Железная скорлупа - Игнатушин Алексей (книги без сокращений TXT) 📗
Тучи хлещут землю лиловыми метлами, выбивают из земли обугленные комья. Небесное копье ударяет в гущу сражения – взлетают трупы людей и монстров, пузырится кровь, скапливаясь в широкие лужи.
Конь взбегает на холм, позади него дымятся рваные ямы, осыпается горелая земля. Копыта цокают по мосту, мимо мелькают ветхие створки, затем подковы начинают высекать искры из булыжников мостовой.
Молния ударяет впереди, левее – и дом взрывается мелкой пылью, жутко свистит каменная крошка, покрывая белое тело коня красными точками. Жеребец наддает ходу, позади звучно падают обломки стен.
Под копытами трещат обломки ящиков, мебели, Инконню молится о целости конских ног. Сзади громыхает, и волна прокаленного воздуха, нагнав, отрывает его от седла. Рыцарь зависает в воздухе, судорожно цепляясь за поводья, от удара снизу темнеет в глазах, осколки мостовой жалят круп жалобно ржущего коня.
От бешеной скорости дома сливаются в сплошную стену. Молния бьет в дом справа: брызнув каменной крошкой, стены начинают оседать, ломоть крыши съезжает прямо на рыцаря. Инконню пригибается, но оплетенный лиловыми змейками флюгер касается шлема. Глаза рыцаря закипают, он сбрасывает раскаленный шлем. Глухо звякая и подпрыгивая, шлем отскакивает, постреливая синими искрами, катится по мостовой.
Гадко пахнет паленым волосом. Инконню жмурится, от вспышек боли сжимая челюсти так, что кости начинают опасно ныть. Холодный ветер швыряет в лицо дождевые струи, утихомиривая жжение в глазах. Щурясь от ударов ветра и града, Инконню со злой радостью разглядывает главную башню.
В спину ударяет пронзительный клич, в уши будто вонзаются раскаленные иглы. Волосы обдает ледяным порывом, затем плечи с жалобным звяканьем котт-де-мая прокалывают грязные когти. Белый конь, лишившись ноши, припускает по улице еще быстрее. Инконню с проклятьем переводит взгляд с животного на горгулью, яростно болтая ногами в воздухе.
От крутого виража в глазах мутнеет, и удар меча пропадает втуне. С довольным воплем горгулья складывает крылья, и в лицо рыцаря несется крыша. Когти разжаты – в животе Инконню разливается холодок, с чудовищной судорогой мышц он переворачивается в воздухе и с дробным звуком начинает скользить на щите по черепице.
Инконню снова в воздухе, и на мокрый камень мостовой падает его нелепо растопыренная тень. Кромка щита досадливо скрипит, уступая натиску железных когтей, а ременная петля захлестывает горло. В раскрытый рот рыцаря льется холодный дождь, крупные градины отскакивают от зубов, горло начинает саднить.
Горгулья, отвратно смеясь, тащит рыцаря по крышам. Лицо Инконню покрывается царапинами, он с тяжким трудом удерживает меч. Могучий рывок по крутой дуге бросает рыцаря в воздух.
Грохот расколовшихся туч заглушается треском проломленной его телом черепицы – в крыше зияет рваная дыра. Рыцарь пролетает через темную комнату, пробивает телом доски заколоченного окна и грохается на мостовую. Тускло звякнув, меч падает в нескольких футах от хозяина.
Инконню вскакивает, ошалело озирается, руки мелко трясутся. Жеребец, нервно раздувая бока, стоит неподалеку. Рыцарь поднимает с земли меч.
Плечо вновь прожигает острая боль, тварь мерзко хохочет, слюной с клыков заливая рыцарю глаза. С криком ярости Инконню ломает лапу, и когти выползают из плеча. Резким взмахом меча кроит темное крыло, и горгулью сотрясает судорога.
Горгулья кружится как сухой лист, и черепица крыши хрустит под ее костлявой спиной. В глазах обозленной твари отражается лиловый сполох, а затем вопль ужаса заглушается грохотом раздробленного в пыль дома.
Рыцарь вновь садится в седло, и жеребец продолжает безумную скачку.
Дождь и град исчезают. Лиловые ветви молний колеблются кривыми колоннами, перемалывая камень в пыль, сгорающую в раскаленном воздухе. Инконню с диким криком дергает поводья, отчего конь безумно хрипит.
Улицу перегораживает лиловая паутина, хищно тянет жгуты навстречу. Инконню, потянув поводья, поднимает коня на дыбы, затравленно оглядывается, волосы на голове юноши сухо трещат, в их сплетении ползают синие змейки. Молниевая паутина начинает заполнять улицу.
Кусок крыши упал на булыжники, Инконню, впившись взглядом в импровизированный мост, с мольбой и ругательствами направляет на него коня. Жеребец несмело вбегает на крышу, оскальзываясь на черепице. Инконню с пьянящим чувством азарта правит конем.
Лиловая занавесь злобно трещит, жгуты скручены в узел: с сухим треском, круша булыжники и стены домов, за рыцарем гонится громадный паук, величиной с холм. Тварь быстро перебирает лапками, оставляя после себя дымные ямы, тугое лиловое тело искрится зарядами колоссальной мощи, даже на расстоянии вызывая у Инконню болезненные колики.
Взобравшись на крышу дома, паук упругим толчком обрушивает своды, и жилище скрывается в облаке пыли. Инконню оглядывается на грохот, пришпоривает коня, и тот прыжками спасает его от участи быть погребенным в руинах.
Сухой треск, похожий на рычание, холодит сердце, токи энергии кипятят кровь. Рыцарь борется с тошнотой, от страшного зуда хочется чесать кожу. Лиловый паук проламывает бреши в домах, зияют рваные дыры, каменные обломки стучат в щит, словно усевшаяся стая дятлов.
Но что это? Инконню в изумлении поднимает брови: с каждой проломленной стеной паук уменьшается, зловещая лиловость бледнеет. Рыцарь безжалостно пришпоривает обезумевшего коня – до башни совсем немного!
Кожу затылка немыслимо щемит, лиловый жгутик отдергивается и вновь тянется к рыцарю.
У паука подгибаются ноги-молнии. Инконню оглядывается, и лицо его искажено ужасом – паук гонится за ним и хлещет, хлещет воздух тонкими жгутиками, выскакивающими из лиловых челюстей.
Рыцарь, обнимая конскую шею, смещается вбок. Жеребец, тревожно вскрикнув, падает на мостовую, придавливая седоку ногу. Молниевый паук пролетает мимо, жгутиком лишь задев золотые волосы, в наэлектризованном воздухе сильно пахнет паленым.
Лиловый паук проламывает еще одну стену, сыплется каменная крошка, кровля, грохоча, оседает, дом превращается в кучу хлама, откуда торчат лиловые жгутики, а затем яркая вспышка превращает обломки в горящую пыль.
Инконню, прикрывая ладонью глаза жеребца, пережидает буйство энергии, а потом конь со стоном поднимается на ноги и ковыляет во двор донжона. Рыцарь обессиленно сползает с седла. Волосы взъерошены, будто солома, во рту сухо. Черная дыра входа дыщит холодом.
Инконню оглядывается на усталого коня, затем решительно двигается в холодную тьму.
Темнота пронзительно шепчет: «Смерть, смерть, смерть». Рыцарь крепче сжимает рукоять меча, осторожными шагами нарушая тишину.
Двор завален скелетами, полусгнившими трупами, колонны оплетены змеями: гадины холодно смотрят, громко шипят. Рыцарь идет по мозаичному полу, поднимается по мраморным ступененям – и вот он уже под сводами тронного зала.
В темном помещении смутно виднеются роскошные гобелены, массивные скамьи, статуи вдоль стен, с потолка свисают тусклые гроздья люстр. Внезапно вспыхивает яркий свет, и великолепие зала, светлого, наряженного в алый шелк, ослепляет юношу.
– Ты все-таки выжил! – гулко отражается от стен яростный голос. – Все-таки пришел!
На троне сидит бородатый мужчина с темными глазами, одетый в просторный халат.
– Пришел… – говорит Инконню и запинается. Хотелось сказать пафосно, красиво, но страшная усталость и близость смерти делают пылкие речи ненужными.
Мэйбон откидывается на спинку трона, мстительный огонек в глазах разгорается. Слышен щелчок пальцев, затем густое шипение. Мэйбон, презрительно поджав губы, наблюдает за юношей.
Из-за колонны выползает отвратительное существо: помесь змеи и хищного зверя, чешуя поросла шерстью, за гибким телом остается слизистый след. Рыцарь поднимает меч. Существо довольно неуклюже бросается на него, разевая пасть. Инконню отступает, слышит досадливый крик Мэйбона.
«Почему колдун не нападает сзади?»
Змея вновь подползает, с зубов падают на пол мутные капли, и пол начинает дымиться. Инконню, недоуменно глядя на потуги монстра, заносит меч для смертельного удара.
