Миланская роза - Модиньяни Ева (книги полностью бесплатно txt) 📗
— Он приехал из-за меня? Скажи, Клементе, он приехал из-за меня? — спросила Роза, едва удерживаясь от рыданий.
Душа ее начала оттаивать, и боль пережитого терзала все сильней и сильней.
— Он приехал, чтобы помочь всем нам, — ответил Клементе, — а еще мистеру Тильману нужен Эггер. Его рассчитывают поменять на какого-то американского генерала…
— Понимаю, — разочарованно произнесла Роза.
— Главное — результат, — утешил ее Клементе.
— Но Пьера Луиджи уже нет, — прошептала Роза, вспомнив брата, который пожертвовал собой ради других. — Ричард знал, что Эггер в Имберсаго?
— Узнал в последний момент от одного из своих осведомителей.
Роза, казалось, немного успокоилась. В последние месяцы она жила, терзаемая сомнениями и неуверенностью, чувствуя, что теряет контроль над происходящим. Но судьба вела ее неисповедимыми путями. Пьер Луиджи действовал, не поставив сестру в известность. Коррадино, как оказалось, тайно поддерживал англо-американцев. И Клементе, верный Клементе, тоже скрывал от нее правду. Все они беспокоились лишь о безопасности Розы, но, незаметно для нее, она утратила возможность управлять событиями. И теперь Роза Летициа сомневалась, сможет ли она в будущем снова взять в руки дела семьи.
Маленький Риккардо пошевелился, и Роза высвободила затекшую руку.
— Тильман что-нибудь знает о ребенке? — без обиняков спросила она Клементе.
— Ничего, — ответил он.
— Был удивлен?
— Не очень…
Роза вздохнула. Было в этом вздохе и облегчение: Ричард, похоже, не разгадал ее тайну, и горечь: три года назад он клялся ей в любви, а теперь ему даже не приходит в голову, что ребенок его.
Они подъехали к какому-то строению, видимо заброшенному. В воздухе витал аромат свежескошенной травы. Небо по-прежнему было усыпано звездами.
— Приехали, — произнес Клементе.
Он загнал машину во двор, чтобы ее не было видно с дороги.
Фриц Эггер, сжавшись в комок, сидел на старом плетеном стуле. Он казался марионеткой, у которой оборвали ниточки, приводившие куклу в движение.
— Зачем? Почему? — недоуменно спрашивала его Роза. — Почему такая жестокость?
— Война, — ответил эсэсовец.
Он знал, что его взяли заложником, и рассчитывал остаться в живых.
— Война? Во всем виновата война? — повторила Роза.
Роза, Ричард и Эггер сидели в просторной кухне на заброшенной ферме. В комнате ничего не было, кроме покосившегося стола, хромого стула, на котором сидел немец, да пары табуреток. Горела керосиновая лампа.
— Надеюсь, суда не будет, — тусклым голосом произнес майор.
Его спокойствие задело Розу больше, чем откровенная грубость или оскорбительные слова. Унижение, насилие, шантаж, смерть Пьера Луиджи — вот что пережила она, а для Эггера все завершится обменом пленными?! Роза схватила со стола «кольт» сорок пятого калибра, оставленный там Ричардом, и, держа оружие двумя руками, направила его на немца. Если бы можно было убивать взглядом, взгляд Розы сразил бы фашиста наповал. Эггер напрягся, побледнел, черты его лица исказились, в глазах мелькнул ужас.
— Не будет суда, — произнесла женщина. — Приговор уже вынесен.
— Успокойся, Роза, — вмешался Ричард. — Никто не имеет права убивать.
— А вы? А немцы? А итальянские фашисты? — выкрикнула Роза, раздраженная неуместным замечанием Тильмана.
— Не надо. Ты запятнаешь себя преступлением. — Он осторожно пытался образумить Розу.
— Не лезь, Ричард Тильман, — предостерегла американца женщина, не переставая следить за Эггером и держа немца на прицеле. — Я хочу видеть тебя на коленях, — приказала она эсэсовцу. — Хочу, чтобы ты просил о пощаде. Хочу, чтобы ты молил меня о прощении.
Ее лицо оставалось бесстрастным, но в нем читалась твердая решимость, желание убить. Роза знала: она убьет этого человека, глядя прямо ему в глаза, налитые кровью и страхом.
Она ожидала сопротивления, помня о жестокости и фанатизме нациста. Она хотела отомстить, а не свершить правосудие, и ей было бы легче стрелять в человека, который повел бы себя достойно. Но Фриц Эггер выставил напоказ всю низость своей души. Он рухнул сначала на колени, потом опустился на четвереньки, моля о пощаде. Роза почувствовала отвращение, словно ее мимолетом задела крылом по лицу летучая мышь. Потом ей стало стыдно за эту мразь, что запачкала все вокруг и запятнала ее самое.
Нет, она не может убить Эггера, как не может она раздавить червя из страха забрызгаться грязью, а вовсе не потому, что боится погубить свою душу. Роза медленно опустила револьвер, к великому облегчению Ричарда, боявшегося потерять ценного заложника.
Пламя в лампе затрепетало, тяжелое дыхание скорчившегося на полу мужчины напоминало хрип загнанного пса. Мохнатая бабочка, залетевшая внутрь лампы, вспыхнула и сгорела, а другая неистово билась о стекло. Вдруг тишину прорезал выстрел. Розе показалось, что оглушительный взрыв произошел оттого, что лопнула, как гнилая тыква, голова Эггера. Кровь и мозг забрызгали все вокруг. А на изуродованном лице немца застыло зловещее выражение, как у игрушечного пупса с продавленной головой. Эггер вытянулся во весь рост, последний раз конвульсивно дернулся и навечно затих.
Роза и Ричард почувствовали кисловатый запах пороха и, обернувшись, увидели Клементе. Он спокойно сжимал в руках автомат.
— Так надо было, — ровным голосом произнес добрейший Клементе.
Он казнил немца не потому, что ненавидел фашизм, не для того, чтобы отомстить за невинные жертвы, и не из-за жестокостей, совершенных Эггером. Эсэсовец осмелился запачкать мечту, извечную мечту Клементе.
Глава 7
В небе застрекотал легкий немецкий разведывательный самолет.
— «Шторх», — безошибочно определила Роза.
— Солдат сбежавших ищут, а может, нас, — отозвался Ричард.
Он придавил рукой ее плечо и не дал Розе встать. Самолет покрутился немного в воздухе, пилот в шлеме и в очках свесился из кабины сначала в одну сторону, потом в другую. Примитивная машина и незатейливый способ наблюдения напоминали вылет времен Первой мировой войны. Потом разведчик не торопясь развернулся и исчез за горизонтом.
Роза потянулась, сидя на траве. Легкий ветерок взъерошил ей волосы. Так хорошо было смотреть на закатное солнце и дышать ароматом полей. Это напомнило Розе детские годы, позволило на минуту забыть о пережитой трагедии. Но только на минуту, не более.
— Какого черта немцы здесь рыщут? — раздраженно произнесла Роза. — За пару дней они обратили нашу армию в бегство. Армия Италии стерта в порошок. Дунь — и нет ее! Жалкий конец, — вздохнула она.
Высоко в небе пронеслась эскадрилья самолетов. Это были «Либерейторы», промчавшиеся, отливая серебром, в лучах заходящего солнца.
— Домой летят, — пробормотал Ричард, провожая взглядом боевые машины.
— Завидуешь? — спросила Роза.
— Не знаю. Может, просто хочется вот так полететь навстречу свободе.
Солнце уходило за горизонт, и оцепеневшие от вечерней прохлады, предвещавшей скорое наступление осени, комары медленно поднимались в воздух. Низко проносились последние ласточки. С тех пор, как Роза и Ричард встретились, они обменивались лишь малозначительными словами, теми, что требовала ситуация. Теперь Ричард обнял женщину и попытался ее поцеловать.
— Оставь, — сказала она, отворачиваясь.
— Почему? — спросил американец.
Его задела неожиданная холодность Розы.
— Я не стану объяснять почему, — резко ответила она.
— Но я хочу тебя, — страстно прошептал он, сжимая объятия.
— Когда-то ты говорил: я люблю тебя, — с упреком напомнила Роза.
— Я и сейчас могу это повторить.
— Да, если очень попросить… — усмехнулась она.
— Ну перестань, расслабься, — уговаривал мужчина.
Его губы искали рот Розы.
— Нет, нет и нет! — решительно воспротивилась она.
— Есть причина? — спросил он, помрачнев.
— Скажем так: в моем возрасте о страсти уже не думают.
