечить. Не обращайте внимания, поговорят и перестанут.
— Да, это лучший выход, — согласился Данилов.
Объяснения только укрепят веру в то, что дело нечисто. Раз оправдывается, значит, виноват.
— Это, кстати говоря, не единственная версия, касающаяся причин, вызвавших ваш переезд в Монаково. — В глазах Олега Денисовича заплясали веселые искорки. — По второй версии у вас давний роман с Мариной Юрьевной из гинекологии, и дело идет к бракосочетанию. По третьей версии вы — подставное лицо, которому поручено организовать при больнице платную наркологическую клинику…
«Одна версия лучше другой! — восхитился Данилов. — Но почему только три версии? Как это еще никто не додумался объявить меня внебрачным сыном главного врача, которого любящий отец собирается сделать своим преемником? И почему именно наркологическую клинику, а не клинику пластической хирургии?»
— …я же склонен подозревать, что вышли у вас какие-то серьезные трения с московским департаментом здравоохранения, и пришлось искать работу за пределами Москвы. Самое простое объяснение чаще всего и оказывается верным.
— Примерно так оно и есть, — усмехнулся Данилов, думая о том, что простые объяснения хоть и верны, но малоинтересны и оттого людям не хочется в них верить…
Рабочий график Данилова получился ударно-трудоголическим. Суточное дежурство, восьмичасовой отдых, новое дежурство до девяти утра, затем работа в отделении до шестнадцати часов, затем отдых до следующего утра, и снова в том же ритме. Разумеется, неофициально, но Олег Денисович положил правую руку на лекарственный справочник и поклялся, что оплачено все отработанное будет, как положено, но только в виде премии.
— Пока не выйдет Цапникова, желательно бы вам не уходить на отдых домой, а оставаться в отделении, — попросил заведующий. — Для подстраховки, на всякий случай. Можете рассматривать мой кабинет как второй дом.
— Хорошо, — согласился Данилов. — Только нельзя ли мне получить субботу в полное свое распоряжение? Ко мне жена должна приехать, вещи кое-какие привезти, посмотреть, как я устроился… А до субботы и после можете уплотнить все, как вам будет угодно, хоть двое суток подряд ставьте.
— Двое суток подряд это сурово, — вздохнул Олег Денисович. — Но приходится, что поделать. И самое ужасное, что нет никакой перспективы на лучшее. Нет кадров! Была надежда на переселенцев из ближнего зарубежья, но они в Москву стремятся или хотя бы туда, где работать выгоднее — в областные центры, к примеру, в Тверь.
— А там выгоднее? — полюбопытствовал Данилов.
