Кольцо Атлантиды - Бенцони Жюльетта (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
В этой цепи недоставало очень многих звеньев, и это означало, что тайна никогда не будет раскрыта... так и останется, как прежде, легендой о гробнице Неизвестной Царицы, даже если Адальбер сам примется за поиски этих недостающих элементов.
Он еще долго смотрел на прекрасное тело женщины. Единственным украшением царицы была изумрудная диадема, хотя повсюду было рассыпано несметное количество драгоценных камней и золота. Сколько преступлений, сколько низости могло бы совершиться из-за этих богатств! И не нужно было обладать богатым воображением, чтобы представить себе, какие полчища стервятников устремятся в эту усыпальницу, как только тайное станет явным...
Время шло, но Адальбер не замечал его, всецело погруженный в свой сон наяву. К реальности его вернул фонарик: батарейка начала садиться, и он начал мигать. Тогда, за невозможностью совершить большее, Видаль-Пеликорн запечатлел свой поцелуй на стеклянном саркофаге и, ничего не взяв, ничего не тронув, двинулся из усыпальницы прочь. Орихалковая плита захлопнулась сама собой, как только он переступил порог.
Вернувшись в пещеру, он застал ожидавших его Альдо и Мари-Анжелин, они сидели на камнях и, казалось, спали. Альдо даже не курил, видимо, чтобы не обнаружить своего присутствия запахом табака. Вид Адальбера потряс их обоих.
— Ну что? — разом вскрикнули они.
— Никогда бы не подумал, что мне выпадет счастье лицезреть такую красоту. Хочешь посмотреть? — он протянул другу Кольцо, но тот, почувствовав его сомнение, отказался:
— Не хочу! Знаешь, сколько времени прошло с тех пор, как ты туда спустился?
— Я не следил за временем. Меня вернул к реальности фонарик.
— Прошло пять часов! Мы уже подумали, не нужна ли тебе помощь... или заряженные батарейки!
— А вы, Мари-Анжелин, пойдете?
Она отрицательно покачала головой, догадавшись, что ее любопытство оскорбило бы Адальбера. Вид у него был такой, словно он только что вернулся из загробного мира.
— И что теперь? — поинтересовался Альдо.
— Первым делом поблагодарим старого египтянина, попрощаемся с ним и пойдем обратно!
Адальбер вынул крест, и скала за ним бесшумно затворилась, но вернуть План-Крепен шелковый мешочек он не спешил. Сгорая от любопытства, она не сдержалась:
— Вы собираетесь снова прийти сюда завтра и начать...
— Ни в коем случае! — с улыбкой ответил он. — Ни завтра, ни послезавтра, никогда вообще. И прошу вас обоих забыть о том, что мы здесь были... только маркизе де Соммьер, конечно, можно рассказать. Но не переживайте, я вам все опишу...
— А господину Лассалю тоже? — подозрительным тоном спросила, забеспокоившись, Мари-Анжелин. Это рассмешило Адальбера.
— Нет, ему — никогда! Он же просто с ума сойдет!
В тот же вечер, после ужина, все собрались в малой гостиной тетушки Амели послушать Адальбера. Его талант рассказчика в сочетании с неподдельным волнением, которое он испытал, превратили повествование в историю о возвышенной и чистой красоте. Об одном только он предпочел умолчать: о том, что Салима была портретом спящей красавицы. Эту подробность он приберегал только для ушей Альдо, чтобы не огорчать Мари-Анжелин.
— Великолепно! — захлопала в ладоши маркиза, когда он умолк. — Слушая вас, я снова вспомнила, о чем мечтала девочкой, когда матушка читала мне сказки. Жалко только, что вы так и не смогли расшифровать письменность той фантастической эпохи. И, следовательно, так и не узнали ее имя.
— Увы, нет! Она для нас так и останется Неизвестной Царицей. И я на самом деле думаю, что так будет лучше... Кстати, Мари-Анжелин, все хотел попросить вас показать рисунки, которые вы сделали здесь, в Египте. Если вам не трудно...
— Конечно, нет!
Она принесла свои работы: эскизы сангвиной, рисунки и акварели. Целая коллекция. На них были изображены храм Хнум, гробницы принцев, старый монастырь Святого Симеона... Нарисовала она и портреты Хакима и других мальчишек. Мари-Анжелин показала удивительное изображение Хранителя, разные зарисовки скалы, в которой была вырублена гробница. Адальбер долго смотрел на них, не зная, как сказать художнице, что он хотел бы их уничтожить, но что ему было бы ужасно жаль это сделать, потому что рисунки были такими талантливыми...
Молчание затянулось, и Альдо уже собрался что-то сказать, но Мари-Анжелин жестом остановила его. Спокойно взяв свои рисунки из рук Адальбера, она сама порвала их:
— Вы же этого хотели, не так ли?
Чувства помешали ему говорить, он только обнял ее за плечи и поцеловал. Когда мужчины вышли на свою обычную ночную прогулку, часы на губернаторском дворце как раз пробили полночь. Хоть и устали они от сегодняшней экспедиции, но все же оба чувствовали потребность побыть вдвоем. На этот раз они спустились к реке и зашагали по высокой набережной, почти совсем пустынной в этот час. Виднелись только два фиакра, да и те вроде бы скоро должны были отъехать.
Какое-то время они просто молча курили, наслаждаясь внутренним покоем и полным согласием, которое нечасто посещало их в последние дни. Ночь, освещаемая нежным светом бесчисленных звезд, была тиха и прекрасна; в душе царила радость. И только когда набережная превратилась в дорогу, Альдо заметил, что ушли они уже очень далеко:
— Ты что же, собираешься довести меня до самого Ком-Омбо?
— Нет, но мне нужно кое-что тебе сказать. Сегодня вечером, когда я рассказывал вам о гробнице, я нарочно умолчал об... одной вещи, которая для меня очень много значит... Царица была удивительно похожа на...
— Салиму Хайюн?
— Как ты догадался?
Альдо выбросил сигарету и взял друга под руку:
— Я ведь знаю тебя как облупленного, понимаешь? Наверное, даже лучше, чем если бы мы были кровными братьями. Сегодня, когда ты вернулся оттуда, на лице у тебя было написано такое блаженство, какое невозможно было бы объяснить всего лишь радостью открытия. И еще менее твоим описанием спящей красавицы. У тебя получалось, что красота противопоставлена реальности. Ты нарисовал нам портрет Нефертити. Блондинкой сделать ее не посмел, но в остальном — все сходится.
— Другими словами, ввести в заблуждение не удалось никого?
— О, может, и удалось, рассказ получился удачным, и думаю, что наши дамы его проглотили. Хотя в отношении тетушки Амели никогда ничего нельзя сказать определенно. Но что касается План-Крепен, то для нее твои речи сродни текстам Евангелия. Она блаженствует с той самой минуты, как ты сказал, что больше не пойдешь в гробницу, и попросил нас не выдавать секрет. Как видишь, цель твоя достигнута... и не было смысла еще более утруждать мои бедные ноги, чтобы поведать мне об этом... Ну, что? Пойдем обратно?
— Подожди! Осталось выполнить последний долг.
Он отошел на несколько шагов, вынул из кармана смокинга крест Анх и, как следует размахнувшись, забросил его в Нил.
— Река здесь глубока, и место пустынное. Никто не найдет ключ от гробницы. Пусть покоится с миром, ТА...
— Которую ты нарек неким именем, так я полагаю?
— Ты ошибаешься, если предполагаешь, что я назвал ее Салимой. Для меня Неизвестная Царица — это просто... ОНА!
На этот раз Альдо не нашелся что ответить. Что до Британского музея, который мог теперь навеки распрощаться со своим достоянием, то упоминать о нем в такую минуту было бы бестактно.
Наступило время отъезда. Накануне вся компания была приглашена на ужин к Лассалю, лучившемуся радостью и надеждой. Он только что выкупил «Замок у реки» у государства, которое, не обнаружив наследников, завладело домом, и собирался отметить покупку.
— Я буду содержать замок в образцовом порядке, и уж мы-то с тобой сможем облазить его сверху донизу! — пообещал он Адальберу. — Надо во что бы то ни стало найти тот знаменитый план, который собрал из кусочков проклятый демон Ассуари...
— Прошу прощения, дорогой Анри, но мне придется разочаровать вас: ищите без меня. Грядет удушающая жара, и я действительно устал.
— Ты? Устал? Такой выносливый?
