Человеческая гавань - Линдквист Йон Айвиде (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗

Это не для людей. Я умру. Я умру и останусь тут навсегда. Отсюда не выбраться, это конец. Мне конец.

Да, это так. Но теперь выхода у него не было. У него не осталось сил, чтобы вернуться в нормальный мир. И он пойдет по этой лестнице. Пойдет до конца, что бы ни ожидало его в конце пути. Он не остановится, да и не имело смысла останавливаться.

Майя.

Как он хочет встретиться с Майей. Как он хочет увидеть ее и обнять. Она, наверное, ждет его. Где она? Он идет, он спешит ей навстречу.

Андерс все спускался и спускался. Вода, казалось, расступалась перед ним. Становилось все темнее и темнее. Птицы летели за ним, не отставая, и отчаянно кричали.

Он спускался вниз, стараясь не делать остановок. С каждым шагом становилось все темнее и темнее.

Еще семь шагов, и вокруг стало совсем темно. Морские водоросли поредели и почти пропали. Подняв голову, Андерс увидел над собой в вышине темно — синее небо, но свет почти померк.

Теперь Андерс двигался в полной темноте. Он понятия не имел о времени и пространстве; он был всего лишь человеком, который двигался вниз, не зная, куда идет и что будет делать потом. Он шел. Он просто шел. Сколько шагов он уже сделал? Сколько минут или часов он идет? Он начал считать шаги, одновременно думая о том, как идет время — быстро или медленно?

Андерс так увлекся подсчетом шагов и раздумьями о времени, что не заметил, как лестница изменила свое направление — теперь она вела не вниз, а вверх. Андерс остановился и огляделся, но кругом была полная темнота, он ничего не видел даже на расстоянии вытянутой руки.

А вдруг это даже и не лестница? Но что же тогда? Что это такое? Ничего, пустота, тут только он — и все. Никого и ничего вокруг. И Андерс решительно продолжил свой путь, двигаясь в темноте почти ощупью.

Спустя еще двадцать шагов он увидел над собой сквозь воду летнюю ночь. Лестница — или это все — таки была не лестница — поднималась все выше и выше, и, когда Андерс попытался подняться на следующую ступеньку, он споткнулся и упал.

Поднявшись, он сел и посмотрел на небо, потом повернул голову. Увиденное привело его в отчаяние. Окна маяка Ховастен блестели на солнце. Так вот что произошло: он вернулся к исходной точке. Чертова лестница привела его на то же место. Все, что он получил, — это ушибленное колено.

Андерс заморгал от яркого света. Больше надеяться было не на что. Все кончено. Все кончено!

Ховастен возвышался над ним мрачной громадой.

Чайки. Целые стаи чаек.

А кстати, куда делись чайки? Ни на небе, ни на поверхности моря — ни одной птицы. Ни одной. И крика птичьего не слышно, наоборот, все тихо.

Андерс встал и огляделся. Надо же, погода как будто стала совсем другой, тут как будто бы начиналось лето. Воздух был приятно теплым, маяк светил в ярких лучах полуденного солнца. Пахло цветами и свежей травой. Только птицы не пели. В шерстяном свитере было невыносимо жарко, и Андерс снял его и повязал вокруг пояса, поверх комбинезона Майи.

Ошеломленный, он обошел скалы. Лодка Симона стояла на берегу. Она была как будто новой, ни единой трещинки или потертости. Как это случилось? Он же очень хорошо помнил, что на ней в одном месте почти полностью слезла краска. Почему она такая новая, как будто только что из магазина?

Где я? Где я? Что со мной?

Андерс зажмурился от яркого света и стал внимательно рассматривать лодку. Ну да, совсем как новая. Внезапно ему стало страшно, сердце заколотилось так, что он едва не задохнулся. Он повернул голову к югу.

Думаре был там, где ему и положено быть. Но с лодки он выглядел каким — то другим… странным, хотя та же линия горизонта, те же ели, те же привычные очертания. Что же здесь не так?

Андерс встал, подошел к лодке и запустил мотор. Он завелся с первого же рывка и урчал ровно, без перебоев. Андерс сел в лодку, и она беззвучно двинулась вперед. Андерсу становилось все тревожнее на сердце. Он ничего не понимал.

Он добрался до Думаре немыслимо быстро, как будто расстояние сократилось в несколько раз. Менее чем за минуту он уже был около причала, пришвартовал лодку, вылез и двинулся вдоль берега. Около летнего магазина висело объявление:

Перед витриной стоял какой — то человек и внимательно читал объявление.

— Эй, — воскликнул Андерс, радуясь, что он тут не один.

Мужчина, стоявший перед ним, был одет в синие джинсы и клетчатую рубашку. Он никак не отреагировал на возглас Андерса, как будто ничего не слышал.

— Эй, извините, пожалуйста!

Мужчина по — прежнему не реагировал, продолжая читать объявление. Андерс облизал губы. Было просто невероятно тихо. Не слышно ни человеческих голосов, ни птиц на деревьях.

Андерс осторожно обошел мужчину. Как странно. То же самое чувство, что и в тот летний день, когда он продавал рыбу и тот странный мужчина утонул, а Сесилия прокатила Андерса на своем велосипеде.

Ты хочешь, чтобы я остался тут?

На проселочной дороге появилась женщина в грубой домотканой юбке и с платком на голове. Она остановилась на холме и стала собирать ландыши.

Она явно была из прошлого века, судя по одежде. Она не видела магазина и, уж конечно, не видела рекламы мороженого. Зато она видела что — то свое. Она помахала рукой в сторону моря, хотя там никого не было. По крайней мере, Андерс никого не видел.

Что происходит? Где мы находимся?

Андерс закрыл глаза и потер их. Когда он открыл их снова, то увидел то же самое, что и раньше. Прекрасный пейзаж, прекрасный день, а люди идут, отвернувшись от него, по каким — то своим, неведомым ему делам.

Набрав воздуха в легкие, он крикнул изо всех сил:

— Майя! Где ты? Майя?

Ему казалось, что он крикнул громко, но звука слышно не было, как будто он находился под водой. Как странно.

Андерс двинулся по дороге к деревне. Дома и растения напоминали выставку — дома старинные, деревья высажены как — то декоративно. Как будто бы это Скансен — этнографический музей под открытым небом в Стокгольме. Мужчина и женщина около дома играли в крокет. Судя по движению их губ, они о чем — то оживленно переговаривались, спорили или ссорились.

Все это были люди из разных времен. Они не видели друг друга.

Смекет остался на своем месте. Но — не такой, как раньше. Он больше ничем не напоминал убогую развалюху. Теперь это был отлично построенный, удобный, красивый дом.

Андерс осторожно подошел к входной двери и открыл ее. Все было так, как тогда, когда они жили тут с Сесилией. Как они тогда были счастливы, сами того не замечая.

Дрожа, Андерс смотрел на лоскутный коврик, который Сесилия купила на аукционе за десять крон. Войдя в гостиную, он услышал звуки — первые звуки в этом мире. Он остановился и прислушался. Кто там? Что ждет Андерса за этой дверью? Что там такое?

Он медленно двинулся вперед и осторожно заглянул в спальню.

На полу около кровати сидела Майя. Она копалась в своем ведерке с бусинами. Разноцветные бусины лежали перед ней, и она напевала, перебирая их. Она всегда напевала, когда занималась чем — нибудь.

Темные тонкие волосики падали ей на шею, из — под них виднелись оттопыренные ушки. Казалось, она полностью поглощена своим занятием.

Ноги Андерса подкосились, и он молча сполз на пол, ударившись головой о дверной косяк. Он на секунду закрыл глаза, потом открыл их. Майя осталась на своем месте, она никуда не исчезла, по — прежнему сидела и возилась со своими бусинками.

Я здесь. Она здесь. Я у себя дома. Мы вместе! Мы вместе — у нас дома!

Долгое время Андерс просто смотрел на ребенка. Вот она, в двух шагах от него, совсем рядом. Наконец — то она рядом, он ведь так долго этого ждал.

И, несмотря на то что Майя была рядом, он никак не мог поговорить с ней. Она была рядом, но такая бесконечно далекая.

— Майя? — прошептал Андерс, но ответа не получил; она никак не реагировала на его слова. Он сел и опустил руку ей на плечо.