Карта времени - Пальма Феликс Х. (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗
Том почувствовал укол ревности, прочитав горячие слова Уэллса. Он знал, что писатель выдает себя за него, но не мог не думать о том, что эти слова на самом деле могли относиться к чувствам каждого из них. Было очевидно, что Уэллс получает удовольствие от происходящего. Интересно, как относится к этому его жена? Том сложил письмо, спрятал его в конверт и положил под камень рядом с могилой таинственного Пичи. На обратном пути он все еще думал о словах писателя и не мог отделаться от мысли, что оказался выброшенным из игры, которую сам же придумал и в которой теперь ему отводилась роль обычного курьера.
Я люблю тебя, Клер, я уже люблю тебя. Увидеть тебя будет всего лишь еще одним шагом на этом пути, на котором я уже стою. А знание того, что мы победим в этой жестокой войне, удваивает мое счастье. Я буду драться с Соломоном на дуэли на шпагах? До недавнего времени мне казалось, что здравый смысл изменил тебе, любовь моя, я никогда бы не подумал, что в нашем поединке может быть использовано такое доисторическое оружие. Но сегодня утром, роясь в развалинах Исторического музея, один из моих людей нашел шпагу. Этот предмет показался ему достойным их капитана, и, как будто подчиняясь твоему приказу, он торжественно вручил шпагу мне. Теперь я знаю, что должен упражняться для будущей дуэли. Дуэли, из которой я выйду победителем, ибо уверенность в том, что за мной следят твои прекрасные глаза, придаст мне силы.
Клер почувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Она опустилась на кровать и снова произнесла про себя те слова, которые написал ей бравый капитан Шеклтон, наслаждаясь теми эмоциями, которые рождались при этом в ее сердце. Значит, когда он сражался с Соломоном, он знал, что она наблюдает за ним… Эта мысль вызвала у нее приступ головокружения. Справившись с ним, Клер бережно вложила письмо в конверт. Вдруг на нее обрушилось осознание того, что ей осталось получить еще всего одно послание от своего любимого. Как же она будет жить дальше без его писем?
Она попыталась не думать об этом, ведь она все же напишет еще два письма. Сдержит свое обещание и в последнем письме расскажет об их встрече в 2000 году. А о чем писать сейчас? Клер почувствовала легкий испуг, когда поняла, что на этот раз тему письма ей придется выбирать самой. О чем же еще поведать своему возлюбленному, так чтобы это не разрушило ткань времени, которая на поверку оказывалась такой же хрупкой, как стеклянный бокал. Подумав некоторое время, Клер решила рассказать о том, как печально тянутся ее одинокие дни влюбленной девушки, которая вынуждена коротать их в разлуке с любимым. Она села за письменный стол и взяла в руку перо:
Любовь моя!
Ты не представляешь, как много значат для меня твои письма. Я знаю, что мне суждено получить еще только одно, и это наполняет мое сердце глубочайшей печалью. Но я клянусь тебе, что буду сильной, ничто не сможет сломить меня, я буду думать о тебе одном, ощущать твое присутствие рядом со мной каждую минуту каждого бесконечно долгого дня. И конечно, ни один другой мужчина не встанет между нами, пусть даже я никогда больше тебя не увижу. Я живу только воспоминаниями о нашей встрече. И пусть моя мать, которой я, разумеется, не сказала ни слова, ведь ты был бы для нее всего лишь моей бесполезной выдумкой, приглашает к нам в дом самых завидных женихов со всей округи. Я принимаю всех крайне учтиво, а потом развлекаюсь, придумывая всякие абсурдные предлоги, чтобы отказать им. Моя мать уже, кажется, перестала мне верить. Моя репутация летит в тартарары, скоро я превращусь в старую деву и позор семьи. Но что за дело мне до того, что думают другие? Я твоя возлюбленная, возлюбленная отважного капитана Дерека Шеклтона, пусть даже никто и никогда не узнает об этой тайне.
Если не считать эти скучные встречи, все свое время я посвящаю тебе, любовь моя. Я научилась ощущать твое присутствие рядом, несмотря на то что нас разделяют века. Я ощущаю, что ты рядом каждую минуту, смотришь на меня своим нежным взглядом… Конечно, очень печально, что я не могу дотронуться до тебя, разделить с тобой свои волнения, взять тебя под руку и прогуляться по Грин-парку, насладиться картиной заката над Серпантином, прильнув друг к другу, или вместе вдыхать аромат нарциссов в моем садике, которые, по словам соседей, благоухают на всю улицу Сент-Джеймс.
Писатель ждал Тома, сидя на кухне. Том молча протянул ему письмо и сразу же вышел из дома. Что он мог сказать? Понимая разумом невозможность этого, он все же не мог отделаться от ощущения, что Клер в своих письмах обращается не к нему, а к Уэллсу. Он чувствовал себя третьим лишним в чужом романе, гнилой, никому не нужной половинкой яблока, которую нужно отрезать и выбросить. Оставшись один, Уэллс распечатал письмо и принялся с жадностью вчитываться в слова, выведенные аккуратным девичьим почерком.
И несмотря ни на что, Дерек, я буду любить тебя всю мою жизнь. А когда мои глаза закроются навсегда, никто не сможет утверждать, что я не была счастлива. Хотя должна признаться тебе, что все это очень нелегко. Ведь, если верить твоим словам, я никогда больше тебя не увижу, и думать об этом невыносимо. Несмотря на всю мою решимость собраться с силами и осознать это, иногда меня посещает безумная надежда, что ты ошибся. Конечно, я ни на минуту не сомневаюсь в твоих словах, любовь моя, нет! Но тот Дерек, который сказал мне эти жестокие слова в чайном салоне, и тот Дерек, который любил меня, а потом так поспешно вернулся в свое время, тот Дерек, которым ты еще не являешься, возможно, тоже сочтет невыносимой мысль о том, что больше никогда меня не увидит, и изобретет какой-нибудь способ вернуться ко мне! Ведь что сделает этот Дерек, не знаем ни ты, ни я, потому что он может разорвать замкнутый круг. Вот какая надежда живет в моей душе, любовь моя! Наивная, но без нее я уже не могу обходиться. Пожалуйста, вернись ко мне! Я так надеюсь, что аромат моих нарциссов поможет тебе найти дорогу.
Уэллс спрятал письмо обратно в конверт, положил на стол и долго смотрел на него. Затем он поднялся и начал ходить кругами по кухне. Он мерил ее шагами, потом опять садился, вставал и снова принимался ходить от стены к стене. Наконец он вышел из дома и направился к станции Уокинг за кэбом. Проходя мимо Джейн, которая работала в саду, он сказал на ходу, что едет в Лондон по делу. Уэллс почти выбежал из калитки, стараясь скрыть, что сердце бешено колотилось у него в груди.
В этот вечерний час на улице Сент-Джеймс царили тишина и спокойствие. Уэллс приказал кэбмену остановиться в начале улицы и подождать его. Он поправил шляпу и галстук и начал втягивать носом воздух, как ищейка. Через несколько секунд ему показалось, что сквозь запах лошадиного навоза пробивается тонкий возбуждающий аромат, который вполне может принадлежать нарциссам. Ему нравилось, что в импровизированном романе возник образ этого цветка. Недавно он прочел, что, вопреки распространенному мнению, свое название нарцисс получил не от юного греческого бога, упивавшегося собственной красотой, а благодаря своим наркотическим свойствам. В луковице, из которой вырастал цветок, содержались алкалоиды, способные вызывать галлюцинации, и это показалось Уэллсу как нельзя более подходящим к ситуации: как иначе, если не грезами наяву, можно было назвать то, что происходило с ними тремя — девушкой, Томом и самим писателем? Уэллс осмотрелся и пошел вдоль длинной и тенистой улицы с видом беспечно прогуливающегося прохожего, хотя по мере того, как он приближался к предполагаемому источнику изысканного аромата, у него начало пересыхать во рту. Зачем он приехал сюда? Чего он хочет добиться? Он и сам этого не знал. Единственное, что он знал, так это то, что ему необходимо встретиться с девушкой, увидеть ту, которая могла написать прочитанные им письма, или хотя бы дом, в котором они родились в прелестной головке. Может быть, даже этого ему будет достаточно.
