Могила Таме-Тунга - Нефедьев Константин (мир бесплатных книг .txt) 📗
Дальше. Ты осудил этого индейского юношу — изгнанника, мирного охотника, чистого сердцем сына джунглей. За что? Только за то, что он, не поняв намерения Инглы, бежал из Круга Забвения? Получается, что он провинился перед твоим народом только то, что спасал великое благо, дарованное ему небом, — свою жизнь. А разве ты, великий вождь, или вы, старейшины племени, поступили бы иначе? Неужели бы вы сидели сложа руки, смирись бы со своей участью? За что же наказываете вы смельчака? Зачем собираетесь лишить его памяти? Человек, лишенный прошлого, не может радоваться настоящему, думать и мечтать о будущем. Лишить его этого, значит, лишить жизни. А если закон приносит хоть одному человеку несчастье — такой закон жесток, он не нужен народу. Так говорит мой разум!..
Профессор глубоко вздохнул и с еще большей силой и пафосом одолжил свою речь.
Его густой, бархатистый бас раскатывался под сводами, казалось, переполнял зал.
— Слушай дальше, великий вождь! Да, твой сын Магара совершил тяжкое преступление перед своим народом. И у нас нарушение воинского долга считается изменой. И это справедливо. И все же я прошу тебя о помиловании, прошу, как брат и друг Лакастры, как брат и друг твоего народа. Оставь всем троим жизнь, оставь им прошлое, память. Дай возможность искупить свою вину, вот каким образом… По ту сторону долины Золотого Дракона ждет мой друг, которому я должен отправить нашу мурию. Из этой мурии честные люди всей земли, а их, поверь, больше, нежели злодеев, узнают о злодеяниях пришельцев против твоего народа. Честные люди вступятся за вас, чтобы никто никогда не посягал ни на землю, ни на богатства, ни на святыни других народов…
Твой сын Магара — храбрый воин. Он хорошо знает повадки чаков и ему не страшны встречи с ними. Так вот, я прошу тебя, великий вождь, послать Магару в долину Золотого Дракона, чтобы передать мурию моему другу. С Магарой пойдет он и он. — Грасильяму показал на Аоро и Руи Мейера. — Пусть они трое искупят свою вину перед твоим народом, и если возвратятся невредимыми, значит, так хотело небо…
Мой друг будет ждать еще семь дней. Им надо спешить… Что говорит твой разум?
Мэкалуни долго молчал, насупив брови, потом резким движением поднял голову, обвел всех взглядом, тихо ответил:
— Мой разум говорит: ты прав. Пусть будет по-твоему.
Элиас Гароди, все еще державший руки на плечах Аоро и Руи, почувствовал, как у них вздрогнули мускулы. Судя по улыбкам, появившимся на лицах присутствовавших, решение Макалуни обрадовало всех. Посветлело даже мрачное лицо Магары.
Тут же началось нечто вроде военного совета по проведению операции. Грасильяму нарисовал карту, объяснил, как и где отыскать Жоана. Чтобы выиграть время и сберечь силы уходивших, Макалуни распорядился послать с ними нескольких самых сильных охотников и быстрых ходоков. Они донесут Магару, Аоро и Руи до входа в долину Золотого Дракона, помогут изготовить из коры легкую пирогу, если понадобится, проводят дальше и будут ждать их возвращения.
Магара получил строгий наказ без крайней необходимости не связываться с чаками.
Руи и Аоро запаслись патронами. Магара от огнестрельного оружия отказался: он взял с собой обычное охотничье вооружение — копье, дротики, духовое ружье с запасом ядовитых шариков.
Меньше чем через час все было готово, и отряд Магары отправился в путь. Ленда дал Руи выпить жбан какой-то дурно пахнущей жидкости, сделал укол пером в плечо, отчего раненый почувствовал прилив сил.
Аоро с достоинством попрощался с учеными, с Макалуни, потом чуть коснулся плеча Саора, что заменяло ему крепкое мужское рукопожатие, и отошел в сторону, ожидая сигнала к выступлению. На его груди висела сумка, в которой лежал пакет с дневниками профессора Грасильяму. В правом верхнем углу пакета было наклеено перо цапли. Это означало: лететь как птице…
Проснувшись ранним утром следующего дня, профессор Гароди не застал своего коллегу: оказывается, тот встал чуть свет и отправился осматривать подземный город лакорийцев. Профессор Гароди и Сергей позавтракали маниоковыми лепешками, орехами, фруктами, горой лежавшими у изголовья, и собрались было тоже отправиться на прогулку, как в комнату вошел Макалуни.
Великий вождь попросил Гароди подробней рассказать о знакомстве с Лакастрой.
Судьба старшего сына тревожила Макалуни. Лакастра — первый из лакори, который оставил племя и ушел в неведомый, страшный мир желтоголовых. Где он?..
Сейчас, внимательно вслушиваясь в рассказ ученого, грустно покачивая головой, Макалуни, несмотря на сверкающий алмаз, пышные перья, никак не походил на вождя, человека непреклонной воли и мужества. Это был уставший и высушенный тревогами старик, который, казалось, даже стал меньше ростом. Когда Гароди кончил свой рассказ, заговорил Макалуни. Он жаловался на годы, на здоровье, делился своими заботами и сомнениями с таким же, как он, старым человеком.
Нет, смерть не пугала Макалуни. Его заботила одна мысль: кому доверить, на кого оставить племя? Если не вернется Лакастра, кто заменит его, Макалуни? Магара?
Что ж, он хороший охотник, смелый, выносливый, но сердце Магары точит червь тщеславия, он жесток. Остается нареченный сын Ингла. Само небо начертало ему быть вождем, отметив своей печатью. Ингла, сын охотника, родился со знаком вождя — у него на левой руке, выше кисти, имеется девять родинок, расположенных в виде созвездия Регари. (Так лакорийцы называют созвездие Плеяд). Ингла добросердечный, мужественный, но мысли его опасны, он мало уважает законы лакори, готов изменить их, если они мешают жить. На совете старейшин Ингла потребовал отменить извечный закон, запрещающий лакорийцам брать в жены девушек индейских племен…
— В нашем племени, — грустно повествовал Макалуни, — сто тридцать один мужчина и только сорок две женщины. Наши женщины бесплодны. Дети, рождаемые ими, выживают с трудом. Сейчас у нас всего двадцать детей и из них только семь девочек…
Народ лакори угасает. Закон предков не позволяет нам смешивать кровь с другими народами. То, что говорит теперь Ингла, я уже слышал от Длиннорукого, когда он, покидая нас, советовал мне, как спасти племя. Длиннорукий ушел, увел с собой Лакастру и больше не возвращался. Где он?..
— О каком это Длинноруком рассказываешь ты, великий вождь? — спросил внезапно появившийся у входа профессор Грасильяму.
— Длиннорукий — посланец неба с пламенеющей головой…
— С пламенеющей головой? Как это понять?
— У Длиннорукого волосы не как у тебя или твоего друга — белые, и не черные, как у других, а ярко-красные, словно пламя костра в ночи.
— Святая мадонна! Уж не о Рыжем ли Римере ты говоришь? Ты знаешь его? Он был у вас? Ох, Ример, Ример, великий бродяга, ты вновь напоминаешь о себе! — воскликнул Грасильяму.
Нескольких фраз Макалуни было достаточно, чтобы Грасильяму убедился: Длиннорукий и Рыжий Ример одно и то же лицо. Он был здесь около пятнадцати лет назад…
— С ним пришли еще двое — отец и сын, — рассказывал Макалуни. — Это были первые желтоголовые, которых увидели люди моего племени. Лакастра, находившийся с тремя охотниками возле Дома у Края Владений, принял их за регари — посланцев с Рильфы.
Они пали ниц и долго не решались поднять голов. Когда, наконец, пришли в себя, Лакастра послал гонца ко мне, а сам провел желтоголовых подземной тропой к могиле Таме-Тунга. По преданию, регари должны сойти с небес, чтобы забрать на Рильфу останки Таме-Тунга… Я привел все племя к могиле вождя, чтобы воздать почести пришельцам небес, и увидел, что двое из них — отец и сын — потеряли разум. Они пели, смеялись, словно малые дети, черпали горстями цветные камни, стучали по желтому металлу, из которого изготовлены изображения духов неба.
Только Длиннорукий оставался спокоен. Я предложил пришельцам отправиться сюда, в наш подземный город, но Фостер, так звали старшего, отказался. Мы устроили в их честь моления, танцы, игры охотников, только Фостера и его сына, казалось, ничто не интересовало, кроме цветных камней и украшений из желтого металла. Они там и уснули, в храме, возле мешков с камнями…
