Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения - Гудкайнд Терри (бесплатные серии книг txt) 📗
Дженнсен смотрела на Себастьяна новыми глазами, благого–вея перед тем, каким значительным человеком он оказался. Этот человек менял ход истории. Судьбы наций и жизни миллионов людей зависели от его решения.
– Император может захватить дворец Исповедниц прямо сейчас?
– Нет, – убежденно ответил Себастьян. – Пока погода против нас, мы не будем рисковать жизнями наших людей, пы–таясь достичь такой значительной цели. Мы захватим Эйдинд-рил весной, когда закончится эта проклятая зима. Я думаю, мы с тобой сумеем добраться туда вовремя, чтобы стать свидетелями великих свершений.
Дженнсен была захвачена самой мыслью, что увидит такое грандиозное событие. Силы свободных людей нанесут сокруши–тельный удар лорду Ралу. Да, это будет началом конца Д’Хары. Но и концом зла.
Потрескивал огонь. Эта ночь была необыкновенной во мно–гих смыслах. Мир изменился, и она, Дженнсен, должна была стать его частью. Она тоже изменилась этой ночью.
Дженнсен чувствовала тепло пламени на щеке и вдруг поня–ла, что никогда раньше не видела Себастьяна без рубашки. И ей понравилось, как он выглядит.
Себастьян мягко взял ее за руки:
– Император Джегань будет рад встретиться с тобой.
– Со мной? Но я – никто!
– Нет, Дженнсен. Джегань Справедливый будет рад встре–титься с тобой, я тебя уверяю. Он будет рад встретиться с храб–рой женщиной, которая, ради свободного будущего человече–ства, хочет помочь нашим храбрым людям, которая хочет поло–жить конец насилию Дома Рала. Чтобы увидеть такое истори–ческое событие, как взятие Эйдиндрила и дворца Исповедниц, сюда из Древнего мира собирается приехать сам брат Нарев. Я уверен, он тоже будет очень рад увидеться с тобой.
– Брат Нарев… Дженнсен размышляла о водовороте событий, о которых она до сегодняшнего дня и не подозревала. Теперь она стала частью этих грандиозных перемен. Она чувствовала глубокое волнение, даже трепет. Она увидит Джеганя Справедливого, настоящего императора, и брата Нарева, самого выдающегося духовного ли–дера из всех, которые когда-либо жили.
Без Себастьяна это было бы невозможно. В нем все было необычным: от замечательных голубых глаз и прядей седых во–лос до обаятельной улыбки и восхитительно острого ума.
– Поскольку спланировал эту кампанию ты, Себастьян, то я рада, что ты окажешься там и увидишь триумф своей стратегии. И это большая честь для меня – находиться рядом с таким бла–городным и умным человеком.
Хотя ее спутник был как всегда скромен, Дженнсен замети–ла искорки гордости в его глазах. Впрочем, искорки тут же ис–чезли.
– Когда мы встретимся с императором, не бойся того, что увидишь.
– В каком смысле?
– Император Джегань отмечен Создателем. Он даровал им–ператору глаза, которые видят гораздо больше, чем глаза обык–новенных людей. Глупые часто пугаются. Я хочу предупредить тебя заранее. Ты не должна бояться великого человека только потому, что он выглядит не так, как все.
– Я не испугаюсь.
– Что ж, значит, все решено. Дженнсен улыбнулась:
– Я согласна с твоими планами. Утром мы отправимся в Сре–динные Земли, к императору и сестрам Света.
Себастьян, казалось, не слышал ее. Его взгляд блуждал по лицу Дженнсен, ее волосам, снова и снова возвращаясь к глазам.
– Ты самая красивая женщина, какую я когда-либо встре–чал.
Дженнсен почувствовала, как его руки сжимают ее все креп–че и крепче.
– Ты льстишь мне, – услышала она собственный голос.
Иначе и быть не могло. Ее спутник был доверенным советни–ком императора, а она – простой девчонкой, которая выросла в лесах. Он управлял историей, она от нее убегала. До сегодняш–него дня…
Но сейчас он был просто Себастьян. Мужчина, с которым она разговаривала, путешествовала, ела. Она тысячу раз видела, как он устает, зевает, засыпает…
В нем самым неожиданным притягивающим образом смеши–вались благородство и простота. Его раздражало, когда перед ним преклонялись, но самой манерой поведения он, казалось, едва ли не требовал этого.
– Прости за то, что мои слова звучат недостаточно верно, – робко прошептал он. – Я хотел сказать гораздо больше, чем ска–зал.
– Да? – В этом коротком слове был не вопрос. Это было удивленное ожидание.
Губы Себастьяна торопливо коснулись ее губ. Его руки креп–ко обняли Дженнсен. Она стояла недвижно, боясь обнять его, потому что тогда бы ей пришлось коснуться его тела. Она замер–ла в его объятиях, с безвольно повисшими руками, выгнувшись назад под тяжестью его тела.
О-о, его губы были восхитительны. А руки не просто каса–лись ее, они защищали. Дженнсен закрыла глаза, отдаваясь по–целую. Его тело казалось таким напряженным, таким крепким… Он провел руками по ее волосам, а потом его язык неожиданно проник в ее рот. И голова Дженнсен закружилась от восхити–тельных ощущений.
Весь мир, казалось, потерял точку опоры, все перевернулось. Дженнсен почувствовала, что оказалась на руках Себастьяна, а затем, неожиданно, под ее спиной возникла кровать. Дженнсен смутилась, осознав, что они с Себастьяном лежат на кровати, и не известно, что делать и как реагировать.
Она хотела остановить его, пока он не зашел слишком дале–ко. И в то же время она боялась сделать что-нибудь, что застави–ло бы его решить, что она отвергает его.
Она осознала, насколько они одиноки сейчас. Такая изоля–ция и беспокоила ее, и одновременно возбуждала. Только они двое в мире, и только она может остановить его. Ее выбор решал не только ее судьбу, она могла управлять Себастьяном. Это мысль дала Дженнсен успокаивающее чувство власти.
Это ведь всего лишь поцелуй. Больше, чем тот поцелуй, во дворце, но все равно лишь поцелуй. Головокружительный, вол–нующий…
Она подалась к нему, отвечая на поцелуй, и была взволнова–на его пылкой реакцией. Она почувствовала себя женщиной, желанной женщиной. Ее пальцы пробежали по его гладкой коже, чувствуя рельеф мышц, не скрытых теперь тканью рубаш–ки, чувствуя, как его гибкое тело все больше и больше прижима–ется к ее телу. Ошеломленная всеми этими новыми чувствами, Дженнсен едва могла дышать.
– Джен, – прошептал Себастьян, – я люблю тебя. Дженнсен замерла. Все казалось нереальным. Как будто она спала или находилась в чужом теле. Она понимала, что Себасть–ян произнес услышанные ею слова, но это казалось неправдопо–добным.
Ее сердце билось так быстро, что стало страшно, как бы оно не разорвалось. Себастьян дышал порывисто, резко вдыхая и выдыхая, словно желание сводило его с ума. Дженнсен вцепи–лась в него, стремясь снова услышать эти три слова.
Она боялась поверить ему, она боялась позволить себе пове–рить ему. Она боялась поверить, что это произошло с ней наяву, что она ничего не придумала.
– Но… ты ведь не можешь. – Эти слова были защитной стеной.
– Могу, – выдохнул он. – Очень даже могу. Я люблю тебя, Дженнсен.
Его теплое дыхание щекотало щеку, посылая по телу волны дрожи.
Почему-то в этот момент она вспомнила о Томе. Она пред–ставила, как он, в обычной для него манере, улыбается. Он бы повел себя сейчас совсем по-другому. Дженнсен не знала, поче–му так уверена в этом, она просто знала . Том бы никогда не заго–ворил о любви такими словами.
Почему-то она почувствовала внезапную боль за Тома.
– Себастьян…
– Завтра мы пойдем навстречу нашей судьбе… Дженнсен кивнула, удивляясь, как страстно прозвучали эти слова. Их общая судьба, их общий путь…
Она крепко прижалась к Себастьяну, чувствуя приятное теп–ло его руки, коснувшейся ее живота, талии, бедра… Она готови–лась к тому, что он сейчас скажет что-то пугающее, и в то же время молила, чтобы этого не случилось.
– Но ночь наша, Джен, если только ты воспользуешься слу–чаем.
Дженнсен.
– Себастьян…
– Я люблю тебя, Дженнсен. Я люблю тебя. Дженнсен. Она хотела, чтобы образ Тома исчез.
– Себастьян, я не знаю…
– Я никогда не думал о таком. В мои намерения не входили такие чувства, но я люблю тебя, Джен. Я не ожидал этого… О Соз–датель, я ничего не могу с собой поделать. Я люблю тебя.
