Бабье царство. Русский парадокс - Радзинский Эдвард (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Короче, этот любимец московских европейцев мечтал обо всем том… что впоследствии начнет осуществлять Петр! Голицын принадлежал к распространенному на Руси человеческому типу – он был мечтателем…Однако, мечтая, отлично понимал: для осуществления подобных великих реформ потребуется не только титанический труд реформатора, но много крови – народной и, возможно, его собственной… И предпочел… не спешить. Он жил просвещенным сибаритом в своем великолепном дворце, построенном в европейском стиле, наслаждался настоящим и мечтал, мечтал, мечтал о будущем.
Вскоре цену его мечтаниям начали понимать даже восторженные иностранцы… Один из них, описывая образованность, богатство князя, великолепие его дворца, насмешливо добавляет: «Голицын хотел населить пустыни, обогатить нищих, дикарей, сделать их людьми, трусов сделать храбрыми, пастушеские шалаши превратить в каменные палаты». (Эти слова приводит наш великий историк Соловьев.)
Из всех дерзновенных прожектов, пожалуй, он реализовал только два – личным вмешательством ограничил произвол судей. Рабов не освободили, Академию не создали, ограничились созданием первой светской школы, названной Академией (Славяно-греко-латинская академия). Она и стала началом высшего образования в России.
Мать городов возвращается на Русь
Зато во внешней политике в самом начале правления Софьи наши образованнейшие любовники преуспели. Правительница Софья и князь Голицын продолжили традицию московских Царей – стали расширять и без того огромное Государство. Но действовали они пока что без крови и грома пушек.
Хитрейшими переговорами, щедрыми обещаниями совместного похода против турок князь Голицын склонил Польшу заключить «Вечный мир». По этому договору Россия вернула себе символ великого прошлого Киев – «Мать городов русских».
Все это окружило славой начало правления «богатырь-девицы» Софьи. Был заключен и договор с Китаем, мирно решивший вопрос о границах, – первый русский договор, составленный на латыни, которой щеголяли любовники.
Петр меж тем вырос…
Для Софьи, поглощенной Любовью и государственными заботами, время летело. Она не заметила, как вырос Петр… Он по-прежнему вместе со своей матерью обитал, будто в ссылке, в подмосковных селах – Преображенском, Семеновском, Воробьеве и Коломенском.
На время официальных церемоний его привозили в Москву, и они с Иваном восседали на двойном троне. Старший Иван сидел с бессмысленным взглядом, Петр же приводил всех в изумление своею живостью. Иностранные послы внимательно следили за высоченным подростком…
Петра дурно учили полуграмотные учителя. Но он, самоучка, жадный до знаний, сам нашел в отечественной истории «делать жизнь с кого». Его любимым Царем становится кровавый самодержец Иван Грозный, при котором муха не смела пролететь без царского дозволения. И беспощадные казни строптивых бояр, и походы в Ливонию – попытки прорваться на Запад, к вожделенному Балтийскому морю – все восхищало Петра.
А пока учение Петр заменил военными играми и визитами в Немецкую слободу…
Потешное войско и посещения слободы вскоре окажутся тесно связанными.
Московское гетто – немецкая слобода
В Немецкой слободе зарождалась будущая русская Империя. Здесь будет формировать Петр свой план уничтожения старой Московии.
Немецкая слобода находилась на северо-востоке столицы, на правом берегу реки Яузы, близ широкого ручья, именовавшегося Кукуем. Отсюда – ее второе, народное, название – «Кукуй». Немецкой ее называли в Москве потому, что все иностранцы звались у нас «немцами».
Немецкая слобода была своеобразным гетто, похожим на предместья западных городов, где изолированно жили евреи… Здесь, в нашем «немецком гетто», изолированно жили опасные иноверцы – католики, протестанты и иудеи. Это были немцы, голландцы, шотландцы, шведы, швейцарцы, англичане и евреи. Люди самых разных профессий – купцы, офицеры полков Иноземного строя, медики и ремесленники, – все они приехали в Россию за счастьем и деньгами. В этом гетто они сохраняли атмосферу Северо-Западной Европы.
С их верой и обычаями не уставал бороться Патриарх Иоаким. В слободе строились постоянно проклинаемые им лютеранские и кальвинистские церкви. Сюда привозили новейшие книги, европейские моды, которые осуждал Патриарх. Здесь обсуждались достижения науки и последние политические новости Европы, новые философские идеи – все, что не проникало в мирно спящую Московию. Но все это необычайно интересовало молодого Петра. Общение с «немцами» и даже их одежды считались греховными у «добродетельных людей». Добродетельные тщательно мыли руки после рукопожатий иностранцев.
И тем не менее юный царь зачастил в Кукуй. Эти посещения мучили его мать, Царицу Наталью, и Патриарха Иоакима, но радовали Софью. По ее приказу распространялись слухи о визитах долговязого «второго царя» к «проклятым басурманам».
Немецкие уроки
Из Немецкой слободы вынесет Петр два понятия – «порядок» и «прибыток». Богатство неправедно – учила его наша религия. «Не собирайте сокровищ на земле». «Без порядка и прибытка не бывает могущества», – учил Кукуй. Прибытком (богатством) ты угождаешь Богу. Деньги – это евангельский Талант, не зарывай их в землю, говорит Евангелие, но не трать на пустое.
Правда, были еще слова, которые часто звучали в Кукуе: свобода, права городов, парламент. Но юному потомку московских Царей они казались странными. Какая может быть свобода, какие права, если он хозяин земли Русской, а весь народ – пришельцы на его земле!
Как стремительно летит время
Мальчики выросли… Петр в Преображенском по-прежнему фанатично занимался военным делом. Но Софья уже не потешалась над забавами с живыми солдатиками, пришло время ей задуматься.
Разница между убогим Иваном, «старшим Царем», и вымахавшим в два метра Петром стала опасной и вызывающей…
Софья придумала. Она поспешила женить брата Ивана на первой красавице русского двора – Прасковье Салтыковой. И нетерпеливо ждала потомства – мальчика из рода Романовых и Милославских. Замысел был прост и выполним. Когда у старшего из Царей родится сын, то, сославшись на нежелание убогого Ивана царствовать, можно будет объявить Царем его младенца-сына – вместо обоих Царей. И тогда… она снова будет регентшей! Великой Государыней Царевной уже на долгие годы.
Но Иван был хилым и болезненным, детей у Прасковьи все не появлялось. И Софья поспешила помочь брату – при дворе появился красавец постельничий (старинная придворная должность – он следил за царской постелью). Спустя положенное время Прасковья наконец родила… девочку! В Преображенском насмешничали: «Славно следит постельничий за царской постелью!»
И далее Прасковья исправно рожала, родила пятерых, но… одних девочек! Выжили трое.
Предтечи русской гвардии
Петр все больше беспокоил правительницу. Ведь вырос не только он – выросли его юные солдаты. Им по шестнадцать-восемнадцать лет – настоящие молодые воины. Уже был возведен потешный городок Пресбург, который умело штурмовало войско Петра. В село Преображенское доставляли все больше барабанов, копий, знамен, сабель и деревянных пушек. Но если пушки деревянные, то копья и сабли – настоящие…
И, наконец, самое опасное – выросшую гвардию начали опекать знакомцы Петра из Немецкой слободы. Голландец генерал Гордон послал Петру настоящих солдат – флейтистов и барабанщиков. А родственник Гордона, швейцарец Лефорт – частый участник воинственных потех молодого Петра.
Сподвижники собираются. Швейцарец Лефорт
Этот красавец должен был стать очередным Казановой, если бы… Если бы не обожал войну больше любовных утех. Он сбежал на поля сражений из отчего дома. Но после окончания Тридцатилетней войны в Европе удалой воин вместе с толпами офицеров, оказавшихся не у дел, отправился в Московию – служить в полках Иноземного строя.
