Тень императора - Сахаров Василий Иванович (книги хорошего качества .txt) 📗
– Мне всё понятно, Уркварт. Удачи. – Офицер развернул коня.
– И тебе удачи, Хаген. Передавай привет императору.
Я пришпорил коня, пустив его в галоп, и вскоре оказался в тихом переулке невдалеке от своей столичной берлоги. Спешившись, перелез через забор моего соседа и забрался на крышу высокой пристройки, откуда смог увидеть улицу перед нашими особняками. Линц не ошибся: войск у противника хватало. Стражников около сотни, и они на острие удара, словно скот, пойдут на бойню во время штурма. А за ними гвардейцы 2-го полка, наиболее преданного канцлеру, и чародеи, коих не меньше десятка. Но это не всё. Наверняка есть блокирующие отряды с тыла, а это ещё полторы-две сотни мечей.
«Серьёзная заваруха будет, и крови много прольётся», – подумал я и услышал голос командира гвардейцев полковника Умберто Йерге:
– Кеметцы, сдавайтесь! Ваш граф-изменник уже сидит в подвале дворца и даёт показания! Он признал свою вину, и его участь известна! Но вы ещё можете спастись!
Краткая пауза и голос Нереха:
– Мы не верим тебе, полковник!
– Как хотите! Я изложил факты, а дальше вам решать, жить или умереть! Даю последний шанс! Десять минут на размышление, а потом штурм!
Полковник скрылся за щитами своих солдат, а я, перелезая в свой двор, прошептал себе под нос:
– Передышка очень кстати, десять минут – это хорошо. За этот срок сделать можно немало.
Спрыгнув наземь, я оказался в саду и обнаружил перед собой Амата.
– Доброй ночи, господин граф, – улыбнулся лейтенант. – Давно вас ожидаем.
– Как узнал, что я рядом?
– Он подсказал. – Амат кивнул на оборотня, который показался из кустов.
– Ясно. Готовь воинов к атаке. Как срок ультиматума истечёт, покажем изменникам, что мы умеем. Никого не щадить. Пленниками, если будут, оставлять только офицеров. Допрос вести жёстко.
– А что потом?
– По обстановке.
– Всё понял, ваша милость.
– Давай сюда связиста.
Как только привели говорящего болвана, я вызвал штаб Мурманса. Мне ответил Осколье, который сразу спросил:
– Уркварт, что происходит в столице? А то у нас какой-то посланец регента объявился и требует признать его власть. От вас ответа нет, мы уже стали волноваться.
– Переворот, вот что происходит. Канцлер решил свергнуть императора и объявил себя регентом. Нужна ваша помощь. Когда сможете начать переброску войск в Грасс-Анхо?
– Одна бригада готова и находится в десяти километрах от ближайшего телепорта – это двухчасовой марш. Вторая ещё только выдвигается. Остальные войска на позициях.
– Присылайте, что сможете.
– Это запросто. Но Мурманс…
– Что с ним?
– Генерал ждёт личного приказа императора. Без этого войска с места не сдвинутся.
– Он в своём праве. Однако император сейчас без связи, так что объясни Мурмансу, если он хочет стать маршалом, пусть действует. В противном случае станет врагом канцлера и отправится на плаху, если граф Руге победит. Или уйдёт в отставку, если мы выстоим. Давай, Дин, действуй. Поговори с генералом по душам и объясни ему, что не время сомневаться.
– Постараюсь. – Осколье отключился.
Следующим абонентом был штаб флота на архипелаге Гири-Нар. Вернее, штаб морской пехоты. Там тоже не спали, возможно, уже получили тревожные вести из столицы. Мне ответил полковник Курро. Долго разговаривать с ним я не мог – каждая минута на счету, поэтому был краток: проинформировал полковника о положении дел в Грасс-Анхо и попросил о помощи. Курро, выслушав меня, ответил:
– Граф Ройхо, я верю тому, что вы сказали. Однако вмешиваться я не стану.
– Почему?
– Мне претит мысль, что остверы убивают остверов. Так не должно быть, это против правил чести. Поэтому мои воины останутся на архипелаге.
– А если вам отдаст приказ лично император?
– Вот когда отдаст, не через связиста, а глядя мне в глаза, тогда и стану думать. А пока у нас с вами пустой разговор.
– Смотри, полковник, как бы тебе этот нейтралитет боком не вышел.
– На всё воля богов. Я своё слово сказал, а вы, граф, его услышали.
Курро трусом не был, я это знал. Просто идеалист. И я невольно сравнил его с генералами и полковниками моей далёкой родины России. В 1917 году они тоже хотели остаться с незапятнаной репутацией и очень много думали о чести. А потом оказались возле стеночки или были вынуждены бежать за границу. А есть иной пример: в девяностых годах того же века такие же люди с погонами на плечах не вмешивались в дела страны и ждали приказа свыше, а потом – что всё само поправится. Да только так не бывает, чтобы всё наладилось само. Надо действовать.
«Ладно, полковник, – передавая связиста слугам, подумал я. – С тобой потом разберёмся. Ну а сейчас – в бой».
Я оказался возле ворот. Вдоль широкой аллеи выстроились до зубов вооружённые кеметцы в броне, оборотни и с ними два молодых чародея школы «Данце-Фар». Лица суровые, люди напряжены, у всех от приёма бодрящих зелий слегка поблескивают глаза. Кеметцы и оборотни были готовы выполнить приказ, потому что верили мне и шли за мной. Так было раньше, так есть и сейчас.
Громких речей произносить не стал. Каждый воин знал, что от нас зависит судьба империи. Однако рядовых бойцов это волновало мало. Главная мотивация перед боем иная, и она проста – либо мы побеждаем и остаёмся жить, либо нас уничтожают и нам конец. Не только нам, но и нашим семьям, до которых канцлер обязательно доберётся, если одержит вверх.
– Командиры, ко мне!
Подошли четверо: Нерех, Амат, вожак оборотней Ай-Мэкки и маг Клеменс Арадахо.
– Воины готовы?
– Да, – за всех ответил Амат.
– Гранаты у всех?
– Так точно.
– Слушаем меня. План следующий. Я бью магией, а вражеские чародеи меня блокируют. После чего кидаем гранаты. Нерех, выделишь лучших метателей, десяток, больше не надо, и рассредоточь их под стенами. Затем переходим в наступление. Кеметцы идут клином. Мечники разбивают строй противника, а стрелки уничтожают живую силу. Оборотни в это время пробиваются к магам. На воинов не отвлекаться, главное – скорость. Как только киртаги вцепятся в чародеев, бой можно считать выигранным. Вопросы есть?
– А нам что делать? – спросил Арадахо.
– Прикрывать меня и командиров отряда.
Больше вопросов не было, и я вышел к воротам. Очень вовремя, поскольку на улице снова появился Умберто Йерге. Наверное, полковник хотел покрасоваться и произнести слова, которые запишут в летопись. Да только зря надеялся.
Меня заметили сразу, но не узнали, а представляться я не собирался.
– Вам конец… – сказал Йерге.
«Дурак», – подумал я про него и применил заклятие.
Чтобы гарантированно отвлечь вражеских чародеев, требовалось что-то сильное и объёмное. И я, как обычно, положился на свою интуицию и выпустил на волю «Облако праха», одно из любимых заклятий Алая Грача. Знатная штука и страшная – превращает в прах всю органику.
Раздался треск наэлектризованного воздуха, и на перегородивших улицу городских стражников стало опускаться разноцветное свечение, похожее на полярное сияние. Опускалось «Облако праха» медленно, и воины сначала не поняли, что это. Только Йерге почуял неладное и, отступая, вскинул руку с серебряным браслетом-оберегом. А остальные стояли и удивлённо крутили головой. До тех пор, пока не вмешались чародеи канцлера и я не почувствовал противодействие.
Вражеские маги действовали слаженно, видимо, давно вместе работали. Как я и предполагал, они попытались рассеять моё заклятие. Это нормально. Вот только я поступил не так, как они ожидали. Вместо того чтобы бодаться с ними и силами мериться, перестал подпитывать «Облако праха», обернулся к Нереху и дал отмашку:
– Начали!
Лейтенант продублировал команду, и гранатомётчики метнули энергокапсулы. Одна за другой они перелетели через каменный забор, и раздались взрывы. Результат превзошёл все ожидания. Десять гранат разметали строй стражников, и осколки прошлись по толпе настолько густо, что на ногах никто не устоял, даже гвардейцам досталось.
