Рассвет судьбы - Битнер Розанна (читаем книги .txt) 📗
ГЛАВА 31
Лучи восходящего солнца осветили спальню, где Том и Хуанита двигались в упоительном для обоих ритме. Они были вместе уже пятнадцать лет, и тридцатитрехлетняя Хуанита, подарившая Тому семерых детей, казалась ему еще более красивой, чем прежде. Этим утром они занимались любовью лишь для того, чтобы напомнить себе, что жизнь продолжается, потому что вся семья была охвачена глубокой печалью. Прошло уже три дня с тех пор, как сюда приехали Парнэллы и присоединились к Калебу, Тому и Хуаните в тревожном ожидании конца жизненного пути Сары Сакс. Сюда же был вызван и отец Хуарес, который сейчас находился с нею.
Том задумчиво смотрел перед собой. Иногда он с болью думал об уходящей молодости, но все же он был еще энергичным и сильным, полным желания продолжать свое дело, чтобы оставить детям значительное состояние. Золотая жила в конце концов иссякла, но он не очень печалился по этому поводу, поскольку с умом вкладывал деньги, полученные от продажи золота. Его состояние было так же прочно и велико, как и его любовь к Хуаните.
– Я люблю тебя, жена моя, – сказал он и поцеловал ее в щеку.
Она улыбнулась.
– Я тоже люблю тебя.
Том приподнялся на локте и поцеловал ее пышную грудь.
– Сегодня я слишком долго залежался в постели. Ведь мы с тобой обычно встаем на рассвете.
Она глубоко вздохнула.
– Тебе лучше быть сегодня поближе к дому, – печально проговорила она.
Он знал, что имеет в виду жена. Скорее всего, Сара Сакс не переживет сегодняшний день.
Он откинулся на подушку и уставился в потолок.
– Не знаю, что мне сделать для отца, Хуанита. Всю свою жизнь он помогал мне, направлял меня, учил быть сильным и сам всегда был сильным. Но на этот раз, боюсь, он не выдержит. Теперь моя очередь ему помочь. Но если он ее потеряет, никто не сможет утешить его.
Глаза Хуаниты наполнились слезами.
– Я люблю ее как мать, Том.
– Я знаю. – Он погладил ее руку. Кто-то стучал в дверь.
– Кто там? – спросил Том.
– Это я, Линда.
Том быстро оделся и пригладил рукой волосы, затем подошел к двери и открыл ее. За дверью стояла Линда, полностью одетая. В ее глазах стояли слезы.
– Ей хуже?
Линда кивнула и посмотрела мимо него на Хуаниту.
– Отец сказал, что она хочет всех видеть. Я пойду помогу одеть детей.
Она повернулась, чтобы идти, но Том схватил ее за руку.
– Что мы можем сделать, Линда? Я чувствую себя таким беспомощным.
Она дотронулась до его плеча.
– Я не знаю. Отец просто… ходит по комнате, как потерянная душа, разговаривает с детьми так, как будто ничего не происходит, пытается быть сильным. И говорит о матери так, как будто… как будто она будет еще жить и жить. Он постоянно повторяет, что построит их собственный маленький дом, где мама устроит все, как ей хочется.
Она покачала головой и расплакалась. Том обнял ее за плечи и прижал к себе.
– Я знаю, как тебе тяжело, Линда. Она так много значит для тебя. Но у тебя всегда будет Джесс, Хуанита и я. Надеюсь, ты понимаешь, что отец, скорее всего, уедет после того, как ее не станет. Он вернется назад, к шайенам. Не старайся удержать его, ему будет только тяжелее. Мы его потомки. Мы будем продолжать жить и прославлять его имя.
– Да, – прошептала она, всхлипывая. Линда ушла, а Том вернулся в спальню.
– Нам надо торопиться.
Хуанита вытерла слезы и посмотрела в окно.
– Хорошо, что светит солнце, – рассеянно проговорила она. – Она любит солнце.
Калеб стоял около окна, наблюдая, как работники ранчо загоняют лошадей в загон. Жизнь продолжалась, и это подтверждали внуки, стоящие вокруг постели Сары. На мальчиках были нарядные костюмчики, на девочках красивые платья. Младшие дети сопели и шмыгали носом.
Калеб стоял словно в оцепенении. Он не хотел верить в происходящее. Не мог. Он упорно смотрел в окно, не поворачиваясь к Саре, лежавшей среди подушек и по очереди разговаривавшей с каждым внуком.
– Не выбирай такую жизнь, которая постоянно связана с оружием, Джонни, – слабым голосом говорила она. – Не заставляй из-за этого тревожиться твою мать. Будь поближе к матери, Джессика. Мать и дочь должны всегда быть подругами, – обратилась она затем к своей старшей внучке.
Затем настал черед сыновей и дочерей Тома Сакса. Для каждого из них нашлось у Сары доброе слово: и для Тони, которому было пятнадцать, и для Рикки, которому уже исполнилось двенадцать, и для десятилетнего Андреса и девятилетней Розанны, для семилетней Луизы и для самых младших – шестилетнего Родригеса и четырехлетней Эдвины.
– Подойди сюда, Том, – услышал Калеб. – Ты был для меня лучшим сыном, чем мой собственный сын.
И опять Калеб почувствовал гнев по отношению к Джеймсу. Где он? Почему его нет рядом с умирающей матерью?
– У тебя теперь все будет хорошо, Том, – говорила Сара. – Ты сумел побороть ненависть в своем сердце.
Том что-то сказал в ответ. Но Калеб не слышал его. Он вообще ничего не хотел слышать. Не хотел чувствовать.
Потом Сара заговорила с Хуанитой:
– Ты такая хорошая жена для Тома. И как хорошо, что у тебя так много детей… и все такие красивые. Я всегда хотела иметь… много детей…
Калеб почувствовал, что ему тяжело дышать. Саре пришлось от многого отказаться в жизни. Какая бы замечательная мать из нее получилась, имей она условия для нормальной жизни. Милой, любящей, счастливой девочке, которую он когда-то встретил в маленьком форте, пришлось от многого отказаться, и в этом виноват он, Калеб Сакс. Ведь она полюбила его!
– Отец, все было так, как должно было быть! – К Калебу подошел сзади Том. – И Сара всегда говорила это. Никто не любил ее больше, чем ты.
– Принеси мне… немного виски, – не поворачиваясь, выдавил из себя Калеб.
Том вздохнул.
– Да. Я сейчас вернусь. – Он ушел, а Калеб уставился на огромную картину с изображением черного жеребца.
Около Сары теперь стояла Линда.
– Доченька моя, – тихо проговорила Сара. – Как хорошо, что Господь помог нам найти друг друга… Мы не можем скорбеть о тех днях, Линда.
– Ты нужна мне, мама, – прошептала Линда. – Я люблю тебя.
– Конечно, ты любишь меня, но ты больше не нуждаешься во мне так, как раньше. У тебя есть Джесс, Джонни и Джессика. И у тебя есть Том и его семья. Спасибо, Джесс, за то, что так добр к моей Линде. Ты очень хороший человек. Спасибо.
Наступило молчание. Калеб услышал, как сзади подошел Джесс.
– Мама, – простонала Линда.
– Моя красивая… драгоценная доченька, моя… Линда.
Сара чувствовала, как смерть протягивает к ней свои костлявые руки. Нет! Еще немного! Ей нужно сделать еще одну вещь.
– Позови Калеба!
Линда наклонилась и поцеловала ее в щеку, затем поднялась, изо всех сил пытаясь не разрыдаться на глазах у матери. Она подошла к отцу.
– Мама хочет видеть тебя, отец, – сказала она. Калеб повернулся, и Линда едва узнала своего отца. За ночь он постарел на несколько лет. Да, он был уже не молод, но всегда выглядел моложавым, оставаясь стройным и сильным. Сейчас он весь почернел от горя, глаза потухли, руки безжизненно висели вдоль тела.
Он молча отдал Линде пустой стакан и подошел к Саре.
– Мой Калеб, – улыбнулась она и внезапно вся преобразилась, светясь неземной красотой. – Отнеси меня… к дереву… нашему дереву.
– Сара, ты не должна… тебе нельзя… – запротестовал Калеб.
– Ты сможешь отнести меня. – На ее глаза навернулись слезы, она почти умоляла его. – Пожалуйста, Калеб. Пожалуйста… возьми меня туда. Пусть это произойдет там… не здесь. Я хочу быть только с тобой… под нашим деревом. – Слеза медленно сползла по ее щеке.
Калеб не знал, сколько он еще сможет выдержать.
– Хорошо, – тихо сказал он. – Приготовь коляску! – обратился он к Тому. – Я отвезу Сару к огромной сосне на холме, где мы часто бывали вместе.
– Что? Отец, ты не можешь сделать это.
– Я могу это сделать, черт возьми, – рявкнул Калеб. – Сара хочет, чтобы я отнес ее туда, и я выполню ее просьбу.
