Настоящая фантастика – 2019 - Гелприн Майкл (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
«Голем» завис перед пустотой, таинственно сформированной в подобие веретена, содержащего «призрак оси», видимый только в том случае, если на него смотреть искоса.
– Может, это спин-торсионное поле?
– Не стоит гадать, накама. По одному лишь эффекту невозможно определить остальные параметры явления. Поле явно силовое, поскольку легко инвертирует импульс движения, а спин-торсионные поля проявляются намного более специфическим образом.
– Тогда это сгусток тёмной материи. В Змееносце, в системе Глаза Гефеста, мы столкнулись именно со скоплением тёмной антиматерии.
– Берусь утверждать, что в данном случае речь не идёт ни о тёмной материи, ни о тёмной энергии. Это какой-то новый для нас вид поля.
– Почему оно отталкивает дроны и захватило катер?
– Не захватило, не стоит придавать физическому принципу человеческие категории. Надо думать, почему кокон пропустил катер внутрь «оси».
– Может быть, потому что внутри был человек?
Ядогава помолчал.
– Извините за детскую фантазию, – смутился Иван.
– Знаете, молодой человек, детские фантазии неред-ко отражают истинное положение вещей. Очень даже может быть, что кокон – это мембрана, пропускающая только объекты с ментальной сферой.
– Какой сферой?
– Мыслящие. То есть не объекты, а субъекты.
– Значит, и нас она может пропустить?
– Такая вероятность не исключена.
Думал Иван недолго.
– А давайте попробуем?!
Ядогава недоверчиво посмотрел на пилота; в кабине «голема» они сидели в «кокосах», как называли космолётчики защитные компенсационные костюмы, но со свёрнутыми шлемами, и могли видеть друг друга.
– Неожиданное предложение… после того как исчез Филипп.
– У него отменная машина, у нас тоже.
– Но мы совершенно не представляем, что произошло.
– Будем сидеть на месте, не узнаем. Другого способа всё равно нет. Или вы боитесь?
– Я боюсь, что капитан не позволит вам рисковать.
– Это риск не ради риска, а ради спасения человека.
– Меня не надо уговаривать, я с вами. Но всё же поговорите с капитаном.
Иван с трудом унял вспыхнувшее раздражение. Помогло появившееся перед глазами лицо Филиппа с полупрезрительной складкой губ. Ещё на Сфере Дайсона оператор экспедиции повёл себя не самым лучшим образом, да и здесь совершил промах, не подчинившись капитану, и повторять его ошибки не хотелось.
«Дерзкий» находился недалеко от катера по космическим меркам, всего в двух тысячах километров, и связь с ним не потребовала какого-либо ожидания.
– Виталий Семёнович, – набрался духу Иван, – есть идея повторить опыт Филиппа.
Бугров не ответил, и Ломакин торопливо добавил:
– Товарищ Ядогава полагает, что внутри «оси» прячется под пузырём силового поля некий агрегат, который не подпускает к себе неодушевлённые предметы, но живые и мыслящие пропускает. Поэтому «голем» Каледина и пронзил кокон.
Ядогава укоризненно покачал указательным пальцем.
– Я говорил немножко не так.
Иван прижал руку к груди извиняющим жестом, проговорил с преувеличенной уверенностью, ожидая капитанского разноса:
– Вдвоём с Филом мы что-нибудь придумаем, когда я его найду. А если не вернёмся через час-два, «Дерзкий» протаранит этот силовой пузырь.
Бугров продолжал молчать.
Иван и Ядогава обменялись взглядами.
– Командир?
– Разрешаю действовать по обстоятельствам, – наконец ответил Бугров.
Не ожидавший такого решения, Иван чуть было не ляпнул: вы действительно разрешаете?! – но вовремя прикусил язык.
– Слушаюсь, командир! – Посмотрел на учёного. – Могу высадить вас на корабль.
– Нет уж, я с вами, – мягко возразил Ядогава. – Речь идёт не только о спасении товарища, но и возможном контакте с владельцами кокона. Ваша оригинальная идея о пропуске одушевлённых субъектов мне понравилась.
Иван в душе осудил эксперта за его равнодушие: он лично не стал бы уточнять, важен ему контакт с кем бы то ни было на фоне беспокойства о судьбе коллеги или нет, – но вслух сказал другое:
– Спасибо, что поддержали. Вы готовы?
– Как штык! – неожиданно ответил Ядогава русской поговоркой.
9
Вспышка света… темнота… невесомость… странное ощущение дробления мышц тела на отдельные волокна… горячая волна по жилам… тускло разгоравшееся зарево впереди…
Иван сделал усилие и выплыл из невесомости в мирок кабины катера.
Экраны не работали, замкнув кабину зернистым металлом, но, судя по сине-зелёной иллюминации панели управления, «голем» не был повреждён, а его компьютер высвечивал жёлтым пунктирчиком транспарант «жду указаний».
– Где мы? – спросил Иван первое, что пришло в голову.
– В безвоздушном пространстве, – вежливо ответил автопилот.
– Дай визуал.
Экраны прозрели, превратив кабину в открытую с виду платформу с креслами пилота и пассажиров.
Катер со всех сторон окружала светящаяся стена, закругляясь влево и вправо, как внутренняя поверхность гигантской трубы. Не было видно ни звёзд, ни светила системы, ни чёрной бездны космоса, ни планеты-бублика. А прямо перед «големом», всего в паре километров, тянулась вверх и вниз сложная кружевная конструкция, напоминающая творение гениального скульптора-модерниста. Общая форма конструкции была близка к сильно вытянутому эллипсоиду, но сплетена она была из такого количества разнообразных геометрических узоров, что рябило в глазах. А центральное ядро конструкции – нечто вроде ячеистого пояса, охватывающего эллипсоид по периметру, – испускало холодный голубоватый свет.
– Фрактал! – хмыкнул Ядогава. – Множество Салаши.
– Как? – не понял ошеломлённый Ломакин.
– Объёмное сочетание фрактальных композиций, рассчитанное ещё в прошлом веке венгерским математиком Золтаном Салаши.
– Откуда здесь это множество?
– Вопрос не ко мне. Но вы были правы, это сооружение действительно накрыто неким полем, как односторонней мембраной, и реагирует на присутствие персональных ментальных полей. То есть, грубо говоря, мозгов.
– Чудно…
– В каком смысле?
– Я его не увидел, а почуял, хотя никогда прежде не замечал за собой экстрасенсорных способностей.
– Просто не обращали на них внимание. Мне говорили, что на Сфере Дайсона вы тоже первым почувствовали негативный пси-фон.
Некоторое время они рассматривали веретенообразное сооружение, длина которого достигала, наверно, не менее сотни километров.
– Кажется, я понял, – глубокомысленно произнёс Иван.
– Что вы поняли?
– Вся эта система – единое целое, искусственное сооружение: планета-тор и эта «ось». Она поддерживает бублик в равновесии.
– Не уверен. Если бы это был некий стабилизатор положения или защиты, его не надо было хоронить под силовым пузырём. Какой в этом смысл?
– Ну-у… строили его негуманоиды… со своим комплексом неполноценности.
Ядогава засмеялся.
– Обладай человечество таким комплексом, давно бы заселило Галактику. Мне пришло в голову, что, возможно, именно тор служит защитой для «оси», а не наоборот. Надо будет сравнить возраст пород планеты и возраст этого веретена. По первоначальным прикидкам, планете-тору всего полмиллиарда лет, очень мало по меркам планетарного генезиса.
– Отколупнём кусочек веретена и отдадим в лабораторию.
– Мне бы ваш оптимизм.
Что-то блеснуло в центре веретена, на его ячеистом поясе.
– Катер! – не поверил глазам Иван.
Система обзора «голема» приблизила центральный пояс «оси», и стало видно, что это действительно космический аппарат, сидевший на одной из чешуй пояса, как водяная капля на листке дерева.
– Филипп!
Каледин не ответил.
Иван шевельнул перчаткой биоуправления, и «голем», сорвавшись с места, выписал стремительную петлю, вынесшую катер к своему собрату.
Сели, вглядываясь в лес чешуй и ячей.
– Филипп!
Молчание в ответ.
– Наверно, он вышел наружу, – сказал Ядогава.