Слёзы Марии-Антуанетты - Бенцони Жюльетта (книги бесплатно читать без .TXT) 📗

Подручный выступил вперед и бесцеремонно отобрал у Альдо сардоникс с выгравированным гербом Морозини, с которым тот никогда не расставался, и обручальное кольцо…

— Сначала я подумывал отрезать вам палец… или ухо, — злобно сказал Делоне, — но они быстро портятся и очень скоро потеряют товарный вид. Выверните ему карманы! — бросил он.

Альдо оставили только ювелирную лупу и платок. Он дрожал от ярости, когда его обыскивали, но старался сдерживать себя, чтобы не доставить удовольствие негодяю, который небрежно поигрывал его золотым портсигаром и зажигалкой. Каролин следила за этой сценой зачарованным взглядом, словно все это происходило во сне… Она закричала, когда тот же подручный, закончив обыскивать Альдо, сорвал золотой браслет с ее запястья и маленькое жемчужное ожерелье с шеи…

— Там, где вы окажетесь, — заметил Делоне, — эти безделушки вам не понадобятся. Кроме того, если ваши трупы найдут, хоть это маловероятно, их будет труднее опознать…

— Но почему она? — взорвался Альдо. — Я могу понять, что вы хотите разделаться со мной, но она-то ни в чем перед вами не виновата. Она любила вас и надеялась выйти замуж…

— Знаю. Я сделал все, чтобы она на это надеялась. Вы спрашиваете: «Почему она?» Я вам отвечу: в первую очередь она! Вам наверняка трудно в это поверить, но прекрасный титул «Мститель королевы», которым я наградил себя, на самом деле всего лишь маска, подобная тем, что находили на телах моих жертв. В действительности я дал клятву истребить всех, в ком течет кровь подлого Леонара Отье! Это я убил ее деда. Не стану говорить, каким образом: слишком долго рассказывать…

— У вас с головой все в порядке? Вы забыли, что в ваших жилах течет та же кровь? Ваша мать…

— …была Отье только по фамилии. Моя бабушка родила ее вне брака, от любовника, имени которого я так и не узнал. Впрочем, значение имеет только отцовская кровь: моего отца звали Делоне, хотя следовало бы писать де Лоне [105]. Уже в детстве мне рассказали, что мой предок — тот самый храбрый адъютант генерала де Буйе, которого убил мерзкий Леонар на следующий день после ареста королевской семьи в Варенне. Этот парикмахер хотел забрать драгоценности, доверенные ему королевой! Я жажду отомстить всем его потомкам. И искренне преклоняюсь перед Марией-Антуанеттой, как и многие ученики достойнейшего профессора Понан-Сен-Жермена, который присоединился к моему замыслу. Сама королева и дала мне превосходное средство для мщения благодаря этой выставке, которую Кроуфорд затеял по нашему с Леонорой наущению. Но главной моей удачей была встреча с ней в Ницце.

— В Ницце? — удивилась Каролин. — Я думала, что в Монте-Карло, где она…

— …спасла меня от самоубийства? Эта версия, дорогая моя, для юной романтической девушки. На самом деле мы познакомились в казино Ниццы, и я стал ее любовником. Именно она ввела меня в дом своего супруга под именем Болдуина! Да, боги благословили меня, — добавил он с гордостью, — и я убежден, что душа моего предка Фредерика через несколько минут обретет полное успокоение…

— Если бы руки у меня не были связаны, я бы зааплодировал! — иронически заметил Морозини. — Какая трогательная история! Ни за кого и ни за что вы не мстите, болван, и вам придется все начинать сначала! Что гораздо легче сказать, чем сделать! Леонар никогда не убивал вашего предка: той ночью в крепости Стене он просто взял шкатулку из спальни адъютанта, пока тот боролся с другим офицером!

— Что за глупость! — взвизгнул Сильвен. — Вы сочините все, что угодно, лишь бы спасти жизнь себе и этой плаксивой курице, которая даже пресловутую «слезу» найти не сумела! Один Бог знает, зачем я так долго с ней возился…

— Истинная правда! Почему вы не убили ее раньше, коль скоро именно ей вы стремились отомстить?

— Она была мне нужна. Если бы ей не досталось наследство, дом наверняка был бы продан неизвестно кому, а я уверен, что в нем скрыт какой-то секрет.

— А разве вы не раскрыли этот секрет? За плинтусом был спрятан дневник Леонара. К несчастью, вы сильно торопились, не обыскали толком тайник и упустили одну страницу. А она, на мой взгляд, самая важная, потому что полностью оправдывает парикмахера от обвинения в убийстве вашего предка.

— Откуда вам это известно?

— Страница находится у меня. Как видите, у вас нет никаких причин убивать мадемуазель Отье, да и меня тоже!

Если Морозини и надеялся извлечь какую-то пользу из своего признания, ему пришлось быстро убедиться в том, что он допустил ошибку. На лице молодого человека изумление тут же сменилось выражением присущей ему холодной жестокости.

— Вы смеетесь! — сказал он, презрительно пожав плечами. — Напротив, я должен срочно избавиться от вас: оставить в живых таких свидетелей было бы величайшей глупостью…

— Сильвен! — взмолилась Каролин, выходя из оцепенения, в которое ее повергло все услышанное. — Я ведь верила, что ты любишь меня!

— Я и сам в это верил, представь себе! Ты очень красивая девушка, хотя умом не блещешь. И это мне мешало. Поэтому я и отослал тебя к твоей крестной матери, которая будто бы заболела. Признайся, тебе было хорошо у нее?

— Это правда, она так обрадовалась, что я охотно согласилась побыть с ней подольше.

— Это и дало мне возможность осуществить мой замысел. Леонора заказала копию настоящей «слезы», которую я представил на выставку от твоего имени. Кроме того, я перевернул твой дом вверх дном, инсценируя ограбление. По возвращении ты бы и осталась в нем, если бы на сцене вдруг не появился этот глупый аристократ. Тут игра получила совсем другой размах: урожай обещал стать куда богаче. И его здравый смысл тоже пригодился: признаюсь, сам я бы не догадался, как добиться эксгумации Флоринды. Кстати, что за предлог использовали вы?

— О, я верю в ваши способности, — саркастически заметил Альдо. — Рано или поздно вы, конечно же, нашли бы выход из положения. Или поручили бы это дело вашим подручным? Бывшим однокашникам, насколько я понимаю…

— Да, фанатам королевы! Таким же, как я, — поспешно добавил он.

— А их не смущает то, что они превратились в злодеев?

— Напротив! Они служат святому делу…

— А… профессор?

— Старый Понан? — усмехнулся Сильвен. — Ему чрезвычайно льстит, что у него есть собственная гвардия, но в нашу тайную деятельность мы его, разумеется, не посвящаем…

Послышался звонкий стук каблучков, и в слабом отблеске свечей показалась Леонора. Она была явно недовольна.

— Что вы тут спорите по пустякам, Фредерик? Вы теряете время, а это роскошь, которую мы не можем себе позволить!

— Мое почтение, леди Кроуфорд! — иронически приветствовал ее Альдо. — Позвольте вас поздравить, вы очень ловко провели нас. Никогда бы не подумал, что вы на это способны: возможно, вас вдохновили ваши… ваши голоса? Неужели и Мария-Антуанетта решилась встать на сторону бандитов? Я был бы крайне разочарован… Внезапно Леонора завопила:

— Молчите! Я запрещаю вам говорить! Вы… вы…

Не найдя, что сказать, она развернулась на каблуках и убежала. Ее любовник снисходительно пояснил:

— Это пройдет: уж очень она разволновалась в тот вечер. Она настолько привыкла разыгрывать роль медиума для Кроуфорда, что не выдержала реального явления духа. Вот так это и случилось. А теперь нам пора идти!

— Еще одно слово! Так напугавший ее дух действительно был духом королевы?

Лицо Сильвена внезапно омрачилось, и вместо ответа он отдал приказ:

— Ведите их! Леди Леонора права: нам нужно спешить!

Альдо и Каролин отвязали от стульев и, не сняв наручники, поволокли к выходу. Альдо держался с подчеркнутым холодным презрением, а Каролин, напротив, рыдала от ужаса в преддверии неминуемой смерти. За дверью царила почти полная темнота, поскольку логово зловещих «мстителей» действительно находилось в довольно густом лесу. Только привыкнув к этому мраку, можно было разглядеть клочок неба между верхушками деревьев… Тем не менее Морозини успел заметить стоявшую чуть в стороне от дома большую черную машину. Должно быть, в ней укрылась Леонора…Они шли по узкой тропе. Альдо мысленно произнес молитву. Он ничего не ждал от этих людей — даже от того, кто проявил к девушке некоторое сострадание, порожденное, несомненно, восторгом перед ее красотой. Он с болью думал о любимых людях, которых никогда больше не увидит. И прежде всего о Лизе, о «своей Лизе», не ответившей на его последнее письмо: сейчас она, должно быть, мирно спала в своей девичьей спальне в Рудольфскроне, рядом с колыбелькой маленького Марко. Что она почувствует, когда исчезнет надежда отыскать его? Заплачет ли, вспомнив последний поцелуй, последние слова «люблю тебя»? Всеми силами он отталкивал от себя образы близнецов Антонио и Амелии, ведь воспоминание об их прелестных мордашках могло лишить его мужества, с которым ему хотелось встретить смерть — судя по всему, жестокую. Прогнав также мысль о тетушке Амели, Адальбере и План-Крепен, он силился сосредоточиться на том, что его ожидает, и безмолвно взывал к милосердию Господню.