Сталинградская Богородица - Шамбаров Валерий Евгеньевич (книги серии онлайн .txt) 📗
Фронт разделил две Италии, два правительства. Королевское действовало под откровенную диктовку американцев и англичан. Однако и власть Муссолини теперь оказалась чисто номинальной. По сути, немцы установили свой оккупационный режим. Прежде в Италии допускалось некоторые вольности. Рабочие даже позволяли себе забастовки, демонстрации. Напомню – Италия принимала и еврейских беженцев. Теперь здесь появились отделения гестапо. По городам прокатывались облавы, печатали шаг немецкие патрули. Политических противников тащили в тюрьмы, отправляли в концлагеря и на казни. Появились нацистские уполномоченные по депортациям евреев. Эшелоны с шестиконечными звездами на вагонах покатились в Маутхаузен, Треблинку, Освенцим.
По указам дуче стала формироваться Национальная республиканская армия. Но обучали ее и фактически руководили немецкие офицеры. Заново ставили в строй тех же самых итальянских солдат, которых только что разоружали и разгоняли по лагерям для пленных. Большинство из них продолжало службу как ни в чем не бывало. Будто миновало досадное недоразумение, и все возвращалось на свои места. А если кого-то расстреляли, кому какое дело? Ведь не тебя. Поначалу было создано четыре отборных дивизии, потом их количество росло. Численность новой армии достигла 800 тыс. человек! Из идейных фашистов формировались добровольческие «черные бригады» (по количеству они бригадам не соответствовали, насчитывали по 200–300 человек).
И все-таки оказалось, что не все итальянцы готовы смириться с оккупацией, казнями, насилием. В горах появились партизаны – коммунистические «Гарибальдийские бригады», католические группы «Зеленое пламя». Кстати, как это ни парадоксально, но в это же время другие итальянские партизаны продолжали драться против англичан. В Восточной Африке ожесточение нарастало. Итальянские женщины и дети вымирали от болезней и голода в британских концлагерях. А на землях племен, дружественных итальянцам, английские каратели вели себя ничуть не лучше немцев в Белоруссии или японцев на Филиппинах – оставляли за собой пепелища деревень, завалы трупов. Но и партизаны сражались смело, отчаянно. Император Эфиопии Хайле Селассие, напуганный размахом их операций, даже пытался вступить в переговоры, нащупать пути к примирению. Однако постепенно у итальянцев иссякли даже винтовочные патроны. А после того как антигитлеровская коалиция овладела всей Африкой, развеялись надежды на помощь. Партизаны начали уходить за границу.
Но самые упорные не опускали рук. Один из самых удачливых командиров, лейтенант Амедео Гийе (англичане прозвали его «командиром-дьяволом») решил восстановить связь с родиной. По поддельным документам пересек несколько стран и морей, добрался до Италии. Просил военное министерство выделить самолет, нагруженный боеприпасами, представил «План партизанских атак в Эритрее». Но… в министерство он попал 3 сентября 1943 г. В тот самый день, когда подписывалось перемирие и англичане прекращались в союзников. Вместо самолета с боеприпасами Гийе получил совсем иные указания. В Восточной Африке британские власти постарались пошире распространить известия о новом курсе короля и правительства Бадольо. Принялись налаживать отношения с итальянцами, освободили их из концлагерей, объявили амнистию партизанам. В октябре 1943 г. война стала угасать.
Но в заключение стоит вернуться к загадке, почему же американцы и англичане высадились на самой южной оконечности Италии? Что им мешало «подрубить» полуостров ближе к основанию? Вся страна досталась бы им одним махом… Эйзенхауэр впоследствии глубокомысленно объяснял, что высадку десантов в центральной или северной Италии организовать было невозможно, туда не доставал радиус действий истребителей с Сицилии. Эта отговорка сгодилась для лопоухого западного обывателя, но серьезной критики не выдерживает. При подавляющем превосходстве военно-морских и воздушных сил США и Англии данный фактор не был определяющим. У западных держав имелись авианосцы, способные прикрыть высадку в любой точке. И к тому же авиация могла воспользоваться аэродромами в самой Италии.
Нет, разгадка кроется в другом. Именно в том, что при высадке на севере Италия почти сразу была бы занята союзниками. Но при подобном повороте немцы повзрывали бы многочисленные заводы Милана, Турина, Генуи. А владельцы этих предприятий были тесно связаны с королем и правительством Бадольо. И не только с Бадольо. Акционерами и совладельцами промышленных гигантов Северной Италии являлись… американские банкиры. Убытки им были абсолютно не интересны.
Но нешуточная опасность нависала не только над заводами. При падении Италии Гитлеру пришлось бы восстанавливать фронт по Альпам. А для этого он наверняка двинул бы войска в Швейцарию! Такой план был уже разработан, операция получила название «Зильберфукс» («Серебряная лиса»). Нетрудно понять, что захват Швейцарии с ее банками и подавно не устраивал круги «мировой закулисы».
Направления ударов подправили таким образом, чтобы избежать нежелательных последствий. Фронт в Италии удержался. А теневое окружение фюрера было связано с той же «закулисой» – шахты, шредеры, кепплеры, шпееры. Позаботились, подсказали, что для Германии выгоднее сохранить Швейцарию нейтральной. Очевидно, и сам Гитлер смекнул, что покушение на соседнюю чистенькую республику заденет интересы слишком уж могущественных группировок. Операцию «Зильберфукс» он отменил.
В общем, все урегулировалось оптимальным образом. Союзные армии ползли по полуострову, от рубежа к рубежу. Промышленные гиганты источали ручьи прибылей от военных заказов. А через швейцарские банки эти прибыли без помех переводились куда нужно. На чьей совести остается миллион убитых, раненых и пропавших без вести на итальянском фронте? На чьей совести остаются сотни тысяч жителей Италии, репрессированных в период германской оккупации? Оставляю вопрос открытым.
30. Власов и власовцы
Заказы на похоронные кресты германская армия размещала в столярных мастерских оккупированных городов, их серийно изготовляли и военно-строительные части. Но крестов не хватало, под каждым закапывали по 5–6 солдат
[98]. Не хватало и маршевых пополнений, чтобы восполнить урон. Привлечение «хиви» стало обычным явлением. Командир занижал цифры потерь, получал лишнее довольствие, боеприпасы, а воевали вместо убитых русские изменники. Фельдмаршал Мильх запросил 10 тыс. пленных для зенитной артиллерии – из Германии небось не убегут, а стрелять по самолетам легче, чем по соотечественникам на передовой. Но и на фронте росло количество частей из советских граждан – русских, украинских, татарских, калмыцких, кавказских. Эстонские, латвийские, литовские части хорошо зарекомендовали себя в боях с русскими и в карательных акциях, Гиммлер распорядился формировать из них дивизии СС.
Изрядную подпитку добровольцев немцы получили на Дону, Кубани, Северном Кавказе. Казаки не забыли геноцида Гражданской войны, репрессий, голодомора. Среди них широко распространялись воззвания Краснова и Шкуро. В Новочеркасске возник Донской казачий комитет под руководством генерала Павлова и сотника Доманова, началось создание добровольческих частей. Аналогичные органы возникли в Краснодаре. Общее количество советских людей в составе германских войск достигло 800 тыс., а некоторые исследователи приводят цифру в 1 млн (возможно, если считать с полицаями). Возникла идея готовить из пленных и перебежчиков административные кадры для захваченных земель. В Циттенхорсте и Вустрау для этого были созданы специальные «учебные лагеря».
Но это абсолютно не означало смягчения оккупационной политики. О равноправии русских с завоевателями даже речи не было! Совершенствовались лишь механизмы использования рабов. Полицаев и «остгруппен» направляли на самые грязные акции вроде массовых казней. Поощряли спиртом, самогонкой. Разрешали поживиться кое-какими вещами жертв, не самыми ценными – самые ценные принадлежали хозяевам. Всякое возвышение «неполноценных» подручных было относительным. В гетто еврейская полиция тащила провинившихся в гестапо, собирала соплеменников для пересылки в лагеря. Хотя при ликвидации гетто и их самих отправляли туда же. В Крыму татарские батальоны рьяно выискивали по горам советские отряды, с издевками выводили на расстрелы семьи партизан и еврейское население.
