Письмо Софьи - Девиль Александра (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
Софье сделалось больно от этих слов, и она с трудом выдавила из себя:
– Зачем сейчас об этом говорить? Ведь он погиб…
– Кто погиб? Где, когда?! – воскликнул Ружич.
– Ну как же? Даниил Призванов погиб под Лейпцигом.
– О боже мой, а я уж испугался! – Ружич с улыбкой покачал головой. – Нет, он выжил, хотя был тяжело ранен. Под Лейпцигом была страшная битва, и многих раненых и пропавших без вести посчитали погибшими. Однако Даниила удалось спасти, над ним искусный лекарь колдовал, которого до этого Призванов спас во время обстрела. Да, лечение было долгим, но теперь Даниил жив, здоров, увешан крестами и повышен в звании. Он начинал войну ротмистром, а закончил ее полковником. К тому же его отец, граф Артемий, узнав о храбрости Даниила и разочаровавшись в своем другом сыне, оставил Даниилу состояние и родовое имение под Курском, а Захару – лишь разоренную смоленскую деревню, хотя, по-моему, этот лживый трус и того не заслужил. Потом старик умер, так что Даниил теперь сам себе хозяин, никто ему не указ. Хотя я уверен, что он бы в любом случае не подчинился бы ничьим запретам и женился бы на вас, если бы вы, конечно, были согласны. Еще я уверен, что он вас ищет, Софи. Наверняка уже побывал и в Вильно, и в Москве, а потом, может, и сюда приедет.
Софья слушала жадно, подавшись вперед, задерживая дыхание и не имея сил произнести хотя бы слово. Сердце ее бешено колотилось, и она прижала руку к груди, словно боялась, что оно может выпрыгнуть навстречу ошеломительному известию.
Ее необычное состояние заметила Надежда:
– Что с тобой, Софи? Ты потрясена этой новостью?
– Потрясена… – пролепетала она как во сне.
– И вы не передумали выходить замуж за этого господина… Щегловитова? – спросил Ружич.
– Я… не знаю. Мне… надо поговорить со своим духовником отцом Николаем. Я и ехала в город для того, чтобы исповедаться ему. – Она порывисто встала. – Простите, не могу больше задерживаться.
– Как, Софи, ты не посидишь у нас еще немного? – забеспокоилась Надежда. – Давай хотя бы выпьем вина за упокой мертвых и здравие живых.
Слуга уже откупоривал бутылку, горничная поспешно накрывала на стол. Софья, находясь в каком-то странном возбуждении, залпом осушила свой бокал, чем вызвала улыбки на лицах хозяев.
– Я должна идти! – заявила она, тряхнув головой. – Я обязательно приеду к вам, но позже, а сегодня мне еще надо решить многие дела. Спасибо вам за все, друзья мои!
И, не слушая возражений, она кинулась к выходу.
На улице смятенное состояние девушки внезапно сменилось безудержной радостью; ей казалось, что она готова обнять весь мир, и это пьянящее чувство нельзя было объяснить одним лишь бокалом вина.
Пахома она застала на том же месте, что и раньше, зато Касьян был в некотором удалении и приближался к коляске, спотыкаясь на каждом шагу.
– Что это с ним? – весело удивилась Софья.
Кучер пояснил:
– Да вот ведь, образина, заметил тут за углом трактир и сказал, что зайдет горло промочить. Дескать, жажда его замучила. А сам, видно, наклюкался, как свинья! И когда только успел? Ведь его всего-то минуту не было!
– А господин Щегловитов предупреждал, что Касьян теряет разум от одной рюмки! – рассмеялась Софья.
– Дать бы ему сейчас плеткой, чтоб честных людей не позорил, – проворчал Пахом и замахнулся на незадачливого попутчика. – Благодари Господа, что барышня сегодня такая добрая.
Касьян нетвердо ступил на подножку и тяжело плюхнулся на сиденье, забыв, что там лежит его дорожная сумка. Но, когда в сумке что-то хрустнуло, он сразу вскочил, вскрикнул и, обнаружив, что печать на конверте повреждена, а сам конверт надорвался, тут же пьяным голосом запричитал:
– Что же мне делать, горемычному, письмо я испортил, барин теперь с меня голову снимет!
– И правильно сделает, – заявил Пахом.
Но Софья, которая сейчас готова была всех прощать и всем помогать, снисходительно похлопала Касьяна по плечу:
– Ладно уж, выручу тебя. На почте договорюсь, чтобы письмо запечатали в другой конверт.
– И барину ничего не скажете? – шепотом спросил провинившийся.
– Не скажу, не бойся. Поехали к почте, Пахом!
Экипаж тронулся с места. Софья взяла из дрожащей руки Касьяна конверт и, обратив внимание, что адрес был питерский, поинтересовалась:
– Значит, Ипполит, брат твоего барина, живет в Петербурге? А я думала, где-то в поместье.
– Нет, Ипполит Кузьмич в Петербурге живут, в доходном доме-с.
– А что же Ипполит не поддержал брата, когда тот в затруднении оказался?
– Да Ипполит Кузьмич нашего барина всегда наставляли-с против игры, однако друзья-приятели барина с толку сбивали.
– Значит, твой барин все-таки игрок, – пробормотала Софья, но подтверждение этой неприятной истины ее не огорчило.
Сейчас девушка была даже рада убедиться, что Щегловитов имеет пороки, поскольку отказывать порочному человеку было легче, нежели порядочному. А в том, что она откажет Евграфу, у нее не оставалось сомнений с той самой минуты, как услышала, что Даниил жив. Конечно, предстоящее объяснение с Щегловитовым Софью подспудно тревожило, и она ощущала некоторую неловкость, даже, может быть, угрызения совести, но все это не могло заглушить того радостного волнения, которым сейчас было охвачено все ее существо.
Желая больше узнать о своем несостоявшемся женихе, пока язык его слуги еще развязан водкой, она спросила:
– А Людмила Ивановна, покойная жена твоего барина, разве не запрещала ему играть?
– Как же-с, супругу свою Евграф Кузьмич очень боялись, пока она здоровая была. А как она по болезни-то слегла, так он стал из дому пропадать.
– А за женой он разве не ухаживал, не сидел возле ее постели?
– Случалось, что и сидел, когда она при памяти была, да только все больше ругались. Особливо из-за братниного наследства.
– Какого братниного наследства? – насторожилась Софья.
– А не ведаю какого, да только после этого-то спора Людмила Ивановна вскорости и померла. А почем я знаю, какие там были тяжбы, мое дело маленькое.
Касьян замолчал и, склонив голову на грудь, всхрапнул и чуть не выпал из коляски. Софья поняла, что больше от него ничего не узнает. Но и услышанного ей было достаточно, чтобы заподозрить неладное. То, что сболтнул пьяный слуга, никак не вязалось с образом заботливого мужа и скорбящего вдовца, каким предстал перед Софьей Щегловитов.
Коляска, миновав торговую площадь, свернула на примыкавшую к ней улицу и остановилась напротив верстового столба, возле которого располагался почтовый двор. Софья велела Пахому:
– Пока я буду заниматься почтовыми делами, ступай в аптеку и забери коробку с лекарствами для месье Лана. Да гляди, чтобы Касьян из коляски не выпал.
– Привязать мне его, что ли, – проворчал Пахом, недовольно оглядываясь на полусонного попутчика.
Аптека располагалась неподалеку, и кучер направился туда пешком, а Софья повернула на почтовый двор, где в это время сновали проезжие купцы, суетились чиновники и слышалась перебранка ямщиков. Найдя одинокую скамью у стены, девушка села и, недолго думая, разорвала и без того поврежденный конверт и стала читать письмо, которое с первых же строк подтвердило ее смутные подозрения:
«Спешу тебя уведомить, Ипполит, что мои дела продвигаются успешно, так что договаривайся с кредиторами подождать еще совсем немного, обещай увеличить процент. Барышня София по уши в меня влюблена и, притом же, уверена, что я ухаживал за ней бескорыстно, не ведая ни о гибели Павла, ни о его нелепом завещании. Да, только такой вздорный дурак, как мой шурин, мог оставить все свое состояние этой сомнительной особе. Наверное, сделал так назло нам с Людмилой. Ну, да ничего, мне удалось выйти из положения, хотя и не без некоторой жертвы с моей стороны: все же придется стать под венец с дочерью крепостной девки. Надо постараться, чтобы слухи о ее происхождении не разошлись в свете. Она заупрямилась, решила венчаться непременно у своего духовника, в Харьковской губернии, но эта неожиданная поездка принесла мне пользу, ведь теперь я знаю, что имение Старые Липы весьма добротное и его можно выгодно продать, что я и собираюсь сделать в ближайшее время. София неопытна в этих делах, и я смогу ее убедить. А деньги от продажи покроют мои долги, да и питерский дом удастся вернуть из заклада. (Кстати, своей будущей невесте я сказал, что дом был продан во время болезни Людмилы – так что барышня сразу почувствовала жалость к несчастному молодому вдовцу.) А сохранять Старые Липы, которые находятся далеко от обеих столиц, для меня нет резона, поскольку я, как и ты, жить в провинции не привык, а без хозяйского надзора приказчики живо все разворуют. Лучше как следует обустроить Ниловку, это тоже весьма доходное имение и расположено поблизости от Москвы. Тут уж, брат, мне и понадобятся твои хозяйские таланты, возьмешь на себя роль управителя.
Кстати, ругать и корить тебе меня сейчас не за что: ведь я последние месяцы живу, как праведник, далекий от игры, пьяных кутежей и прочего разврата. И, знаешь ли, возможно, женитьба на Софье Мавриной даже пойдет мне на пользу. Конечно, происхождение у нее сомнительное и репутация испорченная, но в остальном она вполне привлекательная особа: хороша собой, умна, образованна, а в повадке чувствуется живость и какой-то внутренний огонь, который меня интригует и весьма возбуждает. Она не то что ее сводная сестрица – ревнивая, властная и некрасивая ведьма, от которой я готов был бежать на край света и находил утешение в загулах с друзьями. А милашка Софи совсем другая, и для меня лучшими удовольствиями будут те, которые она доставит мне в постели. Если же она и после свадьбы вздумает проявлять свой характер, то я собираюсь быстро прибрать ее к рукам. Так что, будь уверен, Ипполит, сия женитьба послужит не только к моей выгоде, но и к исправлению некоторых моих пороков.
Кстати, я обещал местным кумушкам, что брат приедет ко мне на свадьбу, – не говорить же им, что ты в Питере сдерживаешь моих кредиторов. Поэтому, будь добр, срочно пришли письмо, в котором отговариваешься от поездки на свадьбу какой-нибудь неожиданной болезнью.
Остаюсь твоим почтительным младшим братом
