Стратегия. Русский Союз - Денисов Вадим Владимирович (книги TXT, FB2) 📗
— Выброс осколков породил бы море новых астероидов, часть которых осталась бы вращаться вокруг Земли и Луны, мы бы давно их заметили, а часть бы уже и попадала со всеми вытекающими… Что, опять скажете про уборку в комнате, шериф? — Эльдар посмотрел на меня в панорамное зеркало заднего вида.
Я, улыбаясь, кивнул, понимая, что фантклубцу это не нравится.
— Хм… Короче, мы так думаем: скорее всего, произошло нечто на поверхности, что уничтожило земную цивилизацию, но саму кору Земли не проломило, — не сдался Монтана. — Глобальная атомная война, например! Или глобальная химическая, биологическая. Или случайный удар рентгеновским лучом от дальнего пульсара или квазара, который просто сорвал атмосферу и запек все на поверхности… Не повредив никак, между прочим, видимую поверхность Луны, да там и запекаться, как и подыхать, нечему.
— А лунные «плонетяне»? Сколько про них говорили… Хотя версия интересная, — признал я. — Так что про книгу-то скажешь? В чем завязка?
Водитель резко обернулся, хитро подмигнул:
— Знаешь, Петр Игнатьевич, а давайте к нам в клуб! Приходите вечерком в библиотеку Замка, там полная монтана! Ребятам интересно будет пообщаться. Спорить вы умеете, вон как сразу свежие патроны вставили… А суть в книге проста. Но необычна, во… Почти все человечество было уничтожено генетическим оружием! Оружия такового оказалось неожиданно много, как и применяющих, вот они и выкосили друг друга, почти под ноль. Смотрящие посмотрели-посмотрели, потом Инспекторов заслали — и решили, что дальнейшая жизнь человечества на Земле будет уже невозможна, слишком уж много химии разбросали, хрен подметешь. Вот и начали остатки людей в виде монокластеров всяких-разных, как и селективок, на Новую Землю забрасывать. Уж кто остался, без всякого подбора, в том числе и мусор человеческий. А старую Землю постановили другой расе отдать, инопланетной, что вообще без планеты остались.
— Интересная загогулина, — хмыкнул я.
— А чего тут смеяться? — возбудился Монтана. — Вы бы прочитали книжек восемь сперва…
— Какие там восемь, Эльдар! Ты о чем! — вздохнул я. — Тут хотя бы на одну время найти. Эту-то дашь прочитать?
— Да берите, конечно! Только потом в библиотеку занесите, там специальный столик для них выделен.
«Шестерка» выскочила на основную магистраль, повернула на юг и понеслась по дороге, каждый километр которой давно изучен проезжими людьми до камушка и памятен особо, — событий, произошедших на трассе, накопилось уже предостаточно.
Вот тут квадроцикл патруля перевернулся, люди тогда пострадали. После этого случая я и запретил всем по двое на одном квадре рассекать. Правда, кто-то не выполняет постановление и сейчас. Штрафуем.
На этой коричневой полянке вояки завалили очередного пещерника — с тех пор меж двух рощиц ничего не растет: кисель, на который распадается туша этой мерзкой твари, выжигает все под собой, травит землю.
А вот и еще одно местечко… помню, помню! Тут я впервые столкнулся нос к носу с одиноким матерым волчарой, что по-хозяйски вышел на пустую дорогу прямо перед мотоциклом. Тогда они еще изрядно водились окрест, долго не могли поверить, что тут появились чужие… Я ехал на Кордон один, а из оружия имелся только табельный пистолет и свисток. Ничего, обошлось, разошлись краями.
— Сам, чувствую, тоже пишешь, — утвердительно поинтересовался я.
— А не скажу! — с вызовом заявил водила.
— Да мне-то что… Просто не особо люблю такие фантазии. Зачем все это?
— Просто интересно моделировать. Когда с драмой, когда и с пафосом. В реальной жизни особо-то не порассуждаешь, текучка заедает… — вздохнул пиццевоз. — Привези, отвези, догони, подожди… Это научникам нашим весело живется, у них работа такая — фантазировать да прикидывать.
Так Монтана легко и просто разобрался со всем научным сектором анклава. Хорошо быть пиццевозом.
— Текучка важней фантазий, — заметил я провокационно.
И тут же получил отклик. Машина остановилась достаточно резко, причем Монтана и не подумал прижиматься к обочине, так и тормознул «шестерку» прямо посреди дороги. После чего приподнялся и почти полностью повернулся ко мне.
— А как же культурное поле, провокация творчества, мифологема события, частное в универсуме и аура места?
Ни фига себе они там в своем фантклубе наблатыкались! Парень шпарил как по писаному.
— А как же водка под свист синего клинка и надпись в пыли «За Веру» после третьей! А потом… разве вы не знали: «Государство — это мы!»? О как… А что за государство без самобытной культуры? Вы, шериф, и есть Государство. А эти самые авторы — Культура.
Я даже чуть назад отпрянул: эк его раззадорило. А может, это и хорошо, неравнодушные люди вырастают. Пусть пишут.
— Ты это, машину убери-ка с дороги от греха, поворот позади слепой. Тут, между прочим, одно из первых наших ДТП произошло.
— В клуб придете?
— Приду.
Дальнейшая дорога до Белой Церкви прошла без происшествий, лишь на подъезде к повороту мы издали увидели впереди одинокую бабку на велосипеде. Похоже, это работница храма, одежда соответствующая. Как же ее зовут… Вспомнил, Аглая!
— Притормози возле.
Монтана аккуратно, даже с поворотником, обогнал недовольно посмотревшую на нас велосипедистку и остановился, на этот раз у обочины, почти у синего знака-указателя с белой стрелкой налево и надписью «п. Белая Церковь».
— Здравствуйте, бабушка Аглая, не страшно ли одной-то ездить по лесам? — крикнул я в открытую форточку.
Аглая остановилась возле машины, уверенно поставила ногу в стоптанном сером башмачке на землю, внимательно осмотрела нас с наклоном головы.
— И вам здоровьица, оглашенные! Все бензин жжешь, шериф полицейский? Здоровье, смотрю, не бережете, пузы отростите до поры, молодые люди, — легко проворчала она. — И что вы тут страшного нашли, скажите на милость? Зверья давно в этих местах не водится, да у меня и «хаудах» вот наготове имеется.
Я присмотрелся — в передней корзинке, сделанной в виде нормального кенгурятника, под правой рукой у бабки был закреплен обрез двадцатого калибра. Круто подготовлены служители культа, хозяева земель, таких не напугаешь.
— Мы как раз туда, не подвезти ли вас, уважаемая?
— Ехайте себе с Богом, мальчики, сама свои педальки докручу.
После того как мы тронулись и поехали дальше, водитель восхищенно заявил:
— Какие люди, видали! Самостоятельные, сильные! Как про них не писать?
Помедлив, он добавил, переходя на «ты»:
— Шериф, а ты слышал про недавний случай на Пакистанке, когда умники из какого-то афганского племени или кто там они, ну, к нам в иждивенцы пожаловали? Беженцами стать захотели! На гуманитарной шее посидеть приспичило, да чтобы в чистых палаточках с крестами… Вот что это такое, а? Работать не хотят, ресурсы им давай, жилье, питание… Дурака включили, будто ничего не понимают, чукчей из себя строят.
Ишь ты, все уже про это случай знают, обсуждают. Деревня огромная…
Да уж, идеи создания гуманитарных миссий вряд ли в скором времени приживутся на новой планете.
— А ты, Эльдар, если уж чукчей и вспоминаешь в таком ключе, то и пример с них бери во многом, если историю учил… Крепкие люди. Знаешь ли, что это единственный наш народ, который сто пятьдесят лет отстаивал свою независимость и так и не был покорен царской Россией — по договору вошли, так и остались? Три войны — и все кончились поражением русских. Говорят, сам Суворов занимался чукчами по поручению Екатерины, так как они терроризировали всю Восточную Сибирь, практически сведя на нет орочей, ительменов и прочих соседей? Знаешь, что чукчей знали и боялись жители даже Зауралья еще во времена Ивана Грозного? И русские издревле знали этот народ. А справились с ним только водкой. Так что уж чукчи точно свое отстояли.
Так продуктивно и интересно разговаривая, мы с бешеным пиццевозом и добрались до Белой Церкви, где Монтане нужно было скинуть груз.
