XXI век не той эры (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна (бесплатные версии книг TXT) 📗
Разумеется, вечно в этом апатичном состоянии жить не стоило, и рано или поздно нужно было определиться с дальнейшей стратегией бытия.
Коренных обитателей Ирия во все времена было немного. Таких городов, на какой наткнулся на планете Ульвар, было всего семнадцать. Каждая маленькая пирамида служила обиталищем одному-единственному ирийцу; по той простой причине, что в основной своей ипостаси они обладали весьма внушительными по человеческим меркам габаритами, достигая роста порядка десяти метров. Даже до столкновения с циаматами их вид насчитывал не больше четырёх тысяч особей, а сейчас и вовсе осталось меньше двух сотен.
Изменения, произошедшие на Ирие, повлекли за собой перемены во всех сферах жизни тех, кто именовал себя богами. Даже их облик претерпел изменения. Проще говоря, они застряли в том виде, в котором пребывали последние годы большую часть времени. Теперь этот внешний вид стал для них естественным, а для всего прочего приходилось предпринимать определённые усилия.
Так что когда в просторной зале Общего Дома собрались остатки этого странного народа, зала казалась пустынной и гулкой. Слишком много было в ней теперь пустого места.
— В общем-то, проблема у нас одна и общая, — нарушил тревожную тишину мелодичный голос той, кого в последние века не называли иначе как Аматэрасу. — Предлагаю высказаться тем, кто имеет, что сказать, — тонко улыбнулась солнечная богиня ямато. Ей, одной из немногих, этот новый облик нравился гораздо больше прежнего: в таком виде она казалась себе значительно изящней.
— Да что тут высказываться, — проворчал тот, кого звали Одином. Единственный глаз его пытал раздражением. У него, к слову, и раньше, от природы был один глаз, но — в середине лба. А теперь облик его окончательно «очеловечился», и, под стать собственноручно написанным легендам, вторую пустую глазницу закрывала повязка. — По-моему, мы со всем этим экспериментом окончательно зашли в тупик. Можно сказать, провалили, как и было предначертано, только по иным причинам.
— По собственной дурости, — ехидно фыркнул Локи. Он, к слову, был одним из немногих «богов», чей нрав почти полностью соответствовал выбранному образу.
— Возможно, — пожал плечами Теояомкуи, один из богов смерти тольтеков, заодно разделявший функции Аматэрасу. — Только причины не отменяют нашего текущего положения.
— Не знаю, а, по-моему, неплохо получилось, — заметил, пожав плечами, его «коллега», тоже бог смерти, Миктлантекутли. — Во всяком случае, мы ведь живы. Кроме того, мне уже давно нравится жить с людьми, они получились очень забавные. Так почему не признать очевидное и не смириться: то, что когда-то началось как эксперимент, стало для нас смыслом жизни?
— А мне они уже надоели, — прорычал рыжебородый гигант Дагда. — Что ни сделаешь — всё не так поворачивается! Сколько можно, все труды насмарку?
— Ты несправедлив к ним, — тихо возразил Плутон-Аид (боги эллинов и романцев были одними и теми же личностями, о чём знали очень немногие, но многие подозревали). — Если бы не они, и нас бы сейчас не было. Так что, может, и к лучшему, что они всё поворачивают по-своему?
— В общем, давайте я выскажу то, что большинство из нас уже поняло, но пока не решается принять, — прервал попытавшегося было возразить Дагду вкрадчивый голос Ганеши. Который, к слову, был одним из основателей и идейных вдохновителей всего проекта «люди». — Никуда мы от них не денемся. Я, например, не могу их так подвести: во-первых, они слишком многое для нас сделали, во-вторых, мы слишком много прожили среди них и уже переняли многие их привычки, да и привычки собственных обличий; мне вот, например, имя «Ганеша» гораздо ближе того, что я осознал при явлении. В-третьих, мне стала близка их мораль, и теперь я просто не могу бросить их на произвол судьбы после всего того, что с ними сделали мы: надо как минимум дожить до конца войны и вернуть на круги своя их мировосприятие и инстинкты. Да и, в конце концов, без нашего присмотра они могут скатиться обратно в то безобразное состояние, в котором мы нашли их прежде, и мне просто жалко бросать давший такие чудесные плоды проект, который уже давно можно назвать смыслом моей жизни. Так что, какое бы решение ни приняли мы по результатам встречи, я всё равно останусь с ними.
— Ну, от тебя сложно было ожидать чего-то иного, — иронично улыбнулась Афина-Минерва. — Ты на них ещё с прежних времён зациклен, и вернуться к ним тоже было твоей идеей. Но, увы, поспорить с тобой я не могу. С ними действительно гораздо интересней, чем без них. И я окончательно согласна принять их поговорку «Что ни делается, всё к лучшему». Страшновато, конечно, не знать, что будет дальше; но, учитывая, что все наши знания уже неоднократно оказывались бесполезными, и всё в итоге поворачивалось совершенно иначе, можно сказать, ничего толком не изменилось.
— Я бы предпочёл остаться здесь и вернуться к прежней жизни, — недовольно возразил Сусаноо. — Согласен с Дагдой, люди уже поднадоели.
— А что тебе мешает остаться здесь, и навещать их под настроение? — опять подал голос Один. — Вообще, Ганеша прав, у нас и выбора-то особого нет. Мне, например, будет уже скучно без человеков. Я уже толком вспомнить не могу, как мы без них жили и чем занимались!
— Короче, я всё понял, — хохотнул Тор, полюбившимся жестом звучно хлопая себя ладонями по коленям. — Надо налаживать контакты с человечками. Если кроме этого варианта и идеи с «забиться на Ирий и замуроваться тут» других предложений нет, я тоже за божественное бытие. И вообще, кстати, надо проверить: наше новое состояние, случайно, не позволит нам как-нибудь более активно поучаствовать в большой войне?
— Позволит, — произнёс доселе молчавший Рос, возглавлявший «делегацию» богов русичей. — Тут Перун уже попробовал, шарахнул молнией по какому-то кораблику иных, он почти испарился. Хотя подробности надо выяснять.
— Ха! Да это отличная новость, — оживились ещё несколько богов, доселе сидевших с мрачными лицами. Даже Дагда как-то подобрел.
— В общем, думаю, принято единогласно? — предложил старейший из них, Шива, которого уважали все без исключения боги. — Остаёмся с людьми. Мне тоже понравилось быть богом.
Под сводами огромного зала раскатился согласный гул. Идея понравилась не всем, но даже те, чьи лица были мрачны, понимали: это наилучший выход. Для всех.
Обитателей же родового гнезда Йенсенов все эти разговоры пока не касались. После судьбоносных событий прошла неделя, и нельзя сказать, что что-то в этом доме радикально изменилось. Может, только чуть легче стала общая атмосфера: новоявленная хозяйка после разговора на повышенных тонах, выжав из Ульвара своеобразное признание, несколько успокоилось. Любой женщине спокойней и приятней жить, когда она знает, что любима, а не в попытках убедить себя, что эта любовь ей совсем не нужна. И это всё произошло очень кстати, потому что выяснилось: её присутствие в институте больше не нужно, дальше разберутся и без неё, а потом будет необходимо пару раз приехать для окончательного «разминирования». Что бы делала Ольга, если бы жизнь не наладилась, большой вопрос. От скуки бы, надо думать, полезла на стену.
Для сына Тора изменения тоже оказались, к его удовольствию, минимальными. Некоторое время Ольга ещё подёргала его своими вопросами, но довольно быстро освоилась с получением информации при помощи кацалиоцли. А потом…
К собственному удивлению мужчина осознал то, чего не мог заметить несколько месяцев: ему хотелось возвращаться в этот старый скрипучий дом. То есть, родовое гнездо вновь примерило на себя это странное и давно забытое слово — дом. Место, где хорошо, спокойно, где тебя ждут и рады видеть. Пожалуй, впервые за свою очень долгую и очень насыщенную жизнь Ульвар за делами не терял счёта времени: у него появилось что-то кроме этих самых дел.
Например, радость в ярко-зелёных глазах Ольги, когда он вечером находил её или в гостиной, или на веранде, или в кухне. Или совместные верховые прогулки; сын Тора и так их всегда любил, но в компании удобно устроившейся у него на коленях женщины они стали почему-то ещё приятней. Хотя и непонятно было, почему? Ведь вроде всё то же самое: тот же лес, те же фьорды, те же скалы, та же живая лесная тишина, пахнущая морем и хвоей. Да и «игры на свежем воздухе», как окрестила этот процесс Ольга, не были обязательной частью программы и никак не сказывались на прочих ощущениях и впечатлениях.
