Адриан Моул и оружие массового поражения - Таунсенд Сьюзан "Сью" (бесплатная библиотека электронных книг txt, fb2) 📗
– Остается лишь покончить с собой, – сказал я.
– Ты не можешь себе позволить покончить с собой, – возразил Парвез. – Кроме всего прочего, ты должен мне триста фунтов за профессиональные услуги.
Я пробормотал, что у меня еще есть кредит на карточке Автомобильной ассоциации.
– Моули, ты все глубже увязаешь в дерьме! – воскликнул Парвез.
– Так что же мне делать? – спросил я.
– Для начала спуститься с небес на землю. Посмотри на нас с Фатимой. Я зарабатываю немного, поэтому мы живем в маленьком доме и у нас нет говорящего холодильника. Наш сидит себе под разделочным столом и не вякает. Ты не можешь позволить себе стиль жизни, Моули, ты можешь позволить себе только жизнь.
Выглянув из кабинета, он крикнул Фатиме, чтобы она сварила кофе.
Поставив поднос на стол, Фатима обняла меня и сказала, что ей очень-очень жаль. Словно обращалась к бедняге, потерявшему недавно самого близкого человека.
На прощанье Парвез сказал:
– Тебе придется продать Крысиную верфь, Моули.
А Фатима добавила:
– Мой дядя заседает в городском совете, и он в полном бешенстве. Комитет по городскому планированию проголосовал за выдачу разрешения на строительство казино на берегу канала в районе Крысиной верфи.
Парвез кивнул:
– В твоем районе стриптиз-клубы растут как грибы. Мастерская одного из моих клиентов стругает шесты для стриптизерш. От заказов отбоя нет. Это будет лестерское гнездо разврата, сечешь?
Вернувшись на Крысиную верфь, тихонько прокрался на балкон, стараясь не потревожить лебедей. Но едва я опустился в кресло, как сэр Гилгуд буквально спикировал на меня, загнав обратно в квартиру.
Из окна я наблюдал, как солнце садится за красильнями. Какие-то варвары разрушали старинное здание красилен, переделывая его в жилой дом с квартирами-студиями. Чудесные арочные рамы уже выломали, их обломки валялись в контейнере для строительного мусора.
Пятница, 18 июля
Парвез подергал за нужные ниточки и устроил мне встречу с консультантом по долговым обязательствам в Бюро консультаций для граждан. Мне не пришлось выстаивать чудовищную очередь. Все, что от меня требовалось, – взять с собой как можно больше финансовых документов: счетов, неоплаченных накладных, банковских отчетов, квитанций, документов о зарплате и пр. На всякий случай прихватил и все свои кредитные, магазинные и дебетовые карточки.
Мышиные туфли на ногах Юнис Холл (так зовут моего консультанта) были под цвет ее волос. С первого же взгляда я проникся доверием к этой женщине и немедленно сознался во всем. Какое облегчение поговорить с посторонним человеком – с тем, у кого еще не сложилось обо мне предвзятого мнения.
Минут двадцать Юнис Холл терпеливо выслушивала рассказ о моих проблемах. Потом начала поглядывать на часы, но я никак не мог остановиться.
Наконец она сказала, немного резковато:
– Мистер Моул, я не компетентна в вопросе, обманывал ли нас мистер Блэр относительно оружия массового поражения. Я консультирую по долговым обязательствам.
Затем забрала у меня финансовые документы и принялась молча их изучать.
Передал ей записку Парвеза, в которой он разъяснял мою ситуацию с налогами.
– Ваш финансовый инспектор сообщил, что вы не платили налогов в 1996, 1997, 1998 и 1999 году, – оторвалась от бумаг Юнис Холл.
– Получается, что не платил, – ответил я и попытался описать мои тогдашние обстоятельства: карьера специалиста по замороженным потрохам; развод с нигерийской принцессой; телевизионная передача, которую я вел в качестве знаменитого повара; дом, полученный в наследство; статус отца-одиночки; пожар, который уничтожил дом и все, что в нем было, включая бесценные рукописи.
– Какого рода рукописи? – переспросила мисс Холл.
Объясняя, что я автор нескольких неопубликованных произведений, вдруг с грустью подумал, что теперь я скорее распространитель литературы, чем ее создатель.
Поведал о годах, прожитых в ветхом муниципальном жилье, вместе с двумя сыновьями, на пособие для неимущих.
Когда я умолк, Юнис Холл подытожила:
– Значит, вам хватило пяти лет, чтобы из богача превратиться в нищего, и все это за счет налогоплательщиков.
В свое оправдание я заметил, что совсем недавно был вынужден заплатить за частную медицинскую и стоматологическую помощь, поскольку в моем районе отсутствуют учреждения Национальной службы здравоохранения, – разве я не сэкономил таким образом государственные деньги?
– Вы живете в мире фантазий, мистер Моул.
Попросил уточнить, что Юнис Холл имеет в виду.
– Вы обратились ко мне за помощью, потому что у вас очень большие долги. Первое, что я обязана сделать, – заставить вас осознать свою ответственность, а это возможно, только если вы станете жить в реальном мире. Не в выдуманном мире африканских принцесс, телезвезд, наследств и пожаров, в которых сгорают ваши ценные рукописи. Вы нуждаетесь в куда более серьезной помощи, чем я могу предоставить, мистер Моул.
Умолял ее не бросать меня, и она согласилась:
– Хорошо, но отныне вы должны говорить мне только правду.
Пристально, очень пристально она посмотрела мне в глаза, будто настоящий гипнотизер, и я вдруг вообразил, как просыпаюсь через три минуты, а миссис Холл говорит, что, пребывая под ее чарами, я пресмыкался, выполняя все ее вздорные капризы.
Пообещал сделать все, что необходимо, только бы выбраться из долговой ямы.
– В первую очередь найдите себе жилье, которое соответствует вашим доходам, – дала задание миссис Холл.
Вернувшись домой, позвонил риелтору Марку УБлюдку и оставил сообщение с просьбой зайти как можно скорее, чтобы оценить мои апартаменты на Крысиной верфи.
Проснулся от зулусских песнопений. Это звонила Георгина, она в Биби-на-Уолде и только что примерила платье подружки невесты.
– Оно вовсе не цвета мяты, – сообщила Георгина, – оно цвета лебединого дерьма.
– Не расстраивайся. Ты ведь наденешь его всего раз в жизни.
– Дело не только в этом гребаном платье, – пожаловалась Георгина. – Два с половиной месяца назад я записалась в очередь на сумочку от Гуччи. Вчера позвонили из магазина, подошла моя очередь. Я ухнула месячную зарплату на эту сумочку из коллекции позолоченных кожаных изделий Гуччи. Но, Киплинг, вот смотрю я на нее, и мне совсем не радостно.
– Георгина, сдается мне, тебя поразил синдром раскаявшегося потребителя. Просто держись подальше от Бонд-стрит.[78]
Георгина долго молчала, а потом сказала:
– Но я записалась на серебряные туфли. Может, отменить, а?
Суббота, 19 июля
Свадьба состоялась в зимнем саду гостиницы «Наследие». Дожидаясь невесту с подружками, мы с Умником едва не зажарились в своих костюмах – солнце так и шпарило сквозь двухкамерные стеклопакеты.
Священница Маргарет встала позади импровизированного алтаря-клумбы. Гостиничный музыкальный центр заиграл «Прибытие царицы Савской». Мы обернулись и увидели Маргаритку – в сопровождении Георгины, Гортензии и весьма крупной кузины Умника она прошествовала мимо гостей к алтарю.
Платье Маргаритки из кремового шелка открывало плечи. Лицо невесты скрывала фата. Георгина была абсолютно права относительно цвета своего платья, да и рукава с буфами и скошенный подол явно не делали ее краше.
Я впервые увидел Майкла Крокуса в костюме и с подстриженной бородой. Его подбитый глаз все еще напоминал о радостях мальчишника, когда бармен Фергал врезал ему, обозвав «протестантской сранью». Нетта была одета как типичная мать невесты – костюм абрикосового цвета, шляпа с огромными полями.
Зато моя мама нарушила неписаное правило и явилась в белом. Со Зверя содрали его рванину и нарядили в белоснежную рубашку, костюм-тройку с иголочки и серый шелковый галстук с желтыми слониками. Он напоминал Роберта Редфорда, только повыше и помолчаливей.
Когда Маргаритка приподняла вуаль, я заметил, что она без очков, но в макияже, который явно был нанесен мастером своего дела. Складки в уголках рта, придававшие ее лицу выражение вечного недовольства, исчезли.
