Глубина. Трилогия - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
– А продажа не запрещена?
– Пока нет. Копаются в исходниках. Лучше скажи, ты где был час-полтора назад?
– Ну… как обычно.
Людмила Борисовна легонько покашляла. Любопытство борется в ней со старческой жадностью. Повременная оплата – это самый гнусный враг компьютерщиков и болтунов.
– Ясненько, в глубине. А я заходил. Пива хотел с тобой выпить.
Маньяк вдруг начал мяться:
– Ты… выгляни за дверь.
– Зачем?
– Я позвонил, посидел на лавочке, пива попил. Снова поднялся, позвонил. Потом оставил у тебя под дверью пару бутылок «Холстена». Светлого. Глянь, стоят?
Я издал звук, похожий на скрип старого дисковода.
– Шура, а что, с утра коммунизм ввели? Ты чего?
– Ну глянь, может, стоят… – буркнул Маньяк.
– Нет, не стоят! Я от соседки звоню.
– Ну… и бес с ними, – сказал Шурка.
Все-таки иногда мой разум пасует при общении с настоящими компьютерщиками. Может быть, Шурка спутал реальный мир и глубину, где цена на пиво вполне символическая?
– Рассказать, так не поверят…
– Ну те, кто выпил, поверят, – мрачно заметил Маньяк.
– Зайди утром, часов в десять, – попросил я. – Надо кое о чем поговорить.
– Только не забудь вынырнуть. Зайду.
– Пока, Шурка.
Я повесил трубку, смущенно посмотрел на Людмилу Борисовну.
– Долго я?
– Ладно, ничего. – Старуха махнула рукой. – Бизнес, разве я не понимаю? Продаешь-то что?
– Пиво, – сказал я наугад.
– Я и сама пива любила выпить. Только разве ж на пенсию полакомишься?
– Людмила Борисовна, а давайте я вас угощу? – радостно предложил я. – У меня как раз образцы дома есть!
Это лучший выход из ситуации. Иначе старуха обязательно припрется ко мне и будет звонить с моего телефона… компенсируя нанесенный ей ущерб. А в мою квартиру слабонервным лучше не входить.
– Разве что бутылочку… – оживилась старуха.
Когда я нес ей через площадку бутылку «Ораниенбаума», молодежь проводила меня с лестницы жадным взглядом. Что говорить, две бутылки легкого пива на четырех здоровых лоботрясов – это несерьезно.
10
В снежных недрах морозильника я нашел окаменевшую сосиску. Из консервов осталась банка килек, купленная не то в период полного безденежья, не то из ностальгических соображений.
Спать хотелось до отупения, но я все же разогрел несчастную сосиску, взял консервный нож, выставил перед собой две бутылочки пльзеньского «Урквела». Ужин при свечах – свечи как раз трепетали на мониторе компьютера. Включился скринсейвер, сохранитель экрана. Потрескивание костра, доносящееся из шлема, было как нельзя уместно.
Ну ее к черту, глубину! Неудачника этого. Сейчас, в реальном мире, все происходящее казалось пьесой абсурда. Если завтра утром Неудачник не расколется – выходим с Викой из пространства гор. Навсегда. Пусть рассказывает свои сказки скалам и соснам – они оценят.
Я глотнул холодного пива, тихонько застонал от удовольствия. Принялся вскрывать кильку. Аккуратно отрезал крышку, подцепил вилкой…
И чуть не упал со стула.
На меня укоризненно смотрела сотня рыбьих головок.
Где-нибудь в виртуальности подобная шутка меня бы не удивила. А вот в настоящем мире…
Я подцепил облитые томатом головы, пытаясь найти хоть одну целую рыбешку. Ничего. Очень старательно сделано. Я представил себе рыбозавод… этакую плавучую махину… или килек консервируют на берегу? Конвейер с этой низкосортной продукцией. Офонаревших от рыбной вони и монотонного труда девчонок на конвейере. Вот одна из них снимает с ленты пустую банку и начинает плотно напихивать в нее рыбьи головки. Шутка.
Я действительно засмеялся, с содроганием закрывая банку. Ужинать было нечем, но обиды на безвестную работницу я не испытывал. Наоборот. Все оказалось неожиданно уместным.
Присосавшись к бутылке, я разом прикончил первый «Урквел».
Дайвер, тебе захотелось чудес? Машинного разума и людей, входящих в виртуальность напрямую?
Очнись, дайвер! Вот они, доступные нынешнему миру чудеса! Слямзенное пиво, фаршированные глазами килькины головы, духота и грязь старушечьей квартиры, малолетняя шпана на лестнице, надоедливая капель из крана на кухне.
Это – жизнь. Какой бы дурацкой и скучной она ни была. А там, внутри шлема, созданная машинами и подсознанием сказка. Наш электронный эскапизм.
Я открыл вторую бутылку пива, взял банку, вышел на балкон и вывалил ее содержимое в чахлый палисадник. Бродячих кошек ждет пир этой ночью.
– Неэтично! – укорил я сам себя. В мои мозги, не хуже, чем в Викину программу, вшито, что мусор из окна кидать не стоит.
Но, в отличие от машин, мы умеем плевать на запреты. С балконов.
Прямо с остатками пива я прошел в туалет. Расстегнул комбинезон, поглядывая на бутылку. Пить уже не хотелось.
– К чему этот долгий и утомительный процесс? – риторически спросил я и вылил остатки пива в унитаз.
Я добрел до кровати, выключил свет. Сколько ж можно спать, скрючившись за столом, с электронной кастрюлей на голове? Было тихо, очень тихо. И юнцы на площадке утомились терзать гитару.
Только ровно гудел компьютер и мерцали свечи на экране.
Я перевернулся, утыкаясь лицом в подушку. Но сон отступал. Там, в глубине, лежит неподвижное, мертвое тело Стрелка. Скучно ли ему без меня? Что-то в этом есть, самую чуточку, от предательства.
– В последний раз! – простонал я, поднимаясь. Надел шлем, воткнул разъем костюма в порт. Положил руки на клавиатуру.
deep Ввод.
* * *
Во сне я прижимаюсь к Вике, и она что-то бормочет, поворачиваясь на другой бок. Как ни тих ее голос, но я просыпаюсь.
Значит, тоже спит в глубине.
Костер уже догорел. Наверное, близится утро, но темнота пока не отступила. Лишь красные отсветы от догоревшего костра. Неудачник неподвижным кулем лежит в сторонке. А вот взять да пихнуть тебя хорошенько, дружок! Здесь ты, с нами, или вышел из глубины и отсыпаешься в теплой мягкой постели?
